Форум » A la guerre comme à la guerre » Не было гвоздя... 18 сентября 1627 года, после четырех часов дня » Ответить

Не было гвоздя... 18 сентября 1627 года, после четырех часов дня

Провидение:

Ответов - 17

Провидение: Двадцатишестилетний шевалье де Вассер, переступая порог «Герба Аквитании», огляделся — не в поисках хозяина, но отдавая дань вульгарному любопытству. Последние сплетни стали уже достоянием всего полка, и место стольких смертей, оно же логово шпионов, не могло не вызвать у него живейшего интереса. Свою мрачную репутацию, однако, трактир напрочь не оправдывал: в распахнутые по теплой погоде окна лился рыжеющий уже солнечный свет, из кухни доносились соблазнительные ароматы, а протиравшая стол рябая служанка встретила его приветливым книксеном. - Чем могу служить, сударь? - доброжелательно спросила она: красные плащи, в отличие от голубых, не успели еще примелькаться в Этре. Ответная улыбка на разрумянившемся лице молодого человека никак не могла выразить всю глубину его разочарования от представшей его взору мирной картины — наверное, потому, что ни малейшего разочарования он не испытал. Фривольным намерениям, если таковые вообще могли возникнуть в отношении столь мало подходящего объекта, помешало бы явно избыточное чувство долга, и серые глаза Вассера, не без усилия оторвавшись от декольте девицы, вернулись к ее лицу. - Мне нужен господин де Бутвиль, граф де Люз. - По лестнице поднимитесь, сударь, - служанка потупилась, старательно изображая смущение. - Так прямо напротив лестницы дверь. Там они проживают. Молодой человек кивнул и, перепрыгивая через две ступеньки, поспешил наверх. Уже на полпути его осенило, что множественное число, которое он принял за выражение почтения к высокому гостю, могло быть вызвано недоразумением и служанка отправила его к двум господам, снимавшим одну комнату, а не к тому единственному, который был ему нужен. Однако останавливаться он не стал, и вскоре уже выбил затейливую дробь на дубовой филенке.

Бутвиль: Распростившись с шевалье Арамисом, Бутвиль некоторое время прохаживался из угла в угол, обдумывая только что завершившийся разговор. Он перебрал в памяти все, что знал о д'Артаньяне и его друзьях - а впечатлений накопилось уже немало, - и понял, что охотно стал бы дружить с этой странной по составу компанией: такие разные люди, но безусловно порядочные и храбрые, а это такая редкость в наше время! Но четверка так тесно сплочена, что войти в их состав кому-то еще вряд ли удастся... Придя к такому огорчительному выводу, Луи-Франсуа остановился, осмотрел опустевшую комнату и только сейчас сообразил, что времени прошло немало, а жена-то его так и не появилась! Где же она? Может быть, она увидела, что к нему пришел посетитель, и из деликатности решила пока посидеть в общем зале или прогуляться по саду? Чтобы отогнать немедленно вспыхнувшую тревогу, был один способ: сразу же проверить это предположение. Граф решительно шагнул к двери - и тут в нее постучали. И это точно не могла быть Эмили - ей в голову бы не пришло так бесцеремонно барабанить... Опять посторонний посетитель? Да сколько же можно?! Скрипнув зубами и подавив желание выругаться (за дверью могли услышать), Бутвиль вернулся к столу, сел и только тогда отозвался: - Войдите! Открыто!

Провидение: Шевалье де Вассер распахнул дверь, не дождавшись конца приглашения, и с явной растерянностью заморгал, обнаружив хозяина комнаты за столом. Первое впечатление, впрочем, оказалось обманчивым: ни бумаги, ни тарелки перед ним не было. Гвардеец, тем не менее, поспешил придать себе сугубо официальный вид и, достав из-за отворота рукава письмо с красной печатью, протянул его Бутвилю. – Его высокопреосвященство кардинал де Ришелье просит вас оказать ему честь и посетить его при первой же возможности. Мне приказано вас сопроводить. Вторая фраза в некоторой степени сводила на нет эффект от первой, и молодой человек поспешил уточнить: – Мародеров в округе развелось видимо-невидимо, а вы, как мне дали понять, еще не оправились от раны? Запоздало он сообразил, что сообщать графу, сколь хорошо был осведомлен о его состоянии кардинал, возможно, не следовало, но тут же утешился – о здоровьи постояльца могли рассказать и внизу.


Бутвиль: - "Как странно, - подумалось Бутвилю, - неужели у господина министра не нашлось более сообразительного посланца? Что ни фраза, то промах..." Он встал, взял из руки пришельца грозное письмо, но не спешил его вскрыть; окинув молодого человека скептическим взглядом, он заметил: - Я, кажется, не имел чести ранее встречаться с вами, сударь? Ваша забота о моих удобствах весьма меня тронула, однако мне было бы нелишне узнать, кого именно его высокопреосвященство направил помогать мне во время столь дальней и опасной поездки до его резиденции! Соблаговолите назвать ваше имя!

Провидение: Шевалье де Вассер замялся. Ни капитан де Кавуа, ни лейтенант де Каюзак не имели привычки сплетничать со своими подчиненными. Прочих людей, посвященных в тайну герба на кинжале, лишившем жизни баронессу де Кюинь, можно было пересчитать на пальцах одной руки. И тем не менее имя графа де Люза в полку с этим убийством связывали. Получив письмо и связанное с ним поручение, молодой человек заключил, что ничего хорошего от поездки адресату ждать не приходится, а раз так... нет, посланца никто, конечно, не казнит, но к чему оставлять о себе дурную память у сильных мира сего? Поборов соблазн назваться чужим именем, гвардеец поклонился. - Шевалье де Вассер, к вашим услугам. Тут он спохватился, что сам поставил себя в крайне неловкое положение. Войдя в комнату, он не озаботился закрыть за собой дверь. Возвращаться и делать это сейчас было бы странно, рассчитывать, что хозяин сыграет роль дворецкого — глупо. Вызов его высокопреосвященства тайной не был, но и обсуждать его на глазах всей гостиницы тоже, наверное, не следовало. Гвардеец уныло покосился через плечо и расправил плечи, всем своим видом выражая готовность простоять на сквозняке хоть до завтрашнего утра, но надеясь в душе, что граф не станет медлить и тогда проблема решится сама собой.

Бутвиль: - Ну что ж,господин де Вассер, не могу сказать, что рад знакомству, - сухо сказал Бутвиль. - Вы явились удивительно некстати. Впрочем, я понимаю, что вашей вины в этом нет. Извольте подождать, пока я отдам некоторые распоряжения и ознакомлюсь с посланием его высокопреосвященства. Не выпуская письма из рук, граф вышел на галерею и обнаружил на ступеньках лестницы сидящего без дела мальчонку, служившего в гостинице "на подхвате". Достаточно было щелкнуть пальцами, чтобы малец подскочил и тут же изъявил желание услужить господину. - Найди моего лакея, Лапена, - велел ему Бутвиль. - Передай, пусть идет в конюшню и седлает мою лошадь. Потом - чтобы поднялся сюда. Я срочно уезжаю, а он пусть сидит в комнате до возвращения госпожи графини. Ясно? Да поживее! - Будет исполнено, ваша милость! - пообещал мальчишка и помчался выполнять. Граф вернулся в комнату, плотно прикрыл дверь и наконец, сломав печать, развернул бумагу. Послание оказалось, как и следовало ожидать, коротким и неопределенным: "Господин де Бутвиль, граф де Люз, адъютант Его Светлости герцога Ангулемского, приглашается немедленно в ставку Его Высокопреосвященства в замок Пон-ла-Пьер. Ле Маль, секретарь Его Высокопреосвященства кардинала де Ришелье." "Приглашается! - криво усмехнулся Луи-Франсуа. - Какой вежливый оборот! Приглашается жареная дичь на завтрак... Но в чем причина? Какие-то новости о заговоре Суассона? Но за все лето я ни разу не связывался ни с кем из них, да и о встрече с де Креки в Шантильи вряд ли кому-то известно. Нет, скорее всего, что-то другое..." Только сейчас холод неприятного предчувствия стиснул его сердце: за немногие дни его пребывания в Этре произошло столько всего, и притом, по сути, на виду у людей, что причин для вызова у кардинала могло найтись немало. Отклонить "приглашение" было немыслимо, спрашивать посланца - тоже, гадать - нелепое занятие. Но Эмили! Ехать, не зная, что с ней и где она... И не связан ли этот вызов с нею... Граф постарался не выдать своих чувств перед посторонним и неприятным человеком. Аккуратно сложив письмо, он бросил его на стол, прижал сверху подсвечником, чтобы не затерялось и, не дожидаясь, пока явится слуга, сам приготовился к выходу: перевязь, шпага... плащ, шляпа. Ах да, еще перчатки. Всё, можно ехать. Ехать, не зная, вернется ли он - и что застанет здесь, если все-так вернется? - Идемте, шевалье, - сказал он, натянув перчатки, и первым шагнул к выходу. - Думаю, моя лошадь уже готова.

Эмили-Франсуаза де К: Войдя в гостиницу, мадам де Бутвиль опередила своего спутника — ей не терпелось увидеть наконец мужа. Впрочем, она нисколько не сомневалась, что господин де Ронэ следует за ней — чтобы он отстал, надо было еще постараться. Увидев открытую дверь, она быстро шагнула в комнату: - Лу...- и поперхнулась, заметив постороннего. Гвардеец, без всякого сомнения. И граф полностью одет для выхода. Что-нибудь случилось?! Эмили испуганно глянула на супруга: - Ваше сиятельство?..

Теодор де Ронэ: Теодор взлетел по лестнице, отстав от юной графини едва ли на пару шагов. Не потому, что опасался потерять ее из виду – распахнутая дверь наводила на неприятные мысли. Знакомый красный плащ заставил его чертыхнуться: что, если гвардеец его опознает? Мало ли кто успел увидеть его утром! Другая одежда, отсутствие грязи на лице и повязка на глазу, конечно, меняли его облик, но слишком мало прошло времени. Момент для разговора тоже явно был неподходящий, но деваться было уже некуда, и Теодор остановился на пороге, привычно поднося руку к шляпе. – Господин граф. Боюсь, я не вовремя.

Бутвиль: Единственное, чем Бутвиль мог выразить свое изумление при виде Теодора в качестве спутника своей жены, в присутствии "третьего лишнего", было движение бровей. Приходилось снова, в который раз, разыгрывать комедию "господин и паж"... - Вы не могли бы еще дольше ходить, Франсуа? - маскируя тревогу под раздражением, осведомился он. - Как вы смели уйти без моего позволения? Он снова высоко поднял брови, оценив новый наряд жены, но больше привлекать к ней внимание не стоило, и граф повернулся к Теодору: - А вы, сударь, ко мне по какому делу? Увы, вы действительно не вовремя - мне нужно срочно уехать. Дела... Он предпочел не называть бретера по имени и сделать вид, будто они с ним незнакомы. Кем бы ни был Теодор, излишнее внимание гвардейца кардинала могло повредить и ему. А подставлять под возможный удар человека, оказавшего помощь Эмили и прошедшего вместе с ними весь подземный путь, Бутвилю не хотелось.

Провидение: Шевалье де Вассер заступил на службу после полудня, а потому, хоть и бы осведомлен об утреннем происшествии, узнать его главного героя никак не мог. Выучка, однако, дала о себе знать, и гвардеец, узнавая в новоприбывшем лицо в лучшем случае сомнительное, в худшем — опасное, неосознанным жестом опустил руку на эфес шпаги. Юный паж, откуда бы он не вернулся и в чем бы не провинился, напротив, не вызвал его интереса, всецело сосредоточившегося на разговоре двух мужчин. Вопрос Бутвиля в некоторой мере прояснили ситуацию: телохранителем тот, похоже, не был. Однако, точно так же, как ранее гвардеец оставил, хоть и не без труда, без комментариев нелюбезную реплику графа, сейчас он не выразил вслух своего неудовольствия от возможной задержки, даже не подозревая, сколь легко было прочитать его огорчение на его лице: трудно было рассчитывать, что одноглазый ретируется также быстро, как явился.

Эмили-Франсуаза де К: Эмили растерянно захлопала ресницами. - Вы спали... Ей не нужно было притворяться провинившимся ребенком — именно так она сейчас себя и чувствовала, сочтя неудовольствие супруга вполне закономерным: разве она не должна его во всем слушаться? Юная графиня надеялась только, что господин де Ронэ не станет сейчас ее «передавать с рук на руки», чтобы он под этим не подразумевал. Присутствие гвардейца вызывало тревогу. Куда Луи собрался? Случилось что-то дурное?

Теодор де Ронэ: Теодор вполне оценил сдержанность Бутвиля, но выразил свои чувства лишь тем, что снял шляпу и поклонился. – Мы с вами соседи, господин граф. Мы сможем переговорить, когда вы вернетесь. Зная то, что он знал, бретер без труда догадался, что означало появление гвардейца, однако не ожидал никаких неприятностей для графа от его встречи с монсеньором. – Доброго вам дня, и не смею задерживать. Взгляд, который он обратил на юную графиню, был почти лукавым: – Vale, infans! Еще один поклон, и он исчез. Vale, infans! – лат. Прощай, дитя.

Бутвиль: Бутвиль забыл о бретере как только тот скрылся из глаз. Ему было сейчас не до загадок чужих характеров. Главное - обеспечить безопасность Эмили. Хотя бы на несколько мгновений остаться с нею наедине! Нет, об этом и думать нельзя. Значит, продолжим комедию... - Вот что значит жить в гостинице, - светским тоном заметил он, как бы призывая гвардейца посочувствовать. - Всякий считает себя вправе отнимать мое время. Что за люди! Обозначив этой репликой свое якобы полное спокойствие перед предстоящей встречей, он обратился к пажу, повернувшись так, чтобы де Вассер не видел его лица: - Пока вас не было, возникла необходимость важной встречи, и я уезжаю. Когда вернусь, сказать не могу, это зависит не от меня. В случае длительной задержки я вас извещу. Вы позволили себе прогуляться, пока я спал, теперь извольте сидеть здесь и забыть о проказах. Он говорил правильным, строгим тоном, но на душе было так скверно, что глаза выдавали его. Эмили останется тут одна, с её характером, в окружении чужих и опасных людей... Кто ей поможет? Лапен? Или этот неизвестно откуда взявшийся де Ронэ? Вдруг ему пришел в голову удачный совет, и он добавил, слегка улыбнувшись: - Если же возникнут какие-то затруднения, пошлите лакея за тем господином, с которым мы с вами гуляли вчера. И он, и его друзья могут оказать вам необходимую помощь. Вам ясно?

Провидение: Шевалье де Вассер был признателен незнакомцу за то, что тот не стал задерживать графа, и на жалобу в его адрес ответил с некоторым запозданием, что-то промычав в знак согласия. Но чванство особе столь высокого происхождения полагалось по праву рождения, отчего гвардеец не очень-то ему и удивился – пока Бутвиль не заговорил с пажом: уж больно изменился при этом его тон. Сначала шевалье показалось даже, что граф де Люз оправдывается, но это было бы нелепо. Вернее всего, он давал мальчишке понять, как объяснить отсутствие господина кому-то другому. Даром он, что ли, говорил, что приглашение оказалось некстати? Если бы не это понимание, гвардеец пропустил бы мимо ушей упоминание о «господине, с которым мы с вами вчера гуляли», не заметив неуклюжести выражения. Но теперь он сразу сообразил, что для этого господина и предназначались слова графа, и смутные подозрения зашевелились у него в голове. Будучи, однако, был дворянином до мозга костей, шевалье де Вассер подавил несвойственные его сословию мысли и, разумеется, даже не подумал о возможности поделиться своими сомнениями с начальством – как поступил бы на его месте простолюдин.

Эмили-Франсуаза де К: - Да, ваше сиятельство, - Эмили слегка поклонилась, не сводя встревоженного взгляда с лица мужа. Что же случилось? Куда он должен уехать? А она должна обратиться за помощью... к Портосу? Значит, это слава Богу, пока еще не дуэль... Неужели, пока ее не было, они успели помириться? Хорошо бы, конечно... Но мужчины, они такие... Вполне могут спасти друг друга, а потом передраться. А потом, если останутся живы, снова друг друга спасать. Но что все-таки случилось?! И не спросишь же... Юная графиня не подозревала, что все ее тревоги и волнения отражались на ее лице, как в зеркале.

Бутвиль: - Рад, что вы меня поняли, - видя, насколько взволновалась жена, граф заставил себя улыбнуться. - Я жду от вас, как и всегда, послушания и благоразумия! Надеюсь по возвращении застать здесь полный порядок. "Если б вы еще и исполняли мои ожидания..." - грустно добавил он про себя, повернулся к шевалье де Вассеру и жестом предложил ему следовать за ним, прочь из комнаты.

Провидение: Знай шевалье де Вассер, что за обликом пажа скрывается графиня де Люз, он попрощался бы с ней с большей куртуазностью, но мальчишке, как бы его ни привечал граф, было достаточно простого кивка. Не тратя время на разговоры, гвардеец последовал за своим подопечным к коновязи, и вскоре оба уже выехали за ворота постоялого двора. Путь до Каменного моста занял около получаса и не оказался скучным лишь потому, что был таким коротким. По дороге им не попалось ни мародеров, ни разбойников, ни вооруженных гугенотов - что было весьма кстати, потому что рука шевалье де Вассера, не вполне еще залеченная, снова начала побаливать. Дежурившие у ворот замка сотоварищи пропустили их без лишней волокиты, а открывший дверь слуга оказался таким же расторопным и немедленно проводил Бутвиля в светлую, скромно обставленную комнату на первом этаже, где уже дожидались трое дворян, из которых только один был военным, и какой-то мещанин, при виде нового лица забившийся еще глубже в угол. - С вашего разрешения, господин граф, - с поклоном лакей попятился к выходу, - я о вас доложу. Надеюсь, господин граф, Ваши планы не включали беседу по дороге.



полная версия страницы