Форум » A la guerre comme à la guerre » О своих и чужих вещах, часть вторая. 18 сентября 1627г., около трех » Ответить
О своих и чужих вещах, часть вторая. 18 сентября 1627г., около трех
Теодор де Ронэ:
Ответов - 29, стр:
1 2 All
Теодор де Ронэ: Хорошо помня прошлую ночь, Теодор согласился, однако, оказавшись внизу, не отправился ждать у ворот, а незаметно последовал за юной графиней, убедился, что сбегать она не собирается, и снова поднялся к себе. Паспарту, торопливо набивавший себе рот ветчиной, чуть не опрокинул только что наполненную кружку. – Ваша милость, так же до смерти напугать можно! Бретер одарил его скептическим взглядом. – Сюда никто не заходил, – предупредил он. – Узнаешь все, что можешь, про эту даму и ее мужа. Кстати, где в этом городишке лавка старьевщика? – За рыночной площадью, сударь, – тотчас же откликнулся слуга. – Два дерева там растут, большие такие, а за ними улица отходит, так с нее после второго переулка налево в подворотню, тупичок там такой будет, и желтый дом с синей дверью, это она и есть. Не утруждая себя благодарностью, Теодор кивнул и поспешил к условленному месту встречи.
Эмили-Франсуаза де К: Эмили уже стояла чуть поодаль и от нетерпения притоптывала ногой, размышляя, правильно ли она поступает. По всему получалось, что не очень, но идти на попятный было как-то некрасиво. Она успела наскоро умыться у колодца, на ходу кое-как расчесать пальцами кудри, но на великосветскую даму все равно ни капли не походила. Да и вообще на даму, особенно когда радостно замахала бретеру рукой.
Теодор де Ронэ: День был теплый, бабье лето, и хрупкая фигурка юной графини выглядела крайне нелепо в длинном плаще, но по сравнению с тем, что было – вполне прилично. – Тревожитесь за мужа? Он еще не проснулся, – Теодор сделал ей знак следовать за собой. На самом деле он не имел никакого представления о том, что поделывает сейчас граф де Люз, но если она так и будет все время озираться, их, чего доброго, примут за шпионов. – Как, кстати, ваш отец отнесся к вашему браку? Ответ на этот вопрос был бы очевиден любому – породниться с родом Монморанси девица с подобной семьей и без приданого не могла даже мечтать – но может, в ее ответе всплывет что-то, что пролило бы свет на причины, по которым молодые супруги оказались в Ларошели.
Эмили-Франсуаза де К: Хорошо, как он еще мог отнестись? - пожала плечами мадам де Бутвиль, шагая рядом с бретером, и хмыкнула. - Хотя его никто и не спрашивал. Но в том не наша вина, граф, конечно, просил бы моей руки по всем правилам, только было не у кого. Я, правда, уже знала, что он жив, но не знала, точно ли это мой отец... Вспомнив свое первое свидание с бароном, Эмили вся как-то поникла. Труп Давенпорта на полу, кровь, запах пороха, снующие равнодушные люди... - Нашу встречу нельзя назвать приятной. - Почему? Вопрос де Ронэ показался юной женщине отголоском ее собственных мыслей. Она подняла на бретера совершенно несчастные глаза и криво улыбнулась. - Он стоял рядом с трупом моего дяди, которого только что пристрелил. Вопрос господина де Ронэ согласован.
Теодор де Ронэ: Сказать, что ее дядя с первой их встречи вызывал у него желание сделать то же самое, только не прибегая к пистолету, было бы верхом глупости, даже если бы при одном взгляде на нее Теодор не пожалел, что ее наряд не позволяет ему к ней прикоснуться. Хотя бы пожатие пальцев — уж больно несчастной она выглядела. – Он как-то объяснил, почему? Валившая с рыночной площади толпа попыталась было их разделить, и он придержал ее за локоть, чтобы ее не оттеснили в сторону.
Эмили-Франсуаза де К: Эмили снова кривовато усмехнулась: - Да, объяснил. Шпион на него напал, а он защищался, - уклоняясь от напора толпы, она почти прижалась к боку бретера. - Я даже хотела его убить в отместку, представляете? Но разумеется, ничего не вышло. Несмотря на то, что Бутвиль уверил супругу, что в намерении этом нет большого греха оттого, что она отца не узнала, Эмили все же мучила совесть. Ее всегда учили, что родители есть родители, а родственники есть родственники, и не ей судить старших... - Впрочем, это совершенно не важно. Нам далеко еще?
Теодор де Ронэ: – Нам осталось недалеко, – механически откликнулся бретер, надеясь, однако, что беспардонно лжет. Ничего себе история! И, судя по объяснению, мадам де Бутвиль при убийстве не присутствовала, и то хорошо. Представить себе, чтобы Давенпорт на кого-то напал... Нет, в Кале он действовал вполне достойно, но при любых других обстоятельствах наверняка попробовал бы сначала договориться. Возможно, ударил бы в спину — крыса, она и есть крыса. Но если отец Эмили знал, что имеет дело со шпионом, даже если он не узнал шурина... Ах нет, куда вернее, что он его узнал. – Ваш муж должен быть чрезвычайно благодарен вашему отцу. Мертвый шпион в семье – это очень неудобно, но все же не идет ни в какое сравнение с живым шпионом. Что делают с захваченными шпионами, Теодор знал хорошо. Частично из собственного опыта.
Эмили-Франсуаза де К: - Мой муж был бы еще благодарнее моему отцу, если бы барон вовсе не появлялся, - хмыкнула Эмили. - Боюсь, он приобрел в семью и живого... ой! Она поспешно прикрыла рот рукой и испуганно глянула на де Ронэ, а потом попыталась поправиться: - Я не хочу сказать, что мой отец тоже шпион, просто он не из тех людей, которые придутся по нраву семье моего супруга.
Теодор де Ронэ: Бретер с легкой насмешкой глянул на свою спутницу, но за его улыбкой проглянула жалость. Чего, собственно, она ожидала – что подобный мезальянс будет одобрен? – Если у вас в родне есть герцог или, на худой конец, граф, он, может, придется им по нраву, – усмехнулся он. – У всех прочих, боюсь, шансов немного. Ваш батюшка – барон? Пропавший отец сомнителен – насколько сомнительнее должен был быть найденный? Который, внезапно сообразил Теодор, мог быть и гугенотом, женился же он на англичанке! А Давенпорт… Давенпорт шпионил не только для короля Карла. – Окуни! – заверещала ему чуть ли не в ухо дородная торговка рыбой, расположившаяся со своим товаром на подступах к рынку. – Свежая треска!
Эмили-Франсуаза де К: Эмили чуть не подпрыгнула от внезапного вопля и быстро перекрестилась: - О Господи, ну и орет! Нет, ни герцогов, ни графов у меня в роду нет. Вроде. По крайней мере, я о них не знаю. А отец — барон, да. Барон... Интересно в самом деле, что у него здесь за дела... Что-то не больно он скорбел по своей баронессе... - Да я знаю, они в ужасе будут. Я говорила графу, что можно и так, а он... - живое личико юной супруги вдруг озарилось такой сияющей и нежной улыбкой, что стало на самом деле красивым. - Если бы вы знали, какой он замечательный!
Теодор де Ронэ: Теодор чуть не споткнулся об шмыгнувшую под ногами облезлую кошку. – Мадам! Вы совершенно очаровательны! С трудом сдерживаемый смех все-таки прорвался наружу, когда торговка, явно приняв комплимент на свой счет, приосанилась и улыбнулась во все шестнадцать зубов. Бретер понизил голос: – А мне можно «и так»? Ответа он ждать не стал: нужно было быть очень неопытной или наивной, чтобы принять это непристойное предложение всерьез. – Нет, право, не вздумайте делиться этими подробностями с кем-нибудь еще!
Эмили-Франсуаза де К: - Вам — нельзя! - хмыкнула Эмили, краснея, и от смущения чуть было не ляпнула «рожей не вышли», но нашлась: - Вам можно только с солидным брачным контрактом, и то, если у невесты это последний шанс. Она не стала пояснять, что и с ним не собиралась ничем делиться, а, как всегда, брякнула случайно — о ее уме бретер и так мнения невысокого, сам, наверное, понял. Рядом прошел разносчик с пирожками, и мадам де Бутвиль покраснела еще больше, услышав голодное урчание собственного желудка.
Теодор де Ронэ: Разглядев два клена на дальней стороне площади, Теодор повел к ним свою спутницу, не обращая никакого внимания на призывы торговцев. – Да, я предпочитаю богатых вдов, – легко согласился он. – Как решите овдоветь, обращайтесь. Ах нет, без брачного контракта вы вряд ли этого захотите. В следующее мгновение он резко развернулся, ловя за запястье маленького оборванца, чьи цепкие пальцы сомкнулись было на его кошельке. – Нет, это уже переходит все границы! Воровать прямо напротив кордегардии!
Эмили-Франсуаза де К: - Спасибо, как-нибудь обойдусь без вас, - огрызнулась Эмили и тут же, переключив внимание на воришку, поинтересовалась: - А чем мешает кордегардия? Она вспомнила, как на Новом мосту к ней прицепился такой же оборвыш, как граф его отгонял, и ей ужасно захотелось обратно к мужу. - Долго еще нам идти?
Теодор де Ронэ: – На одну минуту дольше, чем минуту назад, – отрезал Теодор, – чтобы я мог вам наглядно показать, почему не стоит попадаться возле кордегардии. – Ваша милость! – взмолился мальчишка, явно не нуждавшийся в подобном объяснении. – Отпустите, ваша милость, бес попутал.
Эмили-Франсуаза де К: - А с чего вы взяли, что я нуждаюсь в подобном уроке? - тут же съязвила мадам де Бутвиль. - Ни попадаться рядом с кордегардией, ни воровать ваш кошелек, ни вообще кого-нибудь обкрадывать я не собираюсь. Мы, кажется, куда-то шли? Мальчишку ей было жаль. Рядом не оказалось Бутвиля, который объяснил бы ему, что нужно держаться подальше от того, у кого длинная шпага. По совести, от бретера ей и самой следовало держаться подальше, и уж по крайней мере не дерзить через слово, но Эмили ничего не могла с собой поделать.
Теодор де Ронэ: Теодор скептически приподнял бровь. – Возможно, и не собираетесь, но ваши намерения меняются так быстро, что урок вам не помешает. Вспомните, за каким делом я застал вас на галерее… да и вопрос свой вы задали, я полагаю, желая получить на него ответ. Который теперь отвергаете. – Ваша милость! – взвыл воришка, когда сильная рука повлекла его в проход между двумя мясными прилавками. – Не губите, я… я вам тайну расскажу, тайну! – О несметном кладе, закопанном в развалинах старой часовни? – насмешливо предположил бретер. – Или о схоронке местного ворья, которую ты почему-то не обобрал сам?
Эмили-Франсуаза де К: - Иногда мальчишек стоит слушать, - пробурчала Эмили. - Вдруг и действительно тайна? Она не сомневалась, что спорить с ее спутником было делом бесполезным, в его упрямстве мадам де Бутвиль уже убедилась за время их знакомства, но не соглашаться же?! - Вопрос я задала просто так, между прочим. И об ответе уже догадалась, да и не вам меня учить. И за каким таким делом вы меня застали? Я вовсе не собиралась обкрадывать собственного отца.
Теодор де Ронэ: Теодор презрительно фыркнул. Это надо же – настолько не следить за собой! - Мадам, вы дура. Вы хотите, чтобы весь город знал, какого вы на самом деле пола? Мальчишка отчаянно замотал головой. - Я не скажу, никому не скажу! Только отпустите, ваша милость! - Так же, как ты никому не скажешь ту тайну, которой только что собирался поделиться? - Ну так то ж не моя тайна, - оживился маленький воришка, явно сообразив, что теперь ему есть на что надеяться. - А чья? Теперь бретер уже готов был поверить, что речь не шла о наскоро состряпанной выдумке. - Дворянина какого-то. Военного, с таким вот носом, - мальчишка изобразил в воздухе что-то вроде слоновьего хобота и многозначительно подмигнул. - И какой-то дамы, только я ее не видел. - А если не видел, - уже не пытаясь изобразить сомнение, спросил Теодор, - то с чего ты взял, что это дама? - Ну так сударь же, служанкам письма не пишут, они их прочитать не смогут, а ежели бы мужчине писал, так с чего тогда в условное место прятать? Вот точно вам говорю: дама, и наверняка замужняя. Я следил еще, думал служанку выследить, потому как не пойдет же дама сама к колодцу, обязательно должна служанку послать. Но она, видно, приходила, когда меня не было. Не могу же я цельный день на одном месте торчать. Теодор коротко рассмеялся и разжал пальцы. Не дожидаясь напутственного слова, мальчишка шмыгнул в толпу, а бретер повел свою спутницу к улице за кленами. - Значит, обкрадывать собственного отца вы не собирались? Тогда за каким чертом вы пытались пробраться в его комнату? С администрацией согласовано
Эмили-Франсуаза де К: – За лысым и горбатым, - обиженно огрызнулась Эмили. «Сам дурак», разумеется прозвучало, но довольно тихо и неубедительно. Во-первых, бретер вполне мог отвесить «пажу» подзатыльник — госпожа графиня была вполне уверена, что за ним не задержится, тем более, он знает, что мужу жаловаться она не станет. Во-вторых, она действительно вела себя, как дура, что уж спорить. Конечно, воспитанный человек мог бы предостеречь ее иначе, но то воспитанный! - Я хотела взять платье. Барон вчера сам предлагал, но я отказалась. Сегодня передумала, а он ушел куда-то. Надеюсь, вы сейчас не собираетесь искать чью-то переписку у какого-то колодца?
Теодор де Ронэ: – Не собираюсь, – кратко ответил бретер, тщетно пытаясь отринуть захлестнувшие его подозрения. Для обмена любовными записками место было выбрано очень странно: как верно заметил мальчишка, никакая дама не смогла бы забрать письмо сама – кроме, быть может, той, что шла сейчас рядом с ним. А если в тайну была посвящена служанка – почему пылкий влюбленный не мог просто с ней встретиться? Шпионская переписка, с другой стороны, вполне могла вестись таким образом, это он знал на собственном опыте. – Господин барон любит рядиться в юбки так же, как вы любите носить штаны? Объяснений поведению юной графини могло найтись сколько угодно, но не мог же он упустить случай узнать что-то еще о ее подозрительном отце!
Эмили-Франсуаза де К: - Увы, - хмыкнула Эмили. - Господина барона возмущает моя манера одеваться. И он даже сообщил мне об этом, несмотря на то, что предыдущие лет этак четырнадцать моя особа его нисколько не интересовала. На днях у него здесь, в гостинице, зарезали жену. Даже странно, что вы до сих пор об этом не знаете. Так вот, батюшка предлагал мне наряды покойной баронессы, а меня совершенно не прельщает наследство мачехи, которую я даже никогда не видела. Но если я могла венчаться в одном из ее платьев, могу же немного походить еще в одном?
Теодор де Ронэ: В первое мгновение Теодор подумал, что его спутница над ним подшучивает, но эту мысль он почти сразу отверг. Не поговорить ли с ее мужем всерьез? - Жена, шурин, вчера ночью кучер… Я бы ломаного гроша не дал сейчас за вашу жизнь. Это первый переулок или уже второй? – про себя он решил найти для нее и платье тоже, если удастся сделать это, не привлекая внимание старьевщика. – А как насчет одного из нарядов невесть куда пропавшей мадемуазель Дюбуа? У нее замечательно хороший вкус, кстати сказать.
Эмили-Франсуаза де К: - По-моему, первый... Мы ведь сейчас что-нибудь найдем, чтобы люди пальцем не показывали? А потом мой муж разберется. Мне бы не хотелось одалживаться у кого бы то ни было, даже у вашей знакомой, - ни господину де Ронэ, ни супругу, ни даже себе самой Эмили не призналась бы, что ее вполне устраивает мужской костюм, и переодеваться в платье совсем не хочется. А вот опасения бретера ее ни на шутку взволновали... - Есть еще парочка трупов, не считая тех, что ночью... Кажется, я даже больше их не боюсь...
Теодор де Ронэ: Теодор искоса глянул на свою спутницу. Хладнокровие, с которым она вела себя прошлой ночью, начинало объясняться. Может, она тоже сочиняет какую-нибудь считалочку? – Я надеюсь, вы ни к одному из них не приложили руку? Кто там еще? Или они не успели вам представиться?
Эмили-Франсуаза де К: - Нет, до этого я еще не дошла! - хмыкнула Эмили. - Пока мне везет только в обнаружении покойников. И, хотя они и впрямь не успели представиться... - она невольно вздрогнула, вспомнив капли дождя, как слезы, стекающие по щекам Монфлери. - Нет, один почти... Де Монфлери, он ехал к графу. А другой — тот человек, который жил в вашей комнате, его кто-то кинул в колодец. Ей пришло в голову, что бретер покойного мог знать. Может, они даже товарищи?..
Теодор де Ронэ: Вспомнив о «проклятии одноглазого католика», Теодор невольно улыбнулся и поправил повязку. - Когда это случилось? - Три дня назад. Похоже, той же ночью, когда убили баронессу. Или вечером, или с утра... Вы его знали? - Нет, - рассеянно отозвался бретер. - А вы? Он хотел спросить, не были ли оба покойника знакомы между собой, но вовремя сообразил, что скорее всего ответить она не сможет. - Нам сюда. Подворотня действительно открывалась на тупичок, где нельзя было не заметить желтый дом с красной черепичной крышей и ярко-синей дверью. Похоже, старьевщик отнюдь не бедствует. В соавторстве.
Эмили-Франсуаза де К: Мадам де Бутвиль засмотрелась на яркий домик, искренне удивляясь, что кому-то пришло в голову его так раскрасить, и ответила так же рассеянно: - Нет, конечно. Я его видела только на дне колодца уже, там ничего не разглядеть было, да мне и не хотелось вовсе. Задрав голову, она принялась разглядывать флюгер. - Как вы думаете, это кто?
Теодор де Ронэ: Теодор вскинул голову, и, словно чтобы облегчить ему задачу, флюгер, заскрипев, повернулся от порыва внезапно налетевшего ветра. Всадник был настолько погнут, что почти вываливался из седла, и со стороны казалось, что державшийся за половинку плаща пеший, падая, ухватился за одежду всадника, разорвав ее пополам и почти выдернув его из седла. – Святой Мартин. – В памяти всплыло непрошеным круглое лицо отца Бонифация, хмурое осеннее утро, стук дождя за окном, дующий по ногам сквозняк. – Покровитель бедняков и домашних животных. Стало быть ваш – дважды. Не спрашивайте. – Он взялся за дверное кольцо. – И вообще, постарайтесь держать язык за зубами.
полная версия страницы