Форум » A la guerre comme à la guerre » "Три тысячи дукатов - сумма изрядная" (с) Трактир «Красный бык», 16 сентября 1627, после полудня » Ответить
"Три тысячи дукатов - сумма изрядная" (с) Трактир «Красный бык», 16 сентября 1627, после полудня
Belle Fleur: [more]Начало здесь Дорога в никуда[/more] Альбер: -Не будь упрям, мой милый Соломон; Давай червонцы. Высыпи мне сотню.
Ответов - 47, стр:
1 2 3 All
Belle Fleur: Услышав слова сержанта, Белль остановилась на полдороге и, оглянувшись, замерла, прижав руку ко рту. Так значит, их все же арестуют и отправят в тюрьму, а на выходе оттуда их встретит палач с огненным ангелом за спиной. Боже! Боже! Она быстро перебрала в уме все имеющиеся в ее распоряжении ночные рубашки – ведь именно в таком виде придется предстать сначала перед любопытной толпой, а затем - перед Высшим Судией. Винные пары выветрились у нее из головы. Пошатываясь от страха, она нетвердой походкой вернулась к столу и упала перед сержантом на колени. -Сударь, сжальтесь, пощадите… – быстро заговорила Белль, мысли у нее путались. – Не надо капитана…Мы не отказываемся играть перед Его Величеством: да как вам такое в голову могло прийти! Вы же толком не объяснили ничего…Какая вам выгода с того, что два талантливых актера сгниют в узилище почем зря? Мы вам еще пригодимся…вот, возьмите… Она торопливо сняла кольцо и, схватив сержанта за руку, насильно вложила драгоценность ему в ладонь и сжала его пальцы в кулак. Она изо всех сил крепилась, чтобы не заплакать, но горячие слезы сами собой потекли из глаз и окропили руки сержанта. Перемена хода согласована с Мельхиором Ла Моннэ Сержант, если за руку брать нельзя, Белль просто положит кольцо на стол, но подобный жест мне кажется неестественным
Мельхиор Ла Моннэ: Мельхиору все меньше нравилось то, какой оборот принимал разговор: сержант оказался человеком на редкость неприятным и, что хуже, упрямым. Все эти угрозы вместо того, чтобы сесть и учтиво объяснить, что, собственно, заставило его пуститься вдогонку за двумя актерами, чего он ждет и на что рассчитывает - какая нелепость! К сожалению, актер знал по опыту, что люди такого склада совершенно нечувствительны к тонким дипломатическим приемам и уклончивым намекам - они ломятся вперед, словно бешеные быки, и понимают только язык грубой силы, а поскольку Ла Моннэ был Герцогом лишь на театре, никакими средствами устрашения он, увы, не обладал. Все эти соображения вихрем понеслись в мозгу благородного отца, и он не успел еще решить, как далее вести себя, но тут его милая, умненькая дочка сделала свой ход - и можно было надеяться, что сделала правильно. Играет ли она в этот момент или на самом деле испытывает страх, было несущественно: главное, чтобы её голос, её слезы, её щедрый жест подействовали на эту бесчувственную скотину! - Устами младенца глаголет истина, - с достоинством произнес Мельхиор, подойдя к дочери и ободряюще положив ей руку на плечо (передачи кольца он как будто даже и не заметил). - Вы испугали мою бедную девочку, но она сказала верно: мы оба весьма искусны в театральном деле, и если вы спокойно и вразумительно растолкуете, зачем мы вам понадобились и при чем тут его величество, то, я уверен, мы сможем полюбовно договориться.
Salomon Chouvreux: Не для таких как сержант такт и деликатность! Высвободив руку из цепких пальчиков актрисы, Шувре вытер ее об полу камзола и с нескрываемым удовлетворением осмотрел доставшееся ему кольцо, даже попробовав его на зуб. – Поговорим, – согласился он, пряча добычу в укромное место, поближе не то к сердцу, не то к желудку. – Как вы, скорее всего, не знаете, его величество только что перенес свою ставку в наш город, а это, любой вам скажет, повод для праздника. А какой же праздник без представления? Если, конечно, в репертуаре вашей высокоталантливой труппы найдeтся что-то достойное внимания короля. Выпустив эту отравленную стрелу, он снова вытащил кольцо и откровенно залюбовался игрой света в драгоценном камне.
Мельхиор Ла Моннэ: Ядовитую реплику сержанта Герцог оставил без внимания. Пусть себе треплет языком, невежа. Колечка, отданного этому грубияну, было немного жаль, но... будут спектакли, будут и знатные зрители, и пальчики его дочурки не останутся без украшений. Да они и так неплохи... Главное - разговор принял деловое направление, и даже довольно заманчивое! - Мы, собственно, намеревались съездить в столицу и договориться там о представлениях для знатных особ, - сказал Мельхиор спокойно. (Он сам уже поверил, что такова была причина их бегства - а когда верит актер, то верят и зрители... если только они не чурбаны бесчувственные вроде этого Шувре.) - Если высшее общество переместилось в Этре - что ж, наше место здесь. Пьесы найдутся, уж не сомневайтесь - и комические, но благопристойные, и трагические, и героические... Так что это очень даже хорошо, что мы с вами встретились. Если бы вы еще вели себя поучтивее да выражались пояснее, мы бы уж давно договорились! - не подпустить эту шпильку Мельхиор не мог! - Итак, будьте добры, по порядку: во-первых, почему именно вы поехали нас догонять? Вам кто-то дал соответствующее поручение? Вас наняли? Или вы надумали это сами?
Belle Fleur: Пока сержант был занят осмотром щедрого подношения, Белль тихонько переменила диспозицию: сначала, пятясь и по-прежнему на коленях, отползла чуть в сторону, поближе к надежному родительскому тылу, и только потом осмелилась занять свое прежнее место на скамье за столом. Ее просто распирало от негодования: "Каков!" – возмущалась она про себя, глядя как сержант пробует кольцо на зуб, - "За кого он меня принимает?! Уж, наверное, я не из тех девиц, которым в качестве заслуженной награды подсовывают дутое золото." Отец, как всегда, оказался на высоте, и Белль с трепетом ожидала ответов сержанта на поставленные ребром вопросы: сердце так и билось в груди, как пойманный в силки щегол. Сама она много чего могла порассказать и о трагедиях, и о репертуаре, и о прочих интересных предметах, но пока прикусила язычок: радоваться было рано. Подарок-то вояка взял, а веревку тем не менее не поленится намылить собственноручно: ишь как брезгливо вытер о свой камзол ее искренние горькие слезы, за каждую из которых любой благородный человек надел бы на ее пальцы по кольцу. Белль перевела взгляд на темный угол, в котором большой паук неторопливо, но настойчиво подбирался к мухе, пойманной в сплетенную им густую паутину. Наблюдая за напрасными подергиваниями несчастной жертвы, Белль невольно задумалась, долго ли еще продлятся ее мучения. Вздохнув, она снова обратила взор на сержанта, придав лицу выражение самого подобострастного внимания.
Salomon Chouvreux: - Если вы считаете, что я всего лишь мальчик на побегушках, то это не так, - разочаровал комедиантов Шувре. – Но город у нас маленький, каждый человек на счету, так что как нужно что-нибудь малоприятное сделать, так сразу ко мне и обращаются. Со всеми вопросами, стало быть, которые вас касаются, разбираюсь я. А ежели вы хотите с месье Дрюйе побеседовать, так имейте в виду, что он мне приходится дядюшкой. Про то, что мэр города во всем слушался адвоката и в любом случае не стал бы ссориться с сержантом, он говорить не стал, резонно полагая, что внутренняя жизнь Этре посторонним не особо интересна. Снова отхлебнув из своей кружки, он перевел глаза с актера на актрису как раз вовремя, чтобы встретить ее преисполненный почтения взгляд. - А поехал я за вами, - продолжил он, - потому что актеры ваши все разбежались, остались только Пьеро, Субретка да Лис. Конечно, фарс можно и вчетвером поставить, но когда я узнал, каких мулов вы купили… - не закончив, он утопил в кружке вырвавшийся у него смешок. Единственный торговец, торгующий в городе вьючным скотом, после нескольких минут доверительного разговора перестал скрывать от своего кузена подробности сделки с отцом и дочерью Ла Моннэ, и хотя, по-хорошему, сержант рассчитывал нагнать их значительно раньше, врожденное упрямство не позволило ему еще три часа назад повернуть обратно.
Мельхиор Ла Моннэ: - Мулы? А что мулы? - фыркнул Мельхиор. - Хорошие животины, только вот подковы им кто-то ставил... эээ... левой рукой и в пьяном виде. Но теперь я вижу, что все к лучшему - если бы не захромал наш мул, мы бы уж далеко уехали, и не узнали бы о таком выгодном предложении! Что актеры разбежались, меня, знаете ли, и не удивляет, и не волнует. Не так уж они были хороши, чтобы я по ним вздыхал. Оставшиеся - из лучших, я бы сказал, особенно Пьеро. Когда мы к ним присоединимся, считайте, еще два амплуа тем самым обеспечим. И каких амплуа! Моя дочь исполнит любую роль блестяще, да и импровизировать умеет. Я тоже, можете не сомневаться, не лыком шит. Ну, а всяких там статистов нетрудно набрать даже в таком городишке, как Этре, лишь бы соображали, что им говорят, да два слова связать могли. Когда Мельхиор испытывал прилив воодушевления, ему море было по колено и трудности переставали существовать. Причем, что интересно, в таком состоянии он действительно легко находил выход из почти любых затруднений. А прилив таковой мгновенно настиг Герцога при мысли о том, что высшее общество, прибыв следом за королем в Этре, избавило его от необходимости ехать в столицу и там пробиваться наверх, расталкивая локтями конкурентов, что деньги и славу он теперь без труда добудет, и в немалом количестве... - Пьесу-то найдем, как я уже сказал, - деловито потирая подбородок, добавил он. - Даже если новую возьмем, разучить роли, подобрать костюмы - это дело нескольких дней. Да вот только как узнать, что пожелает видеть высокая публика? Одно ли потребуется представление или несколько? В каком вкусе? Смешное, патетическое, аллегорическое? Как бы нам это вызнать? Можете ли вы подсказать, к кому обратиться, кто нам поможет? Он вопросительно взглянул на сержанта, давая понять, что уже видит в нем своего союзника и даже как бы руководителя.
Belle Fleur: Белль, слушая комплименты отца, только важно кивала головой, молчаливо подтверждая все им сказанное, а сама уже уносилась мечтами в блистающее будущее. Играть для Его Величества! Да после этого можно и умереть с чувством глубокого удовлетворения. Или выйти замуж и оставить сцену навсегда. Единственное, что ее немного разочаровывало, было бегство двух актеров, но, с другой стороны, чего еще можно было ожидать после их с отцом внезапного исчезновения? Итак, заносчивого Лелия больше нет, и слава Богу! А вот Атланта терять жаль, очень жаль. Глаза актрисы увлажнились: по сути, это был ее единственный друг. Остались Жанна, Пьеро и... Почему сержант назвал третьего актера Лисом? Белль нахмурилась. Может быть, он имел в виду хитрюгу Лапена? Точно! Кого же еще? Она немного забеспокоилась, представив возвращение в Этре и встречу с оставшимися комедиантами: какие оправдания выдумать? Лапена – того на мякине не проведешь, а Пьеро, конечно, промолчит, но так посмотрит…Может быть, Жанна ей посочувствует? Оставила ведь она ей целый золотой за причиненное беспокойство! Вот только нашла ли его субретка? И сохранились ли оставленные в фургоне костюмы? Пьеро же со всеми старьевщиками на короткой ноге – небось, в первый же день продал или заложил все до единого… И Химерин парик туда же… Ох! Если так – она ему покажет! Щеки у нее заполыхали от возмущения, когда она представила, как цепкие пальцы ростовщика грубо перебирают и щупают ее любимые наряды, и, чтобы не расстраиваться еще больше, актриса вся обратилась в слух: отец взял быка за рога, что же ответит сержант? Сама она в любом случае будет только поддакивать, да и то, если попросят.
Salomon Chouvreux: - Да ко мне же и обращаться, - презрительно откликнулся сержант, чье мнение о директоре труппы стремительно ухудшалось с каждым его словом. – Сказал же я вам: со всеми вопросами, которые вас касаются, разбираюсь я, а значит, я же вам и отвечу. Отставив кружку, он выставил вверх большой палец и важно помахал им в воздухе. - Раз: спектакль понадобится только один. Два: - Шувре наставил указательный палец на Мельхиора, - никаких непристойностей. Ни слова, ни вздоха, ни взгляда. Чтобы никакой там любви, а то знаю я вас, комедиантов. Одна ухмылочка - и над невинной девой рыдать уже не хочется. Или хочется, но от смеха. Чуть подумав, он добавил: - Или, ежели хотите любовь, то пускай в конце все умерли. Есть в вашем репертуаре такая пьеса? Без новых постановок, костюмов и постороннего сброда на сцене. Пусть лучше на нее вон любуются, чем каким-нибудь новичкам слова подсказывают.
Мельхиор Ла Моннэ: Прежде чем ответить сержанту, Мельхиор стал загибать пальцы, подсчитывая, сколько персонажей в той пьеске, которую он вдруг припомнил, услышав слова "все умерли". Два отца - один благородный, другой комический. Двое влюбленных. Старуха-кормилица и аптекарь. Слуга и служанка. Итого восемь. Там были еще какие-то друзья героя и подруги героини, или маменьки того и другой, но без них точно можно будет обойтись. А кормилица и аптекарь - роли второго плана, их можно отдать исполнителям ролей слуг. Итого шесть. Отлично! - Есть пьеса... Называется "Роковая шутка". Её переделал из какой-то итальянской новеллы один мой приятель. Я слыхал, что на ту же тему играли пьесу при дворе королевы Англии, и она шла с успехом. Там возвышенная любовь и в конце все умерли. Ну, не все, но главные герои. Весьма эффектно. Можно вставить танцевальный номер и подпустить музыку с пением. И хватит шести актеров!
Belle Fleur: Последние слова сержанта вселили в Белль надежду на благоприятный исход разговора. Но тут из кухни высунула свое круглое, как луна, лицо мамаша Луизон, с любопытством прислушиваясь к беседе постояльцев, и Белль прикусила губу, представив разбитную трактирщицу на сцене – вот на кого зрители полюбовались бы всласть! А что? Старуху-кормилицу она сыграла бы с блеском! Пьеса, о которой говорил отец, действительно стоила того, чтобы показать ее королю. Белль, как водится, исполнит главную роль – невинной, трепетной и робкой, как лань, красавицы. Да, но кто будет ей подыгрывать в любовном дуэте, если главный герой сбежал? Актриса почувствовала укол в сердце: все же, как ни крути, а Лелий был дьявольски хорош в своем амплуа! Неожиданная, пришедшая ниоткуда, мысль заставила ее внимательнее, чем обычно, приглядеться к сержанту: интересно, смог бы он исполнить роль пылкого возлюбленного? Она вздохнула: нет, даже ей, при всем ее сценическом опыте, вряд ли удастся добиться, чтобы свершилось такое невероятное перевоплощение: что и говорить, военный! А это совсем другая история. Ну да ладно, отец разберется, кому и что играть. Белль загрустила: ей припомнились все актеры труппы и сыгранные ими пьесы. Она поняла, что скучает по сцене и хочет как можно скорее снова оказаться в привычной обстановке, чтобы начать репетировать новую роль.
Salomon Chouvreux: Сержант шумно вздохнул, одним глотком допил свою кружку, наполнил ее снова, отхлебнул еще раз, поморщился и только тогда посмотрел на актера. – Вы меня словно и не слушаете, – укоризненно проговорил он. – Я же сказал: лучше хорошо забытое старое! Конечно, выразился он иначе, да и сам сейчас понял, что сказал не совсем то: – Забытое публикой, не вами, – поправился он. – И без всяких там шуточек в названии. Например, "Роковая любовь". Или, как их зовут, ваших главных героев? Скажем, "Ронсар и Жюли". То есть, не Ронсар, конечно... Шувре обреченно махнул рукой и решительно отставил вино в сторонку: не иначе как хозяюшка, пытаясь улучшить мерзкий вкус, подбавила в него что-то покрепче. – А у красотки в этой пьесе хорошая роль? – полюбопытствовал он и развязно подмигнул Белль.
Мельхиор Ла Моннэ: - Еще какая хорошая! Волнительная, я бы сказал! - с искренним энтузиазмом воскликнул Мельхиор. - Скромная, милая особа, жертва роковых обстоятельств! Зрителю предоставляется возможность восхищаться, сочувствовать, плакать и так далее. Даже если партнер по роли окажется слабоват, моя дорогая дочурка сумеет заставить публику забыть об этом. Что же касается названия, почтенный сержант, оно не столь уж существенно. Если вам кажется, что лучше убрать слово "шутка", мы его уберем. "Роковая любовь" - это неплохо, вполне недурно, я бы сказал. Решено - мы ставим эту вещь! Но тут вот какой еще вопрос возникает. Ежели вас, так сказать, уполномочили устроить это представление, значит ли это, что нас... эээ... ангажируют городские власти Этре? Еще короче: кто нам заплатит и сколько?
Salomon Chouvreux: - Нет-нет-нет-нет! – Шувре покачал пальцем перед самым носом собеседника. – Никаких новых постановок. Вы что же думаете, его величество ждать будет, пока вы роли разучите? Спектакль нам нужен завтра. В крайнем случае, послезавтра. Тем более, что подмостки, которые вы в амбаре на Топком выгоне соорудили, до сих пор стоят. Что же до цены… Сержант задумчиво почесал в затылке. Как ни смешно, он действительно был едва ли не единственным человеком в городе, который не сделал бы ни малейшей попытки нажиться за счет комедиантов - что, разумеется, не означало, что он не принимал интересы месье Дрюйе ближе к сердцу, чем выгоду странствующих лицедеев. - Труппа ваша разбежалась, времени на репетиции нет, да еще и ездить мне за вами пришлось, считай два дня потеряли. Вот вы бы сколько потребовали?
Мельхиор Ла Моннэ: - Как разбежались, так и сбегутся, - уверенно ответил Герцог, крепко подумав . - Нам достаточно будет одной репетиции, конечно, будут и еще разные хлопоты, но не слишком сложные. Послезавтра представление будет дано, это я вам ручаюсь. А цена... Если за одно представление... - он потер подбородок, изображая задумчивость, хотя сам уже все решил. - Шестьсот ливров, и ни лиаром меньше. Называя эту цифру, он учел все: и то, что костюмы должны найтись, и готовые подмостки, да, кстати, там же в амбаре лежит, свернутый, и расписной задник с изображением городских домов - значит, накладные расходы сведутся только к покупке свеч... С другой стороны, городские власти заинтересованы в спектакле, но город небогатый, много просить нельзя... Да, шестьсот - хорошая сумма. - И свечи, - добавил он. - Для освещения зала. За счет города. Не могут же знатные господа сидеть в темноте!
Salomon Chouvreux: - Шестьсот ливров?! – Нельзя сказать, чтобы от изумления сержант полностью протрезвел, однако кружку он отставил так стремительно, что вино расплескалось по столешнице. – Да вы смеетесь, сударь! За такие деньги можно весь Бургонский отель из Парижа пригласить. Со своими свечами. Двести.
Мельхиор Ла Моннэ: - Двести? - Мельхиор широко улыбнулся: начиналась самая захватывающая часть ангажемента, а именно торг! - Вы простите, дорогой сержант, я не сомневаюсь, что в своем военном деле вы мастак, но уж театральные-то суждения ваши только смеха и достойны. Вы так близко знакомы с труппой Бургонского отеля? Бывали на их представлениях? За двести ливров самый последний актер из них и носа из столицы не высунет! Я, кстати, находясь в столице, тоже и говорить бы не стал при таком предложении. Но раз уж мы здесь совсем рядом... накладные расходы небольшие... Сами посудите - на шесть человек труппы, да еще с добавкой парочки статистов из местных, да служителя, чтобы за свечами следил, поделите-ка - на каждого придется просто какая-то мелочь! Свечи, кстати, имейте в виду, в торжественных случаях всегда город поставляет, вроде как делает подарок знатной особе от себя - а тут сам король, шутка ли! Да ваши торговцы и квартирохозяева в жизни еще столько не наживали, сколько сейчас благодаря придворным - что же, поскупятся отблагодарить хотя бы свечами? А я вот, ради чести выступать перед его величеством, готов немного уступить. Пятьсот шестьдесят!
Salomon Chouvreux: Со стуком поставив локти на стол, сержант переплел пальцы и опустил на них подбородок, с откровенной ухмылкой разглядывая директора труппы. - В театральном деле я как раз разбираюсь, - ехидно сообщил он. – Сам топтал подмостки, сам следил за свечами, сам принимал плату за вход, так что кто сколько получает – я знаю не хуже вашего. Сколько в тот амбар народу набьется? Если вы хотя бы за одно представление сотню ливров набрали, я свою шляпу съем, и даже без горчицы. Двести, а свечи город, так и быть, поставит, только не больше, чем потребуется.
Мельхиор Ла Моннэ: - Вы подвизались в театре? - искренне изумился Мельхиор и оглянулся на дочь, как бы приглашая её разделить его чувства. - Любопытно, в каком же это амплуа? И вы, имея некоторый опыт, позволяете себе говорить о двухстах ливрах как достаточной плате? Что касается свеч, лишние мне без надобности - я свечными огарками не торгую. Но деньги... У нас впереди зима, нам нужно до весны прочно устроиться в каком-нибудь приличном городе, а пока экипироваться как следует, купить теплые вещи, ну и так далее. И вы, зная, что такое странствующий театр, считаете, что двухсот хватит на все и на всех? Если хотите, чтобы вам хватило на горчицу в достаточном количестве, присоединяйтесь к нашей труппе, и когда мы получим свои пятьсот ливров, вам перепадет приличная доля.
Belle Fleur: Белль дар речи потеряла, услышав, что сержант когда-то был причастен к театральной жизни, и не только как сборщик платы за вход (в этом амплуа она как раз легко могла его представить), но и как актер! Изумление отца она полностью разделяла, но промолчала, не желая прерывать самую важную часть беседы: торги. Только ответила родителю понимающим взглядом и еле заметно повела плечами. «Упаси Бог, еще захочет присоединиться к нашей постановке, пользуясь случаем! Когда еще ему подвернется счастливая возможность показаться на глаза самому королю!» - подумала комедиантка. – «Впрочем, на безрыбье… то есть в отсутствие Лелия, и сержанта можно научить принимать правильные позы, раз уж кое-какой актерский опыт у него имеется» На том и успокоилась, и снова обратилась в слух. Далее снова пропускаю ход
полная версия страницы