Форум » A la guerre comme à la guerre » Спешите не успеть. Утро 19 сентября 1627 года » Ответить
Спешите не успеть. Утро 19 сентября 1627 года
Жанна де Брэ:
Ответов - 40, стр:
1 2 All
Жанна де Брэ: Дом, в котором квартировал граф де Монтрезор, мадам де Брэ отыскала без труда. В том внушительном скоплении мужчин, что привела в Этре война, было легко затеряться, и Жанну захлестнуло обманчивое чувство безопасности. Явись она в город в своем определенном природой облике, наверняка, каждый из встреченных баронессой по дороге господ так или иначе запомнил бы ее. Но верхом, в шляпе и при шпаге она не вызывала ни у стражи, ни у солдат, ни у горожан ни малейшего интереса. Молодой дворянин явился за славой. Их, таких, в Этре десятки. Привязав коня к массивному железному кольцу в стене, заменявшему в большинстве городских домов коновязь для гостей, молодой человек постучал в заветную дверь. Первым препятствием для мадам де Брэ на пути к своей цели оказался слуга графа. - Его сиятельство еще не вставали, - строго заявил Жерве, не узнавая гостя, и оттого не спеша о нем докладывать. - У меня срочное поручение к его сиятельству. От Месье, - не моргнув глазом, солгала Жанна. – Дело не терпит отлагательств. Твоему господину очень не понравится, если ты меня не впустишь. Слуга вздохнул. Гость был вызывающе смазлив, именно такие быстро приживаются при дворе. Может, он и правда посланец герцога. - Проходите, ваша милость, - дверь, наконец, полностью распахнулась, а Жерве отступил в сторону, пропуская баронессу вовнутрь. Граф, я немного поиграла вашим слугой, он такая бука, не удержалась. Но если вы против, дайте мне знать, и я не стану давать волю рукам )
Монтрезор: - Кого там черт принес?! Скрип двери вырвал графа из тяжелого сна. Дьявол, сколько они вчера выпили?! Клод попытался вспомнить события вчерашнего вечера. Днем он вместе с принцем выезжал к войскам... Потом... они собрались в апартаментах Месье. Если, конечно, эту дыру можно назвать апартаментами. Потом... потом пили, строили планы... дурацкие планы и дурацкая война! Монтрезор все больше и больше убеждался, что роль солдата не для него. Однако, хочешь быть рядом с властьпредержащими... Граф повернулся на бок. Хорошо хоть, Верлен в отъезде, и можно занять всю кровать... - Жерве, гони их!
Жанна де Брэ: - Жерве, принеси его сиятельству таз для умывания, - не моргнув глазом, перефразировала Жанна недвусмысленное распоряжение графа. Верный слуга оказался теперь в сложной ситуации, с одной стороны приказ господина, с другой - этот смазливый прощелыга. - Уходите, сударь, - решился он. – Вы же видите… Мадам де Брэ красноречиво опустила руку на эфес шпаги. - За водой, старый дурак, кому сказано. Живо! И, подтолкнув Жерве к двери, тут же захлопнула ее и ловко задвинула засов. Граф был очень мил в чем мать родила, и молодая женщина с коварной улыбкой сначала присела на кровать, а потом и вовсе забралась на нее с ногами. Грязные ботфорты? Подумаешь! - Черт принес вам искушение, мон ами, - промурлыкала она. - И если вы его прогоните, догнать потом будет непросто.
Монтрезор: Услышав знакомый голос, Монтрезор быстро сел в постели. - Я слишком грешен, чтобы прогнать такое искушение, мадам, - улыбаясь, он протянул руки к хорошенькой подруге герцогини де Шеврез. - Даже если искушение явилось мне во сне. Зачем она явилась? От Мари? Не иначе, зачем бы еще... А он поручение герцогини еще не выполнил, но и два дня, однако, еще не прошли... И где, кстати, то письмо? Там, на столе, где ему быть, среди бумаг, как положил, так и лежит. Жерве бумаг не касается... - Идите же ближе, убедимся вместе, что это не сон.
Жанна де Брэ: Если мужчина быстро получает то, что он хочет, он так же быстро перестает быть послушным. Эту нехитрую истину мадам де Брэ усвоила давно и полагала краеугольным камнем кокетства. А потому без труда уклонилась от протянутых к ней рук, избежав объятий и поощрив при этом графа струящимся, словно тонкий китайский шелк, негромким смехом. - Хотите, я ущипну вас, ваше сиятельство? Именно так нам советуют отличать сон от яви. Для более раскованных маневров Жанна полагала себя слишком одетой. Одни сапоги чего стоят: натягивай их, стягивай… Никого сравнения с атласными дамскими башмачками. - Моя милая Мари опасается оставлять вас без присмотра, Клод. Так что я буду являться вам… еще какое-то время, - предупредила лукавая гостья, бесцеремонно разглядывая молодого графа дразнящим взглядом ярко-зеленых глаз.
Монтрезор: Стесняться собственной наготы перед дамой Клод перестал очень давно. Если когда-нибудь стеснялся. Он был красив и хорошо сложен, знал это и умел этим пользоваться. Но если спросонок молодой мужчина обнаруживает у себя в постели красотку, это может привести... к неудобствам, мешающим светской беседе. Граф поправил одеяло, чтобы гостья не заметила, какое впечатление произвела на хозяина. - Я безмерно благодарен Мари! Она не могла бы выбрать лучше! А Мари говорила вам, баронесса, в какое время суток меня наиболее опасно оставлять без присмотра? Длинные загнутые, на зависть любой кокетке, ресницы взметнулись, позволяя полюбоваться ясной синевой взора, и Монтрезор ласково улыбнулся, подпуская в голос бархатные нотки. - Являйтесь и не исчезайте...
Жанна де Брэ: - Мари мне много чего говорила, - так же ласково протянула Жанна. В этот момент в дверь возмущенно забарабанил Жерве, угрожая белобрысому негоднику чуть ли не городскую стражу вызвать. - Засов взял и закрылся, представляете? – мадам де Брэ скорчила невинную гримаску. – Так не хочется вставать. Вместо того, чего ей не хотелось, она снова подвинулась ближе к синеглазому вельможе. - Пока ваш несносный слуга не испортил все окончательно… Изящная ручка взметнулась, с удовольствием лаская растрепанные после сна кудри графа. Им тоже позавидовала бы любая кокетка. - Вы знаете, какое сегодня число, Клод? – манящим шепотом поинтересовалась Жанна. И тут же буднично добавила. – Уже девятнадцатое. Вы говорили с принцем? Мне нужно его согласие или отказ сегодня же до заката. Иначе наши друзья просто не успеют подготовиться.
Монтрезор: Жерве все барабанил и барабанил в дверь. - Да уймешься ты там?! - раздраженно рявкнул граф. - Проваливай! Он лукаво улыбнулся баронессе. -Теперь этот болван, пожалуй, заподозрит меня в содомском грехе... «Болван», однако, стучать перестал, а Монтрезор, пользуясь мгновением, поймал изящную ручку и принялся нежно целовать каждый пальчик. Ему надо было подумать. Умница Мари, хитрая, как дьявол... И эта зеленоглазая красавица такая же... - Вы же знаете, баронесса, - Клод наконец оставил пальчики дамы, - Месье... бывает в разном настроении. И вчера, и позавчера его высочество был увлечен своей ролью военачальника, и говорить с ним было бесполезно. Я надеюсь на счастливую для нас случайность. О внезапном увлечении принца Монтрезор не лгал: Гастону действительно нравилась его роль. Но граф знал также, что предложение мадам де Шеврез вероятнее всего найдет у Месье горячий отклик. Увы, горячего отклика оно не находило у него самого...
Жанна де Брэ: - Напомните ему о роли короля, - пока у нее была такая возможность, Жанна не противилась ласкам графа, хоть больше и не поощряла их. – И о красоте королевы. Он может получить и то, и другое. Не существует более рукотворного события, чем счастливая случайность. Мадам де Брэ с радостью сосватала бы Анну Австрийскую не только герцогу Орлеанскому, но и какому-нибудь дикому правителю далекой Московии. Лишь бы ее не получил герцог Бэкингем. Она не была такой же бескорыстной, как Мари де Шеврез, и продолжала ревновать любовника к французской королеве. Пусть даже для Джорджа она сама – очередное мимолетнее увлечение. - Я не шучу, милый Клод, все более, чем серьезно, - деланно вздохнула молодая женщина, всем своим видом давая понять, что разговоры о политических интригах ее удручают, однако сложившаяся ситуация не оставляет им обоим выбора.
Монтрезор: - Увы, мадам, - Монтрезор совершенно искренне вздохнул в ответ. - Вы до такой степени правы, что мне придется вставать. Он предпочел не уточнять, какую именно случайность имеет в виду прелестная гостья. Потому что подобные счастливые случайности могут оказаться далеко не счастливыми для тех, кто их устраивает. Еще раз вздохнув, он слез с постели, прошагал к входной двери, стараясь все-таки повернуться к даме спиной, отодвинул засов и коротко приказал: - Умываться! Потом взял со стула штаны и быстро их натянул, после чего неожиданно почувствовал себя значительно уверенней.
Жанна де Брэ: Жанна понимающе улыбнулась, наблюдая за тем, как торопливо облачается молодой вельможа. Собственная нагота часто смущает нас, делая нас уязвимыми. Если позабыть на мгновение об откровенности тел на ложе любви и вспомнить про опыт пыток, унижений и принуждений. Разумеется, мадам де Брэ не собиралась затягивать неловкость, тем более что ложе любви вернее использовать не как поощрение к действию, но как вознаграждение за проявленное рвение. - Как вы думаете, когда вы вернетесь, мон ами? Мне бы хотелось подождать вас тут, - баронесса блаженно потянулась на освободившейся кровати. – Но, боюсь, ваш слуга этого не одобрит. Поэтому я прогуляюсь по городу. Кухню какого из местных трактиров вы мне порекомендуете? Нежные губы молодой женщины сложились в скептическую улыбку. Можно себе представить их кухню. Какой-нибудь луковый суп и пригоревшие пироги. Графа де Монтрезора ожидает более счастливая судьба, принца даже в этой дыре наверняка сопровождает пристойный повар. - И не забудьте прихватить с собой счастливую случайность, - добавила Жанна, понизив голос. - Ту самую. Что предала вам герцогиня. Речь, разумеется, шла о векселе на сумму, достойную жадности даже принца крови.
Монтрезор: - Вы можете располагать этой комнатой, сколько угодно, сударыня. - Слуга появился с кувшином и тазом, как по мановению руки, и Клод быстро умыл лицо. - В Этре сейчас практически невозможно найти жилье. Вы ведь только что прибыли? Мы делим это жилище с де Верленом, но он приедет разве что послезавтра. Жерве принесет вам все необходимое, и не обращайте внимание на его хмурую рожу — это его единственный недостаток. Вышеупомянутый обладатель хмурой рожи действительно хмуро глянул на облаченную в неподобающее платье баронессу, но не издал ни звука, подавая господину сначала полотенце, потом свежую рубашку. - Что до местной кухни, - продолжил Монтрезор, подходя к столу и перебирая беспорядочно лежавшие на нем бумаги, - кажется, лучшая — в «Гербе Аквитании». Черт, куда же... Какого дьявола ты здесь рылся?! - внезапно набросился он на опешившего слугу. - Вы... вы... вы же знаете, я никогда не трогаю... - от неожиданности бедняга стал заикаться, но граф и сам уже догадался, что произошло. - Мерзавка! Маленькая дрянь!
Жанна де Брэ: Хотя она только что прибыла, мадам де Брэ не собиралась долго задерживаться в Этре и искать в городе жилье. Вечером на берегу ее должен был ждать любезный английский лейтенант Джон Барретт с лодкой и гребцами, а на Рэ – Бэкингем. И все это ради ответа на вопрос, который герцогу Орлеанскому еще не потрудились даже и задать. И все же если посланница англичан и была недовольна скоростью ведения переговоров, она не могла отказать графу де Монтрезору хотя бы в праве демонстрировать галантность. Так что молодая женщина благодарно улыбнулась в ответ на предложение располагать постелью, квартирой, и, видимо, хмурым слугой его сиятельства по своему усмотрению. Однако после последующего восклицания Монтрезора брови Жанны удивленно взметнулись вверх. Баронессе понадобилось какое-то время, чтобы понять, что ругань графа, определенно адресованная женщине, все же прозвучала не в ее адрес. - Что случилось, мон ами? – полюбопытствовала озадаченная гостья.
Монтрезор: Что может быть неприятнее, чем признаться хорошенькой даме в том, что ты — идиот?! Дурак, забывший обо всем ради сомнительных прелестей белокурой шлюхи. И разбрасывающий важные бумаги где попало. Чувствуя, что щеки и уши начинают у него гореть, как у мальчишки, Монтрезор торопливо ответил: - Простите, сударыня, разумеется, это я не вам. Это... так... Подай камзол, что встал?! - прошипел он так и не пришедшему в себя Жерве. Дьявол, неужели придется объясняться? Он сию минуту пойдет к комедиантке. Дай Бог, чтобы она не выбросила вексель... И счастье, что денег ей по нему не получить! - Я сию минуту отправлюсь к его высочеству. Надеюсь, что вернусь через несколько часов. - Граф нетерпеливо повернулся к слуге, позволяя тому застегнуть на нем пуговицы камзола.
Жанна де Брэ: Мало что понимающая во внезапной перемене настроения графа Жанна согласно кивнула. Минуту назад Монтрезор никуда не спешил и, кажется, вовсе не горел желанием ввязываться в предстоящую интригу, а теперь вдруг заметался, как ужаленный. А еще говорят, что это женщины непредсказуемы! - Я буду ждать вас тут, в этой постели, ваше сиятельство, - пропела мадам де Брэ, про себя немедленно решившая ровно противоположное. Вряд ли Клод осмелится предать ее и тем более передать в руки людей короля или кардинала, но осторожность никогда не помешает. К тому же оставался еще господин Арамис, которому она обещала беседу. Сейчас он наверняка увлечен милой белокурой игрушкой, что она ему подарила. И значит, вертится где-то поблизости от хорошенькой актрисы. А где нам искать актрису? - Обождите, мон ами, прежде, чем вы уйдете. Я слышала, в Этре есть актерская труппа. И сегодня они даже будут что-то представлять для короля. Не знаете, где они обосновались, эти комедианты?
Монтрезор: «Вот дьявол!» - Монтрезор, присевший на табурет, чтобы слуга мог расчесать ему волосы, из-под ресниц пристально взглянул на мадам де Брэ. - «Она что-то знает?! Но откуда?» Знать о Мадлене баронессе было неоткуда, а если бы она и знала что-то случайно об их связи, о пропаже векселя - не могла, об этом он и сам догадался только что... Но ведь зачем-то нужна ей труппа? И ему, и прямо сейчас... - Да, есть тут такая, они представляли для его высочества. С моей легкой руки, между прочим, - Клод улыбнулся. - Простушка там очень хороша.
Жанна де Брэ: - Вот никогда бы не подумала, что вам по душе простушки, - притворно, но весьма убедительно изумилась баронесса. - Придется до вечера запастись венком из полевых цветов и козочкой. Вы умеете доить козочку, Жерве? – мстительно усмехнулась мадам де Брэ, находя и без того растерянного слугу графа во все отношениях подходящим объектом для издевок. «Однако граф мне не ответил. Отчего же? И стоит ли быть такой подозрительной?» Молодая женщина удобнее устроилась на кровати, подперев ладонью подбородок. - Значит, это его высочество решил таким образом развлечь короля? Он так трогательно любит брата… Жанна вспомнила связанную девушку на берегу. Театр тут любят не все, как выясняется.
Монтрезор: Зная свое место, Жерве только угрюмо покосился на баронессу. - Если на то будет воля его сиятельства, ваша милость. Клод усмехнулся, на миг представив Жанну в веночке и с козой. - Вы будете необыкновенно хороши. Но вы прелестны и без венка, баронесса. Комплимент получился неловким, потому что думал граф совсем о другом. Что же теперь делать? Можно послать ее в другой трактир, пока она дойдет, пока поймет, что ошиблась... Можно выиграть время. Но кто-нибудь может подсказать ей дорогу раньше, и, пожалуй, великолепный Друг Месье тогда будет выглядеть еще большим идиотом... Разумеется, Мари выпишет еще вексель, Гастона он уговорит, но, Боже, как же глупо! Однако, граф де Монтрезор не видел еще ни одной женщины, которую не тронуло бы чистосердечное раскаяние красивого юноши... Попробовать?.. Клод тяжело вздохнул. - Знаете, Жанна, я, кажется, должен вам признаться...
Жанна де Брэ: - В чем-то предосудительном, ваше сиятельство? – ласковый голос молодой женщины и ямочки на щеках, обозначившие лукавую улыбку, заранее обещали прощение, хотя вряд ли баронесса могла представить себе, о чем действительно хочет поговорить граф. Предполагать можно было, что угодно, от галантного признания в любви, - неуместно, неправда, но все же было бы очень мило, - до раскаяния в каких-нибудь совместных шалостях с актерами. В чем еще может провиниться утонченный красавец-придворный? Разве что в том еще, что не хочет предавать родину и склонять к предательству своего покровителя. Но в таком не признаются, о таком вообще не заводят разговор. И потому, охваченная любопытством, Жанна приготовилась выслушать покаяние Монтрезора, тронутая его тяжелым вздохом и сгорающая от нетерпения услышать о том, чем подобный вздох вызван.
Монтрезор: - Более чем, - тяжело вздохнул Монтрезор, возвращаясь к постели и садясь на ее край. - Ступай, позже позову, - отмахнулся он от нахмурившегося Жерве и, подождав, пока слуга уйдет, продолжил: - Мадам, должен вам признаться, я - глупец. Что может быть предосудительнее? Вырасти при дворе и остаться наивным и непосредственным невозможно, и Клод давно уже растерял всякую непосредственность. Но дамам нравится наивность и честность... Иногда... Покаянно опустив ресницы, он еще раз тяжело вздохнул: - Увы, я только что обнаружил, что вексель у меня украли... Похоже, та самая Простушка из театра, больше некому...
полная версия страницы