Форум » A la guerre comme à la guerre » Дело о дочери судьи II. Тень подозрения. 19 сентября 1627 года. Полдень » Ответить
Дело о дочери судьи II. Тень подозрения. 19 сентября 1627 года. Полдень
Марверт:
Ответов - 25, стр:
1 2 All
Марверт: Во взгляде, который Марверт, не удержавшись, бросил на юную служанку, на миг промелькнуло сомнение. Рассказывать о том, как разбойники «принялись за мадам» – человеку, которого она видела в первый раз в жизни? И – четыре выстрела? Отважный рыцарь на службе Ришелье был явно исключительно одарен. А девчонка, также явно, не заслуживала доверия. – Совершенно не относится, – благодушно подтвердил он. Впервые перед ним забрезжил намек на мотив: любопытно, какой прием покойный граф устроил своей жене. – Если вас не затруднит, мадам, расскажите, в каком состоянии вы нашли своего мужа? Ответ на этот вопрос он уже знал от лекаря: по его словам, его пациент шел на поправку, хотя от полного выздоровления был еще далек, что вызывало у него немалое раздражение. Конечно, учитывая интересы эскулапа, к этому утверждению надо было относиться с долей сомнения, но вряд ли он стал бы откровенно врать в таком деле.
Мари де Сен-Савен: На этот раз, прежде, чем ответить, Мари не стала подавать никаких тайных знаков своей не в меру разговорившейся служаночке: из-за смерти Робера историю с Мариньи замять не удастся, как и прибытие жены к апартаментам хворого мужа в сопровождении здорового, как андалузский жеребец, и блестящего, как новехонький пистоль, гвардейского лейтенанта, равно как и супружескую сцену, которая за этим последовала. Она была вынуждена в общих чертах поведать Филиппу и о причине отсутствия собственного кучера, и об их с Сюзон спасителе, утаив лишь факт совместной ночевки в «Серебряной подкове»: разбойники якобы напали после того, как они с Сюзон покинули деревенский трактир. Увы, рассказывая, пару раз покраснела, что вызвало у ее патологически ревнивого супруга прилив бешенства и ничем не оправданных подозрений: несмотря на общую слабость, он возвысил голос так, что Мари испугалась как бы об их ссоре не прознали хозяева особняка. - Я нашла мужа в плохом состоянии тела и духа, господин де Марверт. Вернее, мне так показалось, но сделайте, пожалуйста, скидку на вполне естественную тревогу жены о жизни и здоровье любимого супруга. Возможно, я и преувеличивала тяжесть симптомов, нагнетая свои собственные страхи: видите ли, своих детей у нас нет, и потому муж был для меня не только спутником жизни, но и в значительной степени заменой ребенку. Порой я чрезмерно пеклась о нем, забывая, что передо мной сильный и уверенный в себе мужчина. Даже самое незначительное недомогание вызывало у меня страстное желание окружить его повышенной, и, возможно, навязчивой опекой и заботой, что его, разумеется, страшно раздражало. Вот и на этот раз он сильно разгорячился от того, что я принялась хлопотать вокруг его постели, не успев переодеться с дороги, а кроме того упрекал меня за неосмотрительность, из-за которой мы с Сюзеттой оказались на волосок от гибели. Я ведь взяла с собой только ее и кучера… Да уж, упрекал... Мари взглянула на мизинец левой руки: слава Богу, не сломан, а только чуть припух и налился синевой, - и быстро накрыла левую руку ладонью правой
Марверт: Рассуждение о муже, почему-то заменившем ребенка для своей бесплодной жены, потрясло Марверта настолько, что он далеко не сразу сумел вычленить из бессвязных объяснений мадам де Сен-Савен содержавшееся в них рациональное зерно. Значит, в путешествие к больному мужу графиня отправилась не только с пятнадцатилетней девочкой вместо служанки, но и без охраны – и ее супруг был этим справедливо недоволен. Спрашивать себя, почему она так странно поступила, представлялось ему пустой тратой времени: женщина, осознанно путающая мужа и сына, и не на то способна. Правда, если она действительно считала, что граф должен служить ей вместо сына, убийца – не она: ни одна женщина не станет травить своего ребенка. – Болезнь зачастую делает нас раздражительными, – поддакнул он, не понимая, куда вести ставшую вдруг сумасбродной беседу. Движение рук вдовы не могло не привлечь его внимание, но, не успев разглядеть опухший мизинец, разгадать его причину он не сумел и решил, что она попыталась почему-то спрятать от него кольцо, которое носила на пальце. Обнаружив, что в его мыслях смутные воспоминания о перстнях Борджиа перемешиваются с подозрением, что и с нападением разбойников тоже не все было чисто, судейский мысленно призвал себя к порядку. Для начала – факты, а их было мало: граф был отравлен мышьяком, мышьяк купила служанка, графиня была не вполне в себе. Ответ представлялся очевидным – и крайне любопытным. Сама вдова вряд ли заплатит за то, чтобы остаться вне подозрений, но если не она, то ее отец – да и юный граф вряд ли захочет раздувать эту историю. Плохо, что про яд знает столько народу – придется искать другого виновника. Служанка? – Сюзанна, – осторожно спросил судейский, – а ты как считаешь, как себя чувствовал господин граф?
Мари де Сен-Савен: Сюзетта посмотрела на свою госпожу и, видимо, не решаясь высказать свое собственное мнение, повторила сказанное графиней: - Плохо, мсье: я его таким никогда не видела, Богом клянусь! Служаночка потупилась и затеребила передник, но не выдержала и добавила от себя лично: - А все гугеноты проклятые: сжили со свету его сиятельство! Если б не рана, жить бы ему да жить!
Марверт: Каков господин, таков и слуга. Эту прописную истину Марверт почитал сомнительной, но подтверждений ей был легион. Вот какие, спрашивается, гугеноты? Офицер, чьей шпагой граф де Сен-Савен имел несчастье пораниться, сравнивая ее со своей, был самым что ни на есть добрым католиком. Спрашивать он не стал, принявшись вместо этого, покряхтывая, подниматься с табурета. – С вашего разрешения, мадам, я не буду вас более тревожить и займусь сейчас остатками последней трапезы господина графа, – извинился он. – К сожалению, ввиду сомнений, высказанных господином лекарем, я вынужден буду просить вас отложить пока ваш отъезд, извиняюсь вместе с тем за тяготы, кои я вам невольно сим доставляю. При необходимости судейский мог разговаривать таким образом часами. В этот раз, по счастью, прибегать к такому красноречию не было нужды: вскорости он покинул лишившийся господина кров и, сопровождаемый по-прежнему своим Никола, обошел дом и решительно постучался в дверь черного хода, рассчитывая на доверительную беседу с мэтром Патаром. Эпизод завершен
полная версия страницы