Форум » A la guerre comme à la guerre » Вы нас не звали... 17 сентября 1627 года, три часа дня. » Ответить
Вы нас не звали... 17 сентября 1627 года, три часа дня.
Антуан Лурмо: сьер де Марверт Антуан Лурмо
Ответов - 41, стр:
1 2 3 All
Марверт: Совершенно не ожидавший такого отпора Марверт вскрикнул от боли, а мгновением позже выругался. Едва его рука оказалась на свободе, первым его порывом было отхлестать наглую девку по щекам, но тут уже заговорил здравый смысл: никто не мог поручиться, что у него это получится. Резко отвернувшись, он отошел к заколоченному окну, надеясь, что в полумраке комнаты комедиантка не может разглядеть выражение ярости и унижения на его лице. Только минуту спустя, окончательно овладев собой, он снова повернулся к ней. - Рассказывай. Все подробности, какие можешь вспомнить. Конечно, в его власти было отправить в ее в камеру к маркитантке, а оттуда на дыбу и на виселицу, и никто не поверит, что напильник вручил ей он сам, но тогда он терял не только эту, но и всякую другую возможность освободить Ампаро, не привлекая внимания, а стало быть, игра не стоила свеч.
Pierrot/Pierrette: Стоило судейскому отвернуться, как Николь торопливо прокралась к двери и даже взялась за ручку, но, то ли повторив рассуждения Марверта, то ли понимая, что в юбке она далеко не убежит, почти сразу вернулась на место и, кусая губы, молча ждала. Наконец, затянувшаяся пауза вынудила её сделать первый шаг навстречу. - Сударь? Ответа не последовало, и она подошла ближе, чтобы почти сразу отпрянуть, когда разговор неожиданно возобновился так, словно ровным счётом ничего не произошло. Другая, возможно, приняла бы правила игры, но комедиантка явно предпочитала расставить все точки над «i». - Сударь, вы не сердитесь? Я… я сама не знаю, что на меня нашло. Я все расскажу, только скажите, что вы не сердитесь! Оставайся она в избранной ею роли, она и споткнулась бы в нужном месте, и дрожь в её голосе прозвучала бы совершенно естественно, однако самой собой она одинаково плохо умела и умолять, и унижаться, а потому последняя фраза могла даже показаться попыткой торга.
Марверт: - Нашло на нее что-то, как же, - буркнул Марверт, но улыбка, которой он сопроводил эти слова, была уже почти естественной. – Оставь эти выдумки до той поры, когда снова наденешь штаны. Он осекся, ошарашенный своей неожиданной откровенностью; да еще и с женщиной! Не то, чтобы он и вправду верил, что ее объяснение прозвучало бы более убедительно, если бы она переменила платье, но разве не признался он сейчас в том, о чем она должна была только догадываться? - Рассказывай, - повторил он и снова перевел взгляд на ее лицо, гадая, сколько она поняла. – Я больше не сержусь… почти.
Pierrot/Pierrette: Тень подозрения, скользнувшая по лицу комедиантки, могла с равным успехом означать, что она не слишком поверила в его искренность, и быть вызванной столь сомнительным признанием – а в полумраке неприбранной гостиной ей вряд ли могло быть легче читать в глазах судейского, чем ему – в её глазах. Однако, коротко кивнув, она принялась описывать свою беседу с узницей, а закончив, на мгновение отвела в сторону всё более обеспокоенный взгляд. - Я всё правильно сделала, ваша милость?
Марверт: Марверт помолчал, потирая все еще нывшее запястье и давая ей возможность вдосталь побеспокоиться. - Я бы так не сказал. Ты что же, всерьез веришь, что какой-то ладанки и твоего слова достанет, чтобы эта ее Марта отдала тебе фургон с лошадью? Не то, чтобы меня это должно было беспокоить: мое поручение ты выполнила. - Выдержав новую паузу, он добавил: - Помочь тебе? Будет несправедливо, если ты останешься без вознаграждения.
Pierrot/Pierrette: Как всегда, когда она не играла какую-нибудь роль, все чувства Николь тотчас же отражались на её лице, где сомнение сменилось опаской, чтобы почти сразу уступить место растерянности, а затем чему-то, весьма схожему с обидой. - Да что вы, сударь, какой ей резон меня обманывать? А если бы она что-нибудь и написала, разве лучше было бы? Всё равно же я сама прочесть не могу. Да и что теперь сделаешь? Произнеся эти слова, она всё же с надеждой взглянула на судейского, явно не зная, стоит ли ей рассчитывать на помощь того, кого она только что не на шутку задела.
Марверт: Марверт еле заметно поморщился: чертова фиглярка не вцепилась в его предложение обеими руками, как следовало ожидать, а он-то как раз собирался одним выстрелом убить двух зайцев! - Что она читать умеет, это хорошо, это значит, что она сможет прочесть и подписать купчую, а с купчей, сама понимаешь, и ладанка не помешает. Но не хочешь, как хочешь. - Он шагнул к двери, вслепую нащупывая ручку. - Тогда мой тебе совет: если уж ты взялась носить мужское платье, не меняй его на женское. Если бы ты собиралась остаться в этом городишке, то я бы добавил: особенно здесь. Двигало им сейчас, разумеется, не человеколюбие и отнюдь не дружеские чувства. Если, уходя отсюда, она все еще будет его опасаться, то – страх все-таки плохой советчик! – она может натворить глупостей, а кому нужны лишние неприятности, какими бы пустяшными они ни были? Пусть лучше считает, что все прощено и забыто. С доброжелательной улыбкой он добавил: - Да и юноша из тебя выходит на редкость привлекательный.
Pierrot/Pierrette: Взгляд, который молодая женщина бросила на свое платье, ясно показывал, что она уже поняла свою ошибку, но при последних словах судейского озабоченное выражение исчезло с её лица, сменившись смущённой улыбкой, в которой, однако, не было и следа кокетства. - Почему "особенно здесь", ваша милость? - спросила она настолько отсутствующим голосом, что и менее проницательный человек без труда догадался бы, что её мысли заняты совсем другим. Подойдя на шаг ближе к Марверту, она нерешительным жестом коснулась его рукава. - И... эта купчая, о которой вы говорили. Вы могли бы её для меня составить? Или нужно месье Дрюйе попросить?
Марверт: Пряча удовлетворенную ухмылку, Марверт степенно разгладил усы. – Если тебе некуда деньги девать, то ты вне всякого сомнения можешь попросить месье Дрюйе, – дружелюбно сказал он. – И ведь хотел же я составить ее тебе заранее! Если я сейчас там появлюсь, это только привлечет лишнее внимание. Ладно, что сделано, того не воротишь. Думаю, месье Лурмо не откажется тебе помочь... а ты поможешь ему. Только в этот раз уговор: держи язык за зубами. Он поднял внимательный взгляд к лицу молодой женщины, проверяя, поняла ли она его правильно.
Pierrot/Pierrette: Николь быстро положила руку на рассохшуюся филенку, не позволяя двери открыться. - Ваша милость… - в явном смущении она подёргала себя за выбившуюся из-под чепца прядь, - мне действительно следовало бы помолчать тогда. Но я не могу обещать помощь, не зная, что вы от меня хотите.
Марверт: Усилием воли Марверт подавил рвущееся наружу раздражение. - Ничего такого, на что бы ты не согласилась. Если ты не умеешь петь, то ровным счетом ничего. Пойдем. Минуту спустя он уже снова занял свое место напротив племянника. - Похоже, вам повезло, - взмахом руки он указал на свою спутницу, ни словом, ни жестом не предлагая ей, однако, присоединиться к трапезе. - Найдется ли у тебя в труппе кто-нибудь, кого месье Лурмо может нанять певцом на пару вечеров? Я так полагаю, вам не составит труда написать купчую. Вновь переведя взгляд на юношу, он еле заметно наклонил голову, давая тому понять, какого ответа ждет. Прошу прощения, исправлено.
Антуан Лурмо: В отсутствие Марверта месье Лурмо отдал должное и овощам, и принесенному слугой сочному куску говядины. Готовили у дядюшки превосходно, чему Антуан не удивился – Корбо любили хорошую еду, и его матушка по праву гордилась своей кухней. Однако вскоре судейский вернулся, и… Антуан растерянно разглядывал женщину. Комедиантка? Несмотря на то, что он видел не так уж много театральных представлений, молодой человек считал себя любителем театра. Особенно его привлекали фарсы. И актрисы, в них игравшие, были яркими, веселыми красотками, тогда как эта… Ну да дяде лучше знать, а ему самому сейчас надобно угождать старикану. И месье Лурмо вежливо ответил: - Разумеется, сударь, ровным счетом не составит никакого труда.
Pierrot/Pierrette: Неловко переминающаяся с ноги на ногу комедиантка торопливо закивала. - Товарищ мой, Ренар, и петь умеет, и играть. В «Трёх поросятах» его найти можно, мы там остановились. Только я вот думаю, может, не сейчас… И вы сейчас тоже кушаете. И купчую… - она осеклась и, бросив на Марверта испуганный взгляд, пододвинулась поближе к двери.
Марверт: Прежде чем ответить, Марверт отломил кусок хлеба. Если маркитантку поймают, она, конечно, во всем признается, а значит, его сообщницы в это время в Этре уже быть не должно. С другой стороны, если приказать племяннику все бросать и заняться купчей, вряд ли он не заподозрит в происходящем чего-то странного. И так совершенно непонятно, с чего бы это почтенному судейскому принимать такое участие в какой-то комедиантке, какую бы услугу она ему не оказала. Если бы она не проболталась, что добилась успеха, можно было бы дать юнцу понять, что речь идет о незначительной любовной интрижке, а так… Судейский рассеянно принялся выковыривать из хлеба мякиш. - Ступай, милая, - снисходительно разрешил он. – Месье Лурмо занесет купчую к тебе в трактир, когда у него появится такая возможность. Только сначала скажи, как тебя зовут, на чье имя купчую писать.
Pierrot/Pierrette: - Николеттой меня зовут, - с явной неохотой отозвалась молодая женщина. – Дочь Эркюля из Тулузы, а по прозвищу… Тут она заметно смешалась, и с опаской взглянула на Марверта. - Никола меня называют, - сказала она после короткой паузы. – Это вроде как фамилия: Николетта Никола. Дочь Эркюля из Тулузы. А в «Трёх поросятах», если меня не будет, спросите Жанну, она мне всё передаст, что нужно. Или ещё Пьеро можно спросить.
Марверт: Если мысленно Марверт обругал последними словами и комедиантку и самого себя, то на лице его оставалось все то же рассеянно-благодушное выражение, а пальцы продолжали возиться с хлебом. Хуже всего было то, что винить он мог только самого себя. Какое прозвище могло быть у актрисы на такие роли? Хорошо еще, что обошлось без непристойностей. - Николетта Никола, - повторил он и небрежно махнул рукой, отпуская ее. Если судить по ее последним словам, то она собиралась отсутствовать, когда ей принесут купчую, и он мог это только приветствовать: одному Богу известно, что она еще наболтает и что о ней подумает Лурмо. Подождав для верности, пока не хлопнет входная дверь, он вновь взглянул на племянника. - Вы меня весьма обяжете, если покончите с этим делом, прежде чем отправиться в лагерь. Маркитантка, которая продала ей свой фургон, приговорена к смертной казни. Нехорошо выйдет, если к тому времени, когда вы явитесь, ее уже повесят. По зрелом размышлении Марверт решил не объяснять вообще ничего. Юность, как правило, слишком эгоистична, чтобы задаваться вопросом, что движет другими. А если, паче чаяния, юнец им все же обеспокоится, то сам себе он придумает наилучшее объяснение.
Pierrot/Pierrette: Проходя мимо дожидавшегося в коридоре слуги, Николь ещё подмигнула ему, в чём тут же и раскаялась: распахивать тяжеленную входную дверь пришлось самой. Только оказавшись за воротами, она сбавила шаг. До сих пор ей удавалось уходить из «Трёх поросят» незамеченной и так же возвращаться, но такое везение не могло продолжаться вечно — а в военный лагерь лучше было идти в мужском платье. ушла из эпизода
Антуан Лурмо: Антуан все с большим интересом прислушивался к разговору. Ай да дядюшка! Маркитантка, приговоренная к смерти, комедиантка, которую при встрече и не узнаешь, настолько она бесцветна… Такое скучное дело, как составление купчей, становилось любопытным. И серенада для дочери мэра… Это, спрашивается, зачем почтенному сьеру де Марверту? Внезапная забота о внезапно явившемся племяннике? Вот уж странноватая забота… - Конечно, дядюшка, сделаю все, как вы скажете, - месье Лурмо счел, что имеет право на некоторую фамильярность, все же близкий родственник, как-никак.– Но чтобы вы были мною полностью довольны, не могли бы вы объяснить: а зачем вам дочка мэра?
Марверт: - Вы не поверите, мальчик мой, - проникновенно произнес Марверт, - как я ценю то, что вы принимаете так близко к сердцу мои дела. Мне самому эта барышня совершенно ни к чему, но ее отец обеспокоен ее склонностью мечтать о прекрасном принце, не замечая окружающих ее весьма достойных людей. Очаровательный молодой человек издалека сумеет, я надеюсь, отвлечь ее внимание от переполнивших город военных и вместе с тем не наделает глупостей, ведь верно же? Марверт со значением взглянул на племянника и бросил в рот слепленное из мякиша сердечко. - Когда вы уедете, - продолжил он, - барышня выйдет замуж за кого-нибудь из местных, ее отец будет нам весьма признателен… да и в конце концов, если все окажется слишком серьезно, вы достаточно близки к ней по положению. Месье Арсено отнюдь не беден.
Антуан Лурмо: Антуан полагал, что он достаточно хорош для того, чтобы составить счастье какой-нибудь милой дворяночки. С неплохим приданым, разумеется. Дочка мэра небольшого городишки… Что ж, если папаша богат, сойдет и дочка мэра… Разумеется, юноша и помыслить не мог, что отношение к нему может оказаться несерьезным. Девица влюбится по самые уши, а уж он сам потом будет решать, насколько она ему нужна. Тем более, что обязательств никаких. - Было бы жаль разбить сердечко бедной девушки, - очаровательно, как ему казалось, улыбнулся новоявленный сердцеед (впрочем, матушка всегда говорила ему, что перед его улыбкой невозможно устоять), - но невозможно не понять беспокойство ее отца. Я буду рад помочь этому достойному человеку, дядюшка.
полная версия страницы