Форум » A la guerre comme à la guerre » "Дайте публике то, что она хочет - и она повалит толпой"(с), 10 сентября 1627 года » Ответить
"Дайте публике то, что она хочет - и она повалит толпой"(с), 10 сентября 1627 года
Монтрезор: Время уточняется.
Ответов - 49, стр:
1 2 3 All
Belle Fleur: -Аппетит разгорается во время еды, - прошептала Белль, запуская пальцы в густые и блестящие волосы графа и нежно гладя их и перебирая. – А после тех изысканных лакомств, которыми Вы меня угостили этой ночью, невозможно вернуться к более простой и грубой пище. – И актриса прервала комплимент поцелуем, после чего, состроив очаровательную гримаску, произнесла: -Увы, мне пора уходить: если мой отец догадается, что я не ночевала дома – страшно представить, что произойдет. Тем более, что вечером у нас снова спектакль и мне надо повторить текст роли. Ах, монсеньор! Театр – все для меня! Я живу им и дышу! - комедиантка посмотрела на графа взором Дидоны, надеясь, что ей удалось направить разговор в нужное русло. Мягко отстранив от себя любовника, она осторожно вылезла из теплой постели и в очередной раз подняла с пола платье, прикрыв им свою наготу и дрожа от стылого воздуха комнаты.
Монтрезор: - Да, конечно, отец, как я мог забыть… - усмехнулся Клод. Конечно же, добрый батюшка никогда в жизни не догадается, откуда явилась утром его милая дочка с кошельком и письмом к казначею герцога Орлеанского. Не иначе, в монастыре после вечерни задержалась, а там такие подарки как раз раздавали. Дамы-благотворительницы. Кстати, о письме… Ничуть не стесняясь собственной наготы (сказать по правде, юному повесе скорее уж стоило ею гордиться, ибо сложен он был превосходно), граф встал с постели и босиком прошлепал к двери. - Жерве! Слуга появился тотчас. - Проснулись, ваше сиятельство? – он посмотрел на прикрывающуюся платьем красотку и усмехнулся. Вот ведь ладненькая какая, чертовка! – От герцога уж за вами посылали. Жерве накинул на плечи хозяина шелковый шлафрок и подал домашние туфли. – Босыми-то, по холодному… Монтрезор нетерпеливо повел плечом. - Оставь, пустое. Посылали, говоришь? Подай перо и чернила. И одеваться. Подняв с пола брошенный вчера камзол, он отыскал привязанный к нему кошелек и достал из него пару золотых монет, хмыкнул, добавил к ним еще одну и позвал возящуюся с платьем Белль: - Иди сюда, милая! Если прелестная Белль вовсе не возилась с платьем, а наоборот, оделась быстрокак солдат, готов исправить
Belle Fleur: Застигнутая врасплох внезапным появлением нового лица, Белль огляделась в поисках укромного алькова, где она могла бы привести себя в подобающий вид. Но ничего подобного в комнате не было, поэтому она, досадуя и на поспешность графа, и на чрезмерную расторопность его слуги, и путаясь в рукавах и завязках, как попало натянула на себя измятое платье, и, пылая от смущения, отвернулась к окну, выслушивая указания, которые молодой вельможа давал Жерве. Краем глаза взглянув в сторону графа, комедиантка заметила тусклый блеск золотых монет, и сердце ее забилось в ожидании: отдав легкомысленному повесе самое драгоценное, что у нее было, она рассчитывала получить взамен возмещение, и не мелкой разменной монетой, а полновесными золотыми пистолями и экю. После того как приказания слуге были отданы, наступил ее черед. Повинуясь повелению графа, актриса немедленно к нему подошла, искренне веря, что сейчас на нее прольется золотой дождь наподобие того, что пролился на Данаю из щедрой десницы охваченного страстью громовержца. Впрочем, при мысли о Данае актриса ощутила также смутную тревогу и понадеялась, что ее случайное, но бурное приключение не закончится так же плачевно, как история несчастной дочери аргосского царя.
Монтрезор: Разложив на столе походный чернильный прибор, Жерве с неудовольствием глянул на девицу. Подобных гостий его сиятельства доверенный слуга обычно провожал сам. Платил часто тоже сам. Серебром, не золотом. Неужели эта настолько хороша? Сам же граф, глядя на приближающуюся красавицу, размышлял о том, не отослать ли слугу еще на пару часиков. Если бы не Месье… «А Месье она может понравиться», - думал Клод. – «Прекрасное тело, нежная кожа, чудные волосы. Настоящая жемчужина в этой дыре. И так… восприимчива». Меняться любовницами с герцогом Орлеанским графу де Монтрезору приходилось не раз и не два. Приходилось и делить… Сев на стул и подвинув к себе лист бумаги, Клод похлопал себя по колену и снова позвал Белль: - Иди сюда. Потом нетерпеливо кивнул слуге: - Ступай пока, я позову. Жерве коротко поклонился и вышел.
Belle Fleur: «Интересно, кому Его сиятельство собрался писать ни свет, ни заря? – заинтересовалась актриса, посмотрев на письменный прибор, поданный графу слугой. - Наверняка собирается назначить свидание какой-нибудь даме! Хоть бы одним глазком взглянуть! Надеюсь, он считает, что роли я учу на слух» Белль сделала еще один маленький шажок и остановилась в сомнении, садиться ли ей на колени к сиятельному любовнику, как недвусмысленно указывал его приглашающий жест. Сообразив, что подобная диспозиция не даст ей возможности следить за его правой рукой, она прошла у графа за спиной и встала по его левую руку, надеясь, что так ей удастся подсмотреть содержание письма. Белль снедало нетерпение узнать, в каких выражениях вельможа будет описывать знатной даме свои чувства и склонять ее к грехопадению. Это вполне естественное для всех дочерей Евы любопытство даже отодвинуло на некоторое время мысли о деньгах и о том, что ей как можно скорее надо было возвращаться на постоялый двор к отцу. «А ведь я могла бы подсказать ему одну-две цветистых фразы, взятые из любовных пасторалей!» - подумала она. Желая поторопить графа, она наклонилась к нему, и, нежно поцеловав красиво вылепленную раковину аристократического уха, прошептала: -Ах, монсеньор, пишите же, пишите! Я умираю от желания полюбоваться Вашим изящным почерком - пусть я ни словечка не разберу в написанном Вами.
Монтрезор: - Ты неграмотна? – насмешливо поинтересовался Монтрезор, до сего момента думавший о том, кому из свиты герцога Орлеанского послать записку с приказом принять доброго батюшку его сегодняшней любовницы. Казначею, конечно же… Пусть заключит договор, выдаст аванс. После некоторого размышления Клод решил, что пьеса, даже не слишком удачная, при отсутствии других развлечений будет весьма кстати. – А как определишь, изящен почерк, или нет? Как там зовут твоего отца?
Belle Fleur: - Грамотная, - ответила Белль, густо заливаясь краской при мысли, что, возможно, ее маневр с подглядыванием разгадан, – Страсть как хотелось подсмотреть, кому Вы пишете, – честно призналась она и тяжело вздохнула, как бы испрашивая извинения за свою женскую слабость. -А отца моего зовут Ла Моннэ, Мельхиор Ла Моннэ…Мне можно идти, монсеньор? – робко спросила комедиантка, недоумевая, для чего граф ее задержал, а еще пуще – зачем ему понадобилось знать имя ее отца.
Монтрезор: - Казначею Его Высочества, - честно ответил Монтрезор, заканчивая письмо. – Или ты не хочешь выступать перед принцем? Сложив бумагу, он капнул воском со свечки и запечатал послание своим перстнем. - Пусть твой отец отнесет прямо сегодня с утра. Клод вздохнул. Пора было расстаться с красавицей, но сделать это сию минуту он был просто не в состоянии… - Да иди же сюда, наконец! – граф ухватил девушку за руку и усадил к себе на колени, жадно целуя… …Только спустя почти час верный Жерве провожал ночную гостью. Пистоли так и остались на столе, зато пальчик комедиантки украшало кольцо, которое было ей великовато, а в нежных ручках она уносила записку для казначея самого герцога Орлеанского.
Belle Fleur: Осыпав графа благодарными поцелуями и чуть не задушив его в объятиях, юная комедиантка попрощалась с ним в самых трогательных выражениях и украдкой подмигнула Жерве, после чего выпорхнула из дома и стремглав полетела на постоялый двор, зажав в руке заветное письмо. «Граф – благороднейший и красивейший дворянин в королевстве! Но как мимолетно счастье!» - призналась она сама себе и принялась раздумывать о том, как бы похитрее извернуться, чтобы объяснить родителю свое долгое отсутствие и получение письма к казначею Его Высочества. Монсеньор, это было чудесно!
полная версия страницы