Форум » A la guerre comme à la guerre » О рутьерах пера и рыцарях наживы. 19 сентября 1627 года, три часа дня » Ответить
О рутьерах пера и рыцарях наживы. 19 сентября 1627 года, три часа дня
Dramatis personae: Вот истинно на вид слащавый мытарь! Уильям Шекспир «Венецианский купец» Не всем была моя нажива впрок Кристофер Марло «Мальтийский еврей» [more]Подробная информация о ростовщиках в матчасти[/more]
Ответов - 35, стр:
1 2 All
Dramatis personae: Лакеи и служанки, солдаты королевской армии и дезертиры, мастеровые и крестьяне, а также полунищие комедианты и другие представители несостоятельного сословия прекрасно знали, где располагается лавка мэтра Клошара. Не зря укрепил он на крыше флюгер с фигурой святого, отдающего половину своего плаща нищему, ох, не зря. Небольшой аккуратный домик прилепился к каменной ограде, как устрица к отвесной скале. Внутри створок притаился сам хозяин: как курочка, собирающая крупный урожай по мелкому зернышку, как жемчужина, растущая внутри перламутровой капсулы, он ежедневно и ежечасно укрупнял свое состояние, но знали об этом лишь недреманное око Всевышнего да он сам. На торговле старьем особо не разживешься, но тот, кого немногочисленные приближенные называли попросту папашей Жюльеном, втихаря совмещал торговое ремесло с презренным ростовщичеством. Ростовщик в глазах его соплеменников и единоверцев был вернейшим пособником и слугой дьявола: подобно комедиантам, мастеровых этого цеха не хоронили в освященной земле. Время - деньги, поэтому мэтр Клошар рассудил так: покуда он в добром здравии, не худо попользоваться плодами земными, а вот когда настанет час для спасения бессмертной души, он покается и со всеми установленными католической церковью ритуалами отойдет в мир иной. В том, что ему засунут в рот раскаленные монеты, нажитые неправедным трудом, он сомневался. Скорее нет, чем да, учитывая настроения соседей, постоянно нуждавшихся в звонкой наличности: эти достанут золото голыми руками из адской пещи. В целом же, предвосхищая слова философа, он считал, что надо неустанно возделывать свой сад, не оглядываясь на тех, кто свои сады и палисадники держит в запустении из страха перед грядущим возмездием. Старьевщик разложил перед собой расписки, полученные от должников, монеты, вырученные накануне от продажи всяческого барахла, и принялся подводить итог минувшему дню, сортируя и учитывая все то, что лежало на прилавке. Густые кустистые брови сошлись на переносице, как рассерженные гусеницы: по непонятной причине дебет никак не хотел сходиться с кредитом.
Антуан Лурмо: Жизнь в Этре становилась всё опасней и опасней. Недалёк тот час, когда дядя, обливаясь горючими слезами, отправит племянника обратно в Тулузу в закрытом гробу. Молодой стряпчий решил обзавестись оружием. А где можно найти оружие? Правильно, там, где его никто другой искать не будет: у старьёвщика. По пути ему то и дело встречались добрые люди, указывавшие верную дорогу к лавке. Физиономия хозяина с первого взгляда доверия не внушила, но одновременно подала надежду на то, что хитрованец из-под полы торгует краденым либо контрабандным товаром. Кроме них двоих в лавке никого не было, поэтому он без лишних проволочек приступил к делу: -- Моё почтение, любезнейший. Имеется ли у вас нечто такое, чем законопослушный горожанин может при надобности защитить себя и свою даму сердца от посягательств неприязненно настроенных встречных? Закинув удочку, молодой стряпчий снял шляпу и с преувеличенным вниманием стал осматривать её со всех сторон и отряхивать от пыли, заодно размышляя о том, удастся ли ему добиться от «любезнейшего» открытия кредита. В родной Тулузе он бы мигом ударил по рукам с мэтром Пейре, что держал подобное заведение на улице Труа-Пилье, но здесь он был новичком, почти никого не знал, да и его знали немногие.
Dramatis personae: Узловатые пальцы сгребли с поверхности прилавка разбросанные мелкие монетки и выстроили из них тускло мерцающую башенку. Немного было в Этре людей, которые могли бы с полным правом заявить, что хорошо знают истинный характер старьевщика. Но те избранные счастливцы или несчастливцы, которым довелось поближе познакомиться с мэтром Клошаром, распознали бы в этом скупом и явно отточенном долгой практикой жесте скрытое волнение и глубокое недоверие к гостю. В лавку, крышу которой украшало изображение то ли святого Мартина, то ли Мартина чесоточного*, хорошо одетые молодые люди обычно заглядывали с единственной целью: взять денег в долг. Подобные просьбы мэтр Клошар исполнял только в том случае, если незнакомый проситель являлся по рекомендации. Никаких имен не произносилось, одно только тайное слово, но гость почему-то пароля не назвал. Старьевщика начали терзать сомнения: как ни старайся, шила в мешке не утаишь. Не проболтался ли спьяну случайному собутыльнику какой-нибудь из его должников о том, что он дает ссуды под процент? Вопрос об оружии он воспринял как дополнительное свидетельство того, что юноша из зажиточной семьи проигрался в пух и прах в каком-нибудь из местных трактиров и теперь боится, что истомившиеся в ожидании кредиторы явятся к нему, чтобы взыскать карточный долг. Возникшее подозрение никак не отразилось на его изжелта-смуглом, будто отлитом из бронзы, лице. Решив, что юноша робеет или от волнения забыл, с чего надо начинать подобный разговор, мэтр Жюльен сделал прозрачный намек: - Что-то я Вас не припоминаю, сударь: раньше Вы ко мне никогда не заходили, верно? Городок-то у нас небольшой, все коренные жители друг друга знают…Приезжий, не иначе? Из какого города прибыли? *Городские богачи, купцы и ростовщики стремились добиться высокого положения именно благодаря своему богатству. Анекдот, рассказанный французским проповедником XIII в., может служить свидетельством того, как возвышались в глазах окружающих нувориши. Некий покрытый паршой мальчик по имени Мартин пришел, побираясь, в город, где стал известен под кличкой «запаршивевший». Мальчик рос, стал ростовщиком, и по мере того как он богател, его социальный престиж менялся. Сперва его звали Martinus scabiosus (Мартин чесоточный), затем domnus Martinnus (мастер Мартин), когда же он сделался одним из первых богатеев города — dominas Martinus (господин Мартин), а потом даже — meus dominus Martinus (высокочтимый сеньор Мартин). Это латинские кальки французских титулов — maitre, seigneur, monseigneur. В «примере» это восхождение ростовщика по социальной лестнице, натурально, завершается его низвержением в ад.
Антуан Лурмо: Лурмо небрежно щёлкнул по тулье шляпы, избавляясь от прилипшего к ней комочка птичьего пуха. -- Тулуза, любезнейший, -- рассеянным тоном ответил он. -- Тулуза – мой дом родной. Самый пригодный для проживания и наикрасивейший город королевства: Гаронна, арабские бани, университет, все дела. Но не будем отвлекаться от главного: что вы имеете мне предложить из своего арсенала? Пистолем разжиться бы не мешало. В лавке старьёвщика чего только не найдёшь при желании: где-нибудь в куче старого хлама валяется насквозь проржавевший пистоль времен убийства старшего Меченого. Хорошо, ежели разряженный и со сломанным колесцовым замком. Такой даром никому не нужен, а ему сгодится. Всё едино, стрелять он не обучен, да оно ему и не надо: стрелять. Ещё ранишь кого или убьёшь. К тому же, как он слышал, капризные порождения Вулкана имели неприятную привычку взрываться в руках стрелка. Подводя черту, пистолет ему был нужен только для того, чтобы при необходимости напугать неприятеля и заставить его отступить.
Dramatis personae: Старьевщик вновь проигнорировал вопрос об оружии. Так или иначе, все, что он мог предложить юноше, это скудный выбор из полудюжины кинжалов и ножей, давно не встречавшихся с точильщиком, у большинства из которых к тому же отсутствовали ножны. И однако! Несмотря на то, что тайное заветное слово так и не было произнесено, гость оказался выходцем из той самой колыбели, в которой родился, мужал и в конце концов окончил свое существование его собственный клан. И тайный промысел, и видимый облик мэтра Клошара могли бы навести любого доброго католика на мысль о том, что перед ним представитель древнейшего и всеми гонимого племени, однако достойный старьевщик на самом деле был чистокровным французом, и его родословное древо было изуродовано одним-единственным изъяном. Крестовый поход, благословленный папой Иннокентием III, и могучей волной прокатившийся по югу Франции четыре столетия назад, стер с лица королевства родимое пятно ереси альбигойства, к адептам которой принадлежал прямой предок мэтра Клошара. Обломки некогда большой и дружной семьи, в то время носившей совсем другое имя, рассеялись по провинциям, городам и весям Но прежде чем покинуть гнездо и оплот катаризма, вернулись к чистым и незамутненным ересью истокам католической веры благодаря усилиям Доминика де Гузмана* В окрестностях Ларошели проживали прадед, дед, отец мэтра Жюльена и он сам, и ни один из них не имел ясного понятия о доктрине катаров, или «совершенных», но все они помнили о своих корнях, дотла сожженных в кострах Лангедока. Покряхтывая, он выбрался из-за прилавка, волоча за собою крепкий табурет, на котором только что восседал, и поставил его перед отроком, которого теперь мог считать посвященным. Он даже подумывал о том, не уменьшить ли ростовщический процент до приемлемого минимума, если юноша попросит денег. - Присаживайтесь, сударь! Да-да, садитесь поудобнее и расскажите папаше Жюльену, зачем вы явились к нему на самом деле, - торжественно заявил старьевщик и встал перед табуретом, сцепив руки на животе и приготовившись выслушать исповедь гостя. *Dominique de Guzman (1770-1221) - один из руководителей борьбы с ересью в Лангедоке. В его задачи входило «убеждать» еретиков и провозглашать оправданными обращенных, назначая им покаяние и выдавая сертификаты о возвращении в лоно Церкви.Канонизирован в 1234 году.
Антуан Лурмо: При виде табурета Лурмо заметно стушевался. Мэтр Клошар годился ему в отцы, а стряпчий с младых ногтей был приучен стоять навытяжку, когда стоят старшие. - Что вы, что вы, как можно, мэтр! Садитесь лучше вы…, - пробормотал он, ретировался к прилавку и оперся на него одной рукой. Вопрос старьёвщика привёл его в полнейшее недоумение: он ведь только что дважды и совершенно недвусмысленно дал понять, зачем пришёл. - Сударь, я имел несчастье заметить, что часто окружающие не в состоянии правильно истолковать мои намерения. Причина этого прискорбного факта скрыта от меня во мраке неизвестности, но возможно, я излагаю слишком длинно и замысловато, как все юристы… Попробую объяснить коротко, в двух словах, зачем я к вам явился. Кинжал или пистолет. Пистолет или кинжал. Или-или. Исчерпав все подвластные ему ресурсы, стряпчий умолк.
Dramatis personae: Благодарю Эдмона Гонкура мсье Антуана Лурмо за информацию о юристах и королевских ордонансах, касающихся запрета на ношение холодного оружия. По странной прихоти человеческого характера собственные грехи и проступки люди не видят точно также, как нищий или паломник котомку за плечами. Погрязший в грехе стяжательства, накопительства и обмана старьевщик питал глубокое и неискоренимое недоверие к жрецам Фемиды, которые, по его мнению, только вредили и пакостили честным торговцам, зарабатывавшим тяжкими трудами на хлеб насущный. Подобно одному знаменитому богослову и реформатору церкви, о существовании которого он, впрочем, не знал, служитель Маммоны частенько задавался вопросом о том, может ли благодать нисходить на приставов, палачей и адвокатов, и сам же отвечал, что нет, не может. Узнав о том, что тулузский гость, несмотря на юные годы, принадлежит к презираемому им племени законоведов, мэтр Клошар вновь зашевелил бровями, что на мгновение придало его лицу угрюмо-настороженное выражение. Мысли же его приняли направление, противоположное давешнему. Если бы он вдруг помрачился рассудком и рискнул стать заимодавцем юриста, проценты по долгу достигли бы пресловутых сорока, а, возможно, поднялись бы и выше. Что касается оружия, тут он мог немного погреть руки. Последний королевский ордонанс, запрещавший ношение луков, арбалетов, пик, мечей и кинжалов гражданским лицам был выпущен аж в 1487 году. Его, разумеется, никто не отменял, учитывая прискорбный обычай пускать под нож французских монархов, который ввели в обиход убийцы Клемент и Равальяк, но ведь в данный момент идет священная война с еретиками, рассуждал воцерковленный потомок альбигойских еретиков, а потому можно, особо не рискуя, продавать безусым мальчишкам-католикам колюще-режущее оружие. - Кинжал, говорите? – Старьевщик вернулся за прилавок и, пошарив под ним, вытащил на свет божий тряпичный сверток. Положив сверток на вытертую до блеска поверхность прилавка, мэтр Клошар медленно его развернул: - Смотрите, сударь…Выбирайте на свой вкус. Товар отменный: саморезы, благородная толедская сталь, не требующая заточки. Ничего подобного этому Вы не найдете не только в Этре, но и в Ньоре и даже в Пуатье!
Антуан Лурмо: Чем дольше Лурмо разглядывал пяток предметов, разложенных на куске грубого полотна, тем больше возрастало его недоумение. Три из них были обычными ножами, при одном взгляде на которые в памяти возникал образ дородной кухарки, которая одним ударом мускулистой руки перерубает шею курице. Он мысленно поаплодировал мэтру Клошару: назвать «кинжалами» кухонные ножи мог только человек, наделённый богатой фантазией. Стряпчий подумал, что зря он сюда явился: можно было подкатить к Арно и выпросить у него точную копию этой троицы задаром, сославшись на очередное опасное поручение судьи. Ещё два «толедских клинка» были ничем иным как складными бритвами. Стряпчий взял в руки одну из них и раскрыл, внутренне трепеща: что он ожидал увидеть, неизвестно. Может быть разводы засохшей крови, оставленные последним клиентом цирюльника, может – остатки мыльной пены. Но ничего подобного он не обнаружил: трапециевидное лезвие блистало чистотой. Лурмо вернул бритву на прежнее место и зачем-то тщательно обтёр руки о полы своего плаща. - -Однако, любезнейший мэтр… Вы - поэт своего дела. Толедская сталь, хм…А сколько стоит вот этот инструмент? Лурмо брезгливо ткнул пальцем в бритву, которую только что рассматривал. Ему захотелось до дна исследовать глубины творческого воображения и деловой смекалки старьёвщика.
Dramatis personae: Торговец привык судить о намерениях клиентов не только по тому, что они говорят, но и по языку их бренных тел. Жест, которым гость сопроводил свой вопрос, недвусмысленно указывал на то, что ничего из предложенного покупать он не собирается. А раз так, не стоит и торговаться. Старьевщик неторопливо завернул свои сомнительные сокровища в тряпицу и, кряхтя, наклонился и сунул их обратно под прилавок. - Вижу, что Вы мне не доверяете, молодой человек, а зря! Юность вечно спешит и упускает самое важное…Если бы Вы дали себе труд рассмотреть клинки повнимательнее, то увидели бы клейма оружейника из Толедо. Клейма на ножах действительно были: неразборчивые полустертые тавро, выжженные знакомым кузнецом из близлежащей деревеньки за незначительную мзду. Неграмотные мастеровые обычно клевали на подобную безделицу, но сегодня лукавому слуге Меркурия довелось попасть на бдительного покупателя. Скажите-ка, какое дело! Фу-ты ну-ты какие рассудительные и разборчивые эти господа юристы! А то не все равно, чем перерезать глотку еретику или иному врагу сынов человеческих: кинжалом, столовым ножом или бритвой. Бритвой оно даже сподручнее, сам проверял…Последнее время мэтр Жюльен отчаянно скучал: торговля увядала. Война, повальное обрезание монет и общий упадок платежеспособности местного населения грозили не только его доходам, но и бодрости духа. Ему попросту захотелось развлечься, ведь даже подручные Маммоны понимают, что не все в этом мире измеряется деньгами. - Вы сказали, что вы юрист, молодой человек…кхе-кхе… А я – торговец, и горжусь этим! Вы считаете, что у старьевщика нет сердца, что он крохобор, скупердяй, выжига и не имеет права называться честным христианином? Что ж, Ваше право…Благодарю, что хотя бы не отказали нам, лавочникам, в присутствии воображения…, - мэтр Клошар отвесил юноше шутовской поклон. - Скажу вам так, сударь: торговец сродни игроку, между ними гораздо больше общего, чем может показаться на первый взгляд. Игрок бросает кости или сдает банк, и всякий раз что-то выигрывает или проигрывает. Так вот, сынок: торговать - не менее рискованно, чем играть. А вы, законники, разве вы не занимаетесь тем же, чем и мы, лавочники? Разве в суде вы не рискуете потерять в одночасье все, что доверил вам клиент? То-то же…Хотите, бросим кости? Испытаем вашу удачу противу моей?
Belle Fleur: Лавочник и его гость, занятые разговором, не заметили появления третьего лица: вот к чему иногда приводит отсутствие дверного колокольчика! Входная дверь чуть приоткрылась, и в образовавшееся пространство проскользнула хрупкая блондинка, державшая в руках небольшой сверток. Сощурив голубые глаза, она попыталась как следует рассмотреть две фигуры у прилавка, заодно прислушиваясь к разговору. Слово «юрист» заставило ее вздрогнуть, и она с еще большим вниманием стала приглядываться к юноше в серой шляпе. Как только коварный искуситель, пытавшийся вовлечь молодого человека в нечестивую игру в кости, замолчал, девушка решительно объявила о своем присутствии, не дав искушаемому ответить: -Доброе утро, мэтр Жюльен! Доброе утро, мсье! Простите, что прерываю, но времени у меня в обрез. Белль подошла к прилавку, и, развернув сверток, извлекла из него платье. - Мэтр Жюльен, могли бы Вы оказать мне услугу? Попросите Жервезу зашить порванный корсаж, а как только она это сделает, пусть отнесет платье в «Герб Аквитании» и отдаст мадам Бовэ. Кажется, за починку платья Ваша служанка берет два су? Я занесу Вам деньги после того, как со мной расплатятся за постановку. Дружеская фамильярность, с которой красавица обращалась к хозяину лавки, говорила о том, что она здесь частая гостья.
Dramatis personae: Если мэтр Клошар и был недоволен тем, как грубо прервали его попытку охмурить гостя, он ничем этого не выдал: при виде красавицы-комедиантки его лицо осветилось приветливой улыбкой, но тут же и затуманилось, как только он услышал, что деньги за работу, которую предстояло выполнить его служанке сегодня, он получит после дождичка в четверг. Старьевщик развернул платье и печально покачал головой: - Доброе-доброе, мадемуазель Мадлена…Вот только швея, увы, захворала, и только господь Бог знает, когда я снова ее увижу: в ее возрасте любое недомогание может перейти в серьезный и длительный недуг. О-о-о…О! Кто же нанес такой непоправимый урон Вашему платью? Да тут работы не на два су, а на целых четыре с тремя лиарами впридачу! – воскликнул он, рассмотрев порванный корсаж и поднимая изумленный взгляд на комедиантку. – Знаете что, оставьте его мне: отдам лоскутнику*, а стоимость учту в счет погашения долга, который образовался за те восточные туфельки, что Вы взяли у меня в начале сентября. Кстати, как они Вам, мадемуазель, не жмут? Катрин де Сильги «История мусора»: Копание в кучах отбросов превращается в настоящее ремесло и приобретает в разные эпохи соответствующие названия: «loqueti`ere» (что-то вроде «лоскутника») в XIII веке, затем «pattier» (от «patte»: «лапа»), «drillier» («сверлильщик» — тот, кто вгрызается в мусорную кучу), «chiffonnier» (тряпичник: «chiffe» — старое тряпье, шедшее на изготовление бумаги).
Belle Fleur: - Ни в коем случае, мэтр Жюльен! - воскликнула комедиантка, игнорируя вопрос о туфлях и долге. - Это не мое платье, и я должна вернуть его мадам Бовэ в целости и сохранности. А порвано оно на репетиции: мой партнер слишком вжился в роль страстного и ревнивого воздыхателя - и вот результат! Белль бросила на юношу в серой шляпе точно такой же умоляющий взгляд, как до тех пор на хозяина лавки.
Антуан Лурмо: Лурмо узнал блондинку, которую уже видел дважды, в трактире и у галантерейной лавки. Вблизи она выглядела даже лучше, чем издали, хотя по опыту он знал, что с женщинами обычно бывает наоборот. Стряпчий не был бы настоящим тулузцем, ежели б не попытался пустить пыль в глаза хорошенькой девице даже в ущерб собственным интересам. Прежде чем он успел как следует всё обдумать, рука сама собой потянулась к тощему кошелю и вытащила из него две монеты. - Получите, милейший, - надменно промолвил он, выкладывая два су поверх платья. – И сделайте так, как просит мадемуазель. Антуан Лурмо к вашим услугам, сударыня. Имею честь быть близким другом господина Ренара Труве, а вы, как я понимаю, актриса той же труппы? Стряпчий сразу пожалел, что упомянул Ренара: неровён час, это его приятель так вошёл в образ, что порвал платье красотки в хлам. Что ж за пьесы такие они играют, ежели в ходе оных костюмы в клочья летят? Лурмо вознамерился порасспрошать актрису о текущем репертуаре, прежде чем осмелиться пригласить мадемуазель Арсено посетить вместе с ним одно из ближайших представлений.
Dramatis personae: Обретя в молодом человеке неожиданного союзника, мэтр Клошар подарил Белль одобрительный взгляд, будто бы говоривший: «Красота – это страшная сила! Так держать, мадемуазель, и не забудьте поблагодарить своего благодетеля!» - Будем уповать на милость Всевышнего! – промолвил он, пряча монеты в небольшой ларчик и убирая его под прилавок, пока комедиантка не успела возразить и отказаться от щедрого пожертвования, которым осчастливил ее тулузский гость. – Жервеза – старуха крепкая, даст Бог – к завтрашнему утру ей полегчает. А к мадам Бовэ я и сам схожу, мадемуазель: у меня в Гербе Аквитании наклевывается небольшое дельце. Мадам Бовэ! Удивительная, достойнейшая женщина, пример все незамужним девицам и молодым женам нашего городка! Как она напоминает мне мою Клодину...Это жена моя, царство ей небесное, - пояснил он стряпчему. – Да, молодые люди, согласие между супругами – наипервейшее дело. Все остальное – тлен и суета. Завершив этой туманной сентенцией свою речь, мэтр Клошар раскрыл кисет и вытащил из него щепоть «порошка королевы». Как следует размяв зелье в пальцах, старьевщик с наслаждением набил им одну ноздрю, и взгляд его приобрел то благостно-отстраненное выражение, которое отличает доморощенных философов и нищенствующих монахов.
Belle Fleur: Белль без труда прочитала на лице лавочника тайный намек и ответила ему понимающим взглядом. Несмотря на то, что мэтр Клошар никогда бы не упустил случая поживиться за ее счет, она чувствовала к нему душевное расположение, такое же, как и почти ко всем состоятельным и неглупым пожилым вдовцам. Маленькая комедиантка невольно почувствовала укол совести: долг за туфли останется невозвращенным, ведь навряд ли у нее будет возможность увидеться с лавочником еще раз. Графские золотые она тратить не только не хотела, но и не могла себе позволить: Бог весть, на какое длительное время ей придется их растянуть. Учитывая все это, она еще больше была поражена поступком незнакомца: комедиантка не ожидала, что представитель племени крючкотворов способен на подобные движения души. - Ах сударь, Вы так добры! - очаровательно покраснев, пролепетала Белль. – Но боюсь, что смогу вернуть Вам эти два су очень и очень не скоро…Мы, комедианты, редко бываем при деньгах, увы. Все хотят бесплатных зрелищ, Вы понимаете, о чем я? А господина Труве я, разумеется, знаю: чрезвычайно талантливый молодой актер с прекрасным будущим. Белль вздохнула и добавила, обращаясь к хозяину лавки: - До свидания, мэтр Жюльен. Передайте от меня поклон и благодарность за платье добрейшей мадам Бове. «Отвратительная гарпия» - добавила она про себя, вспомнив прием, который ей оказала жена трактирщика, когда шевалье Арамис пытался раздобыть комнатку на час, чтобы дать ей возможность переодеться и умыться.
Антуан Лурмо: - Какие могут быть расчёты промеж двумя благородными людьми! Забудьте, сударыня! - расшаркался тулузец, хотя сердчишко ёкнуло: в обозримом будущем никаких доходов ему не светило. - Позвольте вас проводить до конца переулка... Позабыв попрощаться с торговцем толедской сталью, Дон Гуан из Тулузы бросился к двери лавки и отворил её, пропуская блондинку вперёд. Вообще-то это было не очень дальновидно с его стороны. На такую девушку на улице каждый обернётся, шеи себе посворачивают. А ежели его кто из знакомых увидит вместе с ней, а ежели..., - стряпчий оборвал тревожную мысль. Совесть его чиста: он не ухаживать собрался, а разузнать то, что поможет развить знакомство с его избранницей, мадемуазель Иветтой Арсено.
Belle Fleur: Белль бросила прощальный взгляд на мэтра Жюльена и, ничем не выразив ни согласия, ни отказа, первой покинула лавку, предоставляя юноше возможность следовать за ней. Пройдя несколько шажков по переулку, комедиантка остановилась: - Вы сказали, что Вы юрист, мсье? – невольно повторила она вопрос, который уже задавал молодому человеку лавочник. Маленькая ручка потянулась к вырезу корсажа и застыла на границе, отделяющей ткань платья от белоснежной кожи. – Могу я спросить у Вас совета по поводу одного важного документа? Молодой человек, на ее взгляд, был слишком юн, по виду чуть старше ее самой, и комедиантка вдруг засомневалась, действительно ли он знает все тонкости составления документов, которые должны выглядеть убедительно в глазах закона. Но выбора у нее все равно не было, как не было и времени, чтобы бегать по Этре в поисках опытного крючкотвора, и денег, чтобы расплатиться за его дорогостоящие услуги.
Антуан Лурмо: Школяр расслышал в вопросе красавицы болезненный для его самолюбия намёк. Ну не успел он окончить университета, что с того? Кое-что из прочитанного и услышанного за годы учёбы в его голове застряло намертво несмотря на бесшабашный образ жизни, который он вёл, а в дорожном сундуке валялся учебник для начинающих стряпчих за авторством мэтра Парду де Прата. - Не извольте сомневаться, мадемуазель: не просто юрист, а потомственный! – не моргнув глазом, ответил племянник судьи. – Давайте сюда ваш документ, в лучшем виде всё растолкую.
Belle Fleur: Комедиантка, по-видимому, вполне удовлетворилась тем, что сказал ей молодой человек. - Тем лучше, сударь, - сказала она, доставая из-за корсажа сложенный листок и протягивая его знатоку права. –Прочтите вслух, пожалуйста: я хочу послушать, как это звучит.Читайте медленно и с выражением, если не затруднит. Ей было нужно удостовериться, что дарственная звучит убедительно: ведь та, кому она предназначалась, была способна воспринимать написанное только ушами.
Антуан Лурмо: Лурмо взял протянутую ему бумажку, развернул её и начал читать, как его просили: с чувством, с толком, расставляя ударения и паузы там, где нужно: "Век воли не видать! – сказал Парис Елене,- От ваших прелестей я пламенем горю… Я в плен попал, я в огненной геенне И о любви ответной вас молю…" По мере прочтения "документа" лицо стряпчего вытягивалось всё сильнее. Машинально дойдя до конца строфы, он недоумённо взглянул на блондинку и с обидой в голосе вопросил: -Шутить изволите, сударыня? Это не документ, а чепуха на прованском масле. Я в поэзии ровным счётом ничего не смыслю, прошу извинить и на сём откланиваюсь. В соавторстве
Belle Fleur: Юноша в этот момент так походил на несправедливо обиженного ребенка, что комедиантка всплеснула руками в порыве искреннего раскаяния: - Простите, мсье! У меня не было под рукой чистого листа бумаги, поэтому пришлось писать на обороте сонета, сочиненного виршеплетом, который, увы, имеет о поэзии столь же отдаленное представление, как и Вы, не в обиду Вам будь сказано. Переверните листок и читайте заново, господин юрист: жду Вашего вердикта… В придорожной канаве копошился замурзанный мальчуган лет пяти, пуская в плаванье сделанный из скорлупки грецкого ореха и обрывка бумажки парусник, и Белль рассеянно ему улыбнулась, мысленно пожелав кораблику достичь безопасной гавани.
Антуан Лурмо: Значит, над ним не смеялись. Самолюбивый стряпчий воспрял духом и перевернул бумажку. Хм, действительно, на обороте и почерк другой. Решив для начала всё-таки прочитать документ про себя, а не вслух, Лурмо этим и занялся. Чем дальше он читал, тем больше хмурились его брови. Перво-наперво, ему предоставили самодельный черновик, который так или иначе придётся переписывать рукой профессионала и регистрировать в нотариальной конторе. В этом, по правде сказать, ничего страшного не было, но вот дальше громоздились подводные камни. Стряпчий откашлялся и начал читать вслух, продвигаясь вперёд медленно и торжественно аки Христос по водам: "М-ль Мадлена Ла Моннэ, комедиантка, известная под именем Белль Флёр, вверяет свою душу Богу, и Деве Марии, и всем святым рая и намеревается совершить дарение…" Вот она, первая препона! Антуан оторвал взгляд от бумаги и внимательно посмотрел на актрису, мысленно сравнивая её с мадемуазель Арсено, которой, как он подозревал, было не больше шестнадцати-семнадцати лет: в этом нежном возрасте девушка могла, с согласия родителей, выйти замуж (и это наполняло надеждой душу влюблённого тулузца), но не имела права заключать юридические сделки от своего имени. Придя к утешительному выводу, что блондинка значительно старше прелестной дочки мэра, что давало ей значительные преимущества с точки зрения юриспруденции, он, тем не менее, счёл своим долгом начать разбор документа ab ovo: -Сударыня, увы! Вынужден задать вам вопрос, который порядочные люди дамам не задают. Но нам, юристам, позволительно спрашивать клиентов о самых щекотливых предметах. Прошу отвечать честно, ничего не скрывая, иначе я не смогу вам помочь. Вот вы пишете: "намеревается совершить дарение"… Известно ли вам, что совершать дарения имеют право лишь особы, достигшие совершеннолетия? Посему обязан поинтересоваться, достигли ли вы оного. Честному стряпчему и в голову не могло прийти, что особа женского пола способна добавить себе пару-тройку годков. Женщины, как он неоднократно имел возможность убедиться, обычно были склонны убавлять свой возраст, причём значительно. В соавторстве
Belle Fleur: Ореховый кораблик закрутился на воде и чуть было не перевернулся. Белль отвела взгляд от мутного ручейка, по которому плыло утлое суденышко. Ах, если бы милый мэтр Денизо был рядом! Он все бы ей объяснил, как всегда улыбаясь своей немного двусмысленной, но от того не менее благожелательной улыбкой адвоката. Хорошо, что ей выпала удача пожить под его крышей и помимо прочего обогатиться кое-какими знаниями из области законов. Юный стряпчий, больше похожий на студиозуса, в сущности, не очень-то и был ей нужен. Она-то подумала, что он может заверить, причем бесплатно, ее самописный документ, но, кажется, так далеко его юридические полномочия не простираются. Впрочем, кое-в-чем он действительно разбирался и в настоящий момент являлся как бы пробным камнем, на котором комедиантка испытывала на достоверность свое творение. Совершеннолетняя ли она? Что же, вопрос закономерный. При необходимости Белль могла бы смело утверждать, что ей восемнадцать, двадцать, даже двадцать пять лет, и ни одна живая душа не смогла бы ни подтвердить это, ни опровергнуть, поскольку ни в одной церкви королевства не нашлось бы записи о рождении и крещении Мадлены Ла Моннэ*. Внезапно комедиантка почувствовала как ее охватывает замогильный холод: она впервые задумалась о том, что не имея документа, подтверждающего сам факт ее рождения, она будто бы и не существовала вовсе. И настоящего имени у нее нет: фамилию Ла Моннэ она попросту присвоила, как присвоила и отца. В сущности, Белль хотела избавить драгоценного родителя от голодной гарпии Николь, вернув той сумму, которую Мельхиор задолжал, но именно сам должник, по иронии судьбы, мог оспорить дарственную, ссылаясь на свои родительские права, истинные или мнимые: каждому известно, что власть родителей над детьми так же беспрекословна и незыблема, как власть сеньора над вассалами. Она понадеялась на то, что Мельхиор, ради своего же блага, просто не успеет этого сделать: ведь в случае с нынешней постановкой выплатой денег актерам распоряжался не он, а городской совет в лице сержанта Шувре, которого она и выбрала исполнителем своей воли, о чем написала в дарственной. - Я уже достигла возраста, который позволяет мне совершать дарения, - уверенно заявила Белль, - А если у Вас есть какие-то сомнения по этому поводу, мсье, то это только потому, что я из тех счастливиц, которые выглядят моложе своих лет. Анкета персонажа: В итоге Мадлена появилась на свет в трясущейся повозке во время переезда труппы из Лангедока в Прованс, и вместо церковной купели была «крещена» подвыпившими актерами труппы, громкими криками восхвалявшими Бахуса, в прозрачных водах источника.
Антуан Лурмо: -Рад слышать, демуазель, - хмыкнул стряпчий, коего так и не прекратили терзать смутные сомнения. – Продолжим всуе. Начали вы неплохо, далее всё более-менее тоже в порядке, а вот эти две строчки будто писаны рукой нотариуса из Шатле. Неужто вы сами всё сочинили? Потрясён логикой изложения, сударыня…Но вот какая закавыка: уверен, что нотариус, в контору коего вы явитесь за регистрацией, попросит сообщить, где вас можно найти буде возникнут сомнения в вашем праве совершать дарение или ежели понадобится направить к вам получателя дара или его поверенного дабы они вместе или кто-то из них мог в вашем присутствии составить встречный документ: акт принятия. Ежели хотите, я не сходя с этого места сделаю необходимую приписку: перо и чернила у меня всегда с собой. Бумагу, увы, всю использовал накануне ради нужд клиентов, а то бы переписал для вас набело от начала и до конца. "Одни везунчики вокруг, - мрачно добавил он про себя, - Что Бернар, коему благоволит дядя Андре, что этот неведомый акробат, коему отписывают имущество баснословно красивые блондинки. С таким счастьем – и на свободе, это ж уму непостижимо. Мне-то когда Фортуна улыбнётся?" В тесном соавторстве
Belle Fleur: - Пишите, сударь, буду Вам очень благодарна, - ответила Белль. – Но признаюсь, что мне совершенно непонятно, почему акт принятия надо составлять до того момента, как господин Пьеро получит деньги? Обычный здравый смысл подсказывает, что это похоже на то как если бы кучер поставил карету впереди лошади. К тому же получатель моего дара, как Вы его назвали, – нищий комедиант, откуда у него взяться поверенному? А впрочем, кажется, среди его знакомых есть какой-то юрист…Имя поверенного надо указывать в той приписке, которую Вы собираетесь сделать? Маленькая комедиантка почувствовала, что устала от этого бесконечного блуждания по запутанному лабиринту Фемиды, не имея в руках даже намека на пресловутую ариаднину нить. С какой радостью она бы передала деньги из рук в руки, но, увы, такой возможности у нее не было. Заплатит ли труппе за постановку городской совет? Утренний разговор с одним из отцов города не вселил в директорскую дочку радужных надежд.
Антуан Лурмо: - Акт принятия, демуазель, означает лишь согласие получателя принять дар de jure, то есть в принципе, а не то, что он его получил de facto, то есть на практике! Имя поверенного вписывать не нужно: по закону вы имеете право не знать, кто будет защищать интересы господина Пьеро. Выбор поверенного - его забота, а не ваша. Итак, приступим. Стряпчий поозирался в поисках места, куда можно было бы присесть или положить лист бумаги, но поблизости не было ни пенька, ни завалинки. Пришлось предложить очевидный выход: - Вернёмся в лавку, сударыня? На весу писать невозможно, а ежели я попытаюсь воспользоваться вместо стола коленом, потом сам не разберусь в своих каракулях. в соавторстве
Belle Fleur: - Как доходчиво Вы объясняете, сударь! – воскликнула комедиантка, проникаясь доверием к молодому слуге Фемиды, - Вы полностью развеяли мои сомнения! Но в лавку мы возвращаться не будем: сегодняшняя постановка начинается ровно в четыре часа, а мне еще надо успеть переодеться и причесаться, взять кое-какой реквизит и добраться до рыночной площади к началу представления. Продиктуйте, мне, пожалуйста, по дороге, что надо писать в подобных случаях: заучить несколько строчек на слух для опытной актрисы не представляет никакой сложности. Я впишу в дарственную необходимый пассаж своей рукой как только вернусь в актерский фургон. Белль забрала листок из рук стряпчего, сунула его в рукав платья и заторопилась к выходу из переулка. Она не знала, какое место жительства вписать в документ. С какой радостью она указала бы апартаменты де Сен-Савенов! Увы, вдова со дня на день уедет обратно в Пуатье, а ей самой надо искать себе какого-нибудь другого пристанища вместо опостылевшего фургона. А впрочем, Николь все равно сидит в тюрьме, и когда ее оттуда выпустят, неизвестно. Но даже если это и произойдет, искать свою товарку, которую она люто ненавидит и на всех перекрестках славит как распоследнюю лгунью, шлюху и воровку, она нипочем не будет, и все старания насчет дарственной так или иначе пойдут прахом. Зря она понапрасну тратит время этого милого услужливого юноши…Но раз уж сама попросила, будет невежливым не дать ему выговориться Белль оглянулась на стряпчего: -Вы идете, мсье? Я Вас внимательно слушаю…
Антуан Лурмо: Лурмо пожал плечами и ускорил шаг: желание клиента - закон. Желание красивой женщины - тем паче. Пусть запоминает, ежели сможет. -- Обычно пишут следующее, демуазель: "В заключение дарительница добавляет, что, не имея возможности составить дарственную в присутствии получателя дара, как того требует закон, просит она поверить её клятве. В случае же возникновения сомнений по поводу её права производить дарение..." Стряпчий, тарабанивший формулу заключения, как студент на экзамене, чертыхнулся: пролетавший мимо крылатый вестник оставил на его плаще несмываемый след. Впрочем, римские авгуры сочли бы это благоприятным знаком: метка была сделана на правильной стороне. В этот знаменательный момент стряпчий и его клиентка вышли в переулок, примыкавший к рыночной площади. совместными усилиями
Belle Fleur: Белль слушала вполуха, вернее, вообще не слушала, что говорил ей молодой стряпчий, думая совершенно о другом: она восстанавливала в памяти обещание жениться, которое Николь показала ей в фургоне, и которое она самым внимательным образом прочитала, но теперь никак не могла вспомнить, были ли рядом с двумя завершающими «документ» подписями какие-либо указания на то, что господа, их поставившие, являлись нотариусами. Не обманул ли рыжеусый Андре Корбо де Марверт ее юридически безграмотную подружку, подсунув ей липовую бумажку? А впрочем, ей-то самой какая разница…Вот если бы кто-нибудь поступил так с ней, тогда бы она, наверное, попыталась бы как-то призвать лжеца к ответу, обратившись за помощью к этому милому юноше, который бесплатно готов оказывать ей услуги, за которые другой крючкотвор запросил бы не менее пяти ливров. -О, мсье! – вернулась она к тому, что происходило вокруг, а не в ее белокурой головке, - Какой запутанный и сложный для понимания пассаж! Стыжусь признаться, но я не смогла уловить все тонкости с первого раза. Не будете ли Вы так любезны повторить?
Антуан Лурмо: Что и следовало доказать. Повторить – это запросто, но Лурмо знал, что ежели имеешь дело с красивыми блондинками, то обычно за вторым разом следует третий, за третьим – четвертый et cetera. И ладно бы дело того стоило. - Эй, парень! Пальцы тулузца сомкнулись на запястье мальчишки, занятого переноской старой вывески, снятой с лавки мясника. - Дай-ка сюда досочку, мне под документ подложить надобно. Обзаведясь подставкой для письма, стряпчий присел на ступеньки мясной лавки, достал из мешочка перо и чернильницу и протянул руку: - Демуазель, верните рукопись, я всё же впишу то, что надо. Так оно надёжнее будет. Что написано пером, то, как говорили древние, не вырубишь и топором. Litera scripta manet. А понапрасну сотрясать городской воздух стряпчему отчего-то расхотелось.
Belle Fleur: Простушка помедлила, но все же извлекла из рукава многострадальный листок, причем сделала это с тем невинным видом, с каким карточный шулер вытаскивает из колоды пятый туз, и положила его поверх импровизированного бюро: - Право, не знаю, стоит ли Вам так утруждаться, мсье: мы с господином Пьеро играем в одной труппе, так что далеко ходить ему в любом случае не придется… Насмешливая и жизнерадостная по натуре, комедиантка начала видеть во всей этой истории с дарственной что-то неимоверно комическое: фарс, сошедший с подмостков в реальную жизнь. Наблюдая за тем, как ровные строчки ложатся на бумагу стараниями стряпчего, она принялась размышлять о том, как бы отплатить молодому человеку добром за добро. Наконец ее осенило, и она украдкой огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что никто не подслушивает. Рядом никого не было, кроме юного подмастерья мясника, но и тот стоял поодаль и насвистывал какую-то мелодию, любуясь новой яркой вывеской, украсившей лавку его хозяина. Круглобокая и круторогая белоснежная телка с венком из синих васильков и желтых ветрениц взирала на мир наивными голубыми очами. Увы, пастораль смотрелась несколько зловеще благодаря двум скрещенным топорам, изображеным в левом верхнем углу картины наподобие тех жезлов или мечей, которые рисуют на гербах мастера по части геральдических украшений. Белль тоже немного полюбовалась на плоды вдохновения местного живописца и, воспользовавшись тем, что ее временный поверенный сделал паузу, чтобы дать отдых уставшим пальцам, склонила свою прелестную головку к тулье его элегантного головного убора и зашептала: - Я открою Вам секрет, мсье. Обещайте, что дальше Вас он не пойдет…Мэтр Клошар дает деньги в долг под невысокие проценты. Я и сама бы одолжилась, но при моих доходах отдавать будет нечем. А Вы, если понадобится, сможете к нему обратиться. Скажете, что от меня пришли… Посулив стряпчему золотые россыпи в виде практически беспроцентного займа у мэтра Клошара, комедиантка выпрямилась и обычным голосом сказала: - Сегодняшняя постановка, как я уже говорила, начинается ровно в четыре пополудни. Буду рада увидеть Вас среди зрителей. Кого она только не наприглашала! – подумала Простушка. И шевалье д’Арро, и королевского мушкетера, а теперь вот – стряпчего. Но почему-то ей казалось, что никто из приглашенных не придет, чтобы посмотреть на ее последний выход. Тот забавный случай, когда праздничный стол накрыт, а гости не явились. *действия соигрока согласованы
Антуан Лурмо: Перо дрогнуло и уронило на бумагу чернильную слезу. -Что ж вы под руку-то шепчете, сударыня! – с досадой попенял стряпчий. – Нате вам: испортил документ, когда осталось дописать всего ничего. Впрочем, не беда: всё равно придётся переписывать у нотариуса. Лурмо подул на бумажку, помахал ею в воздухе, давая просохнуть чернилам и вернул дарственную актрисе. Подставку он прислонил к стене дома и поднялся на ноги, отряхивая со штанов чешуйки краски, которая обсыпалась с облезлой старой вывески. - Пять процентов, я не ослышался? Это по-божески. Выступать здесь будете? – стряпчий кивнул в сторону помоста, и нахмурился. Что ни говори, профессия и происхождение накладывают свой отпечаток: на взгляд верного слуги Фемиды и племянника судьи свежеоструганный театральный помост больше напоминал эшафот, сколоченный безымянными трудягами для проведения экзекуций. Стряпчий взглянул на окно, за которым находилась комната той, по которой он напрасно вздыхал, и окончательно приуныл, вспомнив о своём намерении пригласить дочку мэра на представление. Ради чего Иветте отправляться с ним на площадь, ежели она сможет следить за спектаклем из открытого окна своей спальни, как какая-нибудь придворная дама с верхнего яруса Бургонского отеля. Не везёт так не везёт. Дьяволица-Фортуна снова показала тулузцу козью морду, чтоб её так и разэтак.
Belle Fleur: Белль взяла дарственную и присела на ступеньки, положив листок на колени и принявшись складывать из него птичку. - Да, здесь, - равнодушно подтвердила она, - На площади, как чаще всего и бывает. Еще по амбарам выступаем, а если город большой – в залах для игры в мяч. А Вам никогда не хотелось стать птицей, господин Лурмо? – впервые обратилась она к стряпчему по имени. – Подняться над всей этой…площадью и полететь туда, где трава всегда зелена, а небеса голубые? Комедиантка размахнулась и отправила бумажную птичку в полет, но та, не пролетев и пол-туаза, камнем упала в пыль. Мальчишка тем временем снова взял в руки старую вывеску и поволок ее туда, куда ему приказал хозяин. Белль молчала и смотрела на беспомощную летунью так, как будто это ее собственная душа, силившаяся воспарить к горним высям, была приговорена вечно валяться в грязи, чтобы быть истоптанной грубыми башмаками горожан.
Антуан Лурмо: Лурмо искоса взглянул на метку, оставленную голубем на его плаще, и решил, что ни птицей, ни рыбой, ни зверем лесным быть не желает. "С чего бы такая смена настроения?" – недоумевал тулузец, отметив, что выражение лица красавицы переменилось в худшую сторону, но не имевший охоты напрасно блуждать в потёмках чужой души, тем паче женской. Его личным кредо было то, что ежели будешь вести себя попроще, окружающие потянутся к тебе сплочёнными рядами, как ягнята к водопою, рыцари к чаше Грааля, добрые католики к распятию. Стряпчий подошёл к птичке и поднял её с земли. - Нельзя так обращаться с документами, сударыня. Вот вы в сердцах или по легкомыслию бросили бумажку на землю. А ежели подберёт кто и, заручившись помощью нечистоплотного юриста, с его ведома и согласия выдаст себя за получателя дара и заграбастает ваши денежки? Лурмо придал дарственной надлежащий вид и еще раз её просмотрел. - Что ж, вы весьма предусмотрительно вставили в документ распорядителя своей воли. Смею надеяться, что господин Шувре лично знаком с господином Пьеро и не перепутает его ни с кем другим. А сейчас вынужден откланяться, демуазель: дела! Ежели снова возникнет нужда в моих советах, обращайтесь. Найти меня можно в доме судьи де Марверта, я его правая рука и ближайший родственник. С чувством выполненного долга Лурмо протянул актрисе бумагу и приподнял шляпу, прощаясь. Совместно
Belle Fleur: При упоминании де Марверта брови комедиантки удивленно приподнялись, но она не стала ничего говорить по этому поводу, а просто еще раз самым сердечным образом поблагодарила молодого стряпчего за помощь. Как только тот ушел, Белль заново перечитала дарственную. М-ль Мадлена Ла Моннэ, комедиантка, известная зрителям под именем Белль Флер, вверяет свою душу Богу, и Деве Марии, и всем святым рая и намеревается совершить дарение в пользу акробата, известного под именем Пьеро, независимо от того, каково его настоящее имя. Делает она это по той причине, что нет ничего, в чем можно быть более уверенным, чем смерть, равно как нет ничего, в чем можно быть менее уверенным, чем ее час, и потому желает, чтобы все ее ошибки были исправлены, а долги оплачены. Деньги, положенные дарительнице за участие в постановке на площади, которая состоится в четыре пополудни в девятнадцатый день сентября 1627 года от Рождества Христова, она распоряжается передать вышеупомянутому г-ну Пьеро. Также просит отдать ему костюмы Химеры и Звездочета, дабы он распорядился ими по своему усмотрению. Сделать это она доверяет сержанту городской стражи Саломону Шувре, который, насколько ей известно, выступает главным распорядителем вышеуказанного представления по поручению городского совета Этре. Составлено в Этре, в утро 19 сентября 1627 года от Р.Х. Собственноручная подпись Ниже шла приписка, сделанная рукой стряпчего. Некоторое время комедиантка смотрела на нее в раздумье, затем перегнула лист бумаги и оторвала написанное чужой рукой по сгибу. Смяв обрывок в тугой комок, Белль щелчком отправила его в ближайшую лужу и встала с крыльца. Действия соигрока согласованы, эпизод завершен
полная версия страницы