Форум » A la guerre comme à la guerre » О своих и чужих вещах. 18 сентября 1627г., около трех » Ответить
О своих и чужих вещах. 18 сентября 1627г., около трех
Теодор де Ронэ:
Ответов - 36, стр:
1 2 All
Теодор де Ронэ: Теодор отрицательно качнул головой, надеясь, что его лицо не выразило в этот раз всей полноты его чувств. Что сказать этой взбалмошной, но до ужаса искренней девушке, будившей в памяти прошлое, которое он так старался забыть? Притом что им движет, что бы он ни говорил, отнюдь не благодарность? Если бы Давенпорт воскрес ныне и здесь, долго бы на этом свете он не задержался. – Сядьте, – предложил он. – Вы же не успели еще не только причесаться, но и позавтракать? Так лучше вы это сделаете здесь. Не привлекая к себе лишнего внимания. А заодно расскажете мне, в какие дела вы с графом оказались впутаны. Может, я смогу помочь. Либо Бутвиль-младший еще спал, либо давно уже ушел – иначе не выпустил бы жену в таком виде. И в том, и в другом случае эта деятельная юная особа должна была предпочесть общество дворянина пустой комнате – если, конечно, у нее не было других планов. Но тогда она сейчас же ими поделится. Умница-Паспарту появился на пороге с нагруженным подносом, на котором бретер с первого взгляда обнаружил две кружки.
Эмили-Франсуаза де К: - Нет, что вы, я не могу! - запротестовала Эмили. - Граф проснется, и ему, конечно, захочется позавтракать со мной, и, согласитесь, будет странно... Я вообще ушла на минутку, только... - тут она невольно покраснела, - в общем, это неважно. Как было бы хорошо, если бы бретер мог им помочь! Но чем? И правильно говорил господин Атос: «вмешиваться в ход событий с непрошеной помощью не стоит». Только почему непрошеной? Разве они с Луи теперь не одно целое, разве она не может просить за двоих? Но все же... - И я не могу вам рассказать о наших трудностях... Не потому, что не доверяю! Но мой муж, вы с ним мало знакомы... Я не могу решать такие важные вопросы без него.
Теодор де Ронэ: – Не завтракайте, – покладисто отозвался Теодор, наполняя обе кружки вином пополам с теплой водой и протягивая одну из них юной графине. – И я не предлагаю вам ничего решать без мужа, это было бы в высшей степени неуместно. Но рассказать, в чем дело, вы же можете? А пока съешьте хотя бы яйцо.
Эмили-Франсуаза де К: Взяв кружку, Эмили улыбнулась. - Это был бы очень длинный рассказ, потому что пришлось бы начинать с Парижа, иначе вы ничего не поймете. А я не знаю, что можно говорить, а что нет. Она сделала несколько глотков и поставила кружку на стол. - Мне надо идти. Граф проснется и станет волноваться. Я вечно попадаю в какие-то истории.
Теодор де Ронэ: За то время, пока его юная гостья пила, Теодор успел расправиться с половиной жареной куриной ножки и немного поразмыслить. – Подозреваю, что большую часть того, что вы опасаетесь рассказывать, я уже знаю, – подытожил он свои раздумья, отхлебнул из кружки и потянулся к горшочку с паштетом. – Потому что ваша история начинается в Кале, не правда ли? Кстати! Он обернулся к Паспарту, безуспешно попытавшемуся слиться с кроватным столбиком. – Брысь! И не вздумай подслушивать под дверью, шкуру спущу. – Да я, сударь, и не собирался, очень надо! Когда Теодор повернулся к Эмили, в его взгляде искрился смех.
Эмили-Франсуаза де К: - Откуда вы знаете? - удивилась Эмили. - Вы что, виделись с сэром Джорджем? И... - глаза ее сделались круглыми. - Вы, может быть, с ним сюда приехали? И знаете, зачем меня посылали в Париж?.. Тогда, вы, может быть, должны знать... Это он велел меня убить? Она давно уже смирилась с возможным предательством дяди — в конце концов, разве она не была ему в тягость? Но в глубине души сознавать это было все равно горько.
Теодор де Ронэ: Не скрывая недоумения, Теодор ошарашенно потер закрывавшую левый глаз повязку. – Вы ставите меня в тупик, мадам, – честно признался он. – У Давенпорта было много недостатков, но глупость к их числу не относится. Вы – его ближайшая родственница, едва ли не единственный человек, которому он мог доверять. Зачем вы ему мертвая? Напротив, насколько я знаю, он приложил все усилия, чтобы вас уберечь. Хотя воспитание молодых девиц я бы ему не доверил. Он обильно намазал утиным паштетом ломоть хлеба и впился в него зубами, свободной рукой протягивая своей гостье отвергнутое ранее вареное яйцо. Простейшие правила предосторожности требовали пойти проверить дверь, но теперь, вызвав наконец Эмили на откровенность, Теодор боялся отвлечь ее внимание. Даже если Паспарту что-то подслушает, держать язык за зубами он, в отличие от своего господина, умеет отлично.
Эмили-Франсуаза де К: А вы уж точно знаете толк в воспитании молодых девиц! - фыркнула Эмили. Поморщившись, она посмотрела на яйцо и почувствовала, что в самом деле голодна, после такой-то сумасшедшей ночи. Когда бы не совсем иные дела... Но бретер явно что-то знал про Давенпорта. - Уберечь? Я плохо справилась с поручением в Париже. А потом меня чуть не убили, даже дважды. И я совсем не знала, что мне делать. Если бы не граф и... еще один человек, вообще не знаю, что бы со мной было. И выяснилось, что кто-то нанял убийцу. И не простого, а какого-то Охотника, короля всех парижских воров и мошенников. Оказывается, это не сказка. Вы про такого знаете?
Теодор де Ронэ: Теодор невольно присвистнул, но его здравого смысла хватило, чтобы понять, что в знакомстве с Великим Кезром, каким бы шапочным оно ни было, признаваться не следует. - «Короля всех парижских воров и мошенников», - проговорил он с подходящим к случаю глубоким сомнением, - если он вообще существует, ваш дядя нанять никак не мог, не те связи. Это должен был быть кто-то из местных. Или негодяй просто хотел произвести впечатление. Но что вы такого можете знать, чтобы вас пытались убить? В непричастности Давенпорта он был почти уверен. Из Кале за ней никто последовать не мог. Значит, она кому-то помешала уже в Париже. Уж не тому ли, кому передала письмо дядюшки? Нет, это тоже было нелепо. Лучше всего в этом, конечно же, разобрался бы граф де Рошфор, но когда они еще встретятся?
Эмили-Франсуаза де К: - Не знаю, - пожала плечами мадам де Бутвиль. - Честное слово, не знаю, что обидно. Хотя бы знать, за что. Я не припомню, чтобы сделала кому-то дурное. - Она внезапно фыркнула, вспомнив: - Запущенная в цветник миссис Джонс свинья ведь не считается? Эмили снова глотнула из своей кружки и снова посерьезнела. - Я рада, что это не мог быть сэр Джордж. Думать так было... печально. А негодяй... боюсь, он говорил правду. Ему не надо было производить впечатление, скорее уж, наоборот.
Теодор де Ронэ: Набитый рот помешал Теодору ответить, но выиграли от этого они оба. Когда, дожевав, он готов был продолжить расспросы, ему уже стало очевидно, что тема была выбрана неправильно: здесь он и помочь не сможет, и ничего полезного не узнает – а неудачная попытка, судя по всему, продолжения не получила. Или все же?.. – Это и есть те трудности, в которые оказался впутан ваш муж? – несмотря на приложенные усилия, вовсе изгнать пренебрежение из своего голоса он не сумел.
Эмили-Франсуаза де К: - Разумеется, нет! - отрезала Эмили, тотчас обидевшись. Что он понимает, этот... бретер! Его репутации ни от чего хуже не будет, тогда как граф... Она поставила на стол кружку и глянула на свой необъятный камзол. Да уж, графиня... Ну ничего, она только сбегает быстро на задний двор, потому что сил уже нет, а потом... Луи что-нибудь придумает! - Спасибо вам за заботу, но мне пора. Раз вы здесь живете, мы еще наверняка увидимся.
Теодор де Ронэ: Нет – стало быть, своими трудностями граф де Люз обязан не дяде, а отцу. Дева Мария, ну почему она не может просто все рассказать, раз уж не умеет держать язык за зубами? В сотый, должно быть, раз Теодор помянул добрым словом Рошфора и его предостережения. – Вы действительно хотите показаться на глаза мужу в таком виде? – полюбопытствовал он. – Сейчас ведь давно не ночь, а выглядите вы значительно хуже. Что в камзоле с чужого плеча, что в обносках портовой шлюхи смотрелась она одинаково – смешная нескладная фигурка с доверчивым взглядом, ни подросток, ни женщина, и бретер почти услышал ехидные смешки, почти увидел презрительные взгляды, которыми будет обмениваться трактирная прислуга. Ни перед Давенпортом, ни перед ее отцом, ни перед Богом он за нее не отвечал, и все, что произошло прошлой ночью, не накладывало на него ни малейших обязательств… если не считать того, что выбрался из города он благодаря ей. Впрочем, обратное также было верно: если бы не он, вряд ли горе-разведчики не попались бы в ловушку на кладбище. Он залпом допил свое вино и поднялся, сдергивая со вбитого в стену гвоздя свой плащ. – Накиньте сверху. Я провожу вас к старьевщику, попробуем подобрать вам что-нибудь по фигуре.
Эмили-Франсуаза де К: Эмили еще раз посмотрела на себя, поморщилась и брякнула то, что ее более всего беспокоило: - Вы думаете, он меня разлюбит?! Она взяла плащ и совсем уж было собиралась его накинуть, как вдруг вспомнила. - У меня денег нет. То есть, у графа, конечно, есть, но мне не хочется его будить, он так устал... И... мне вообще неприлично куда-то с вами идти. Конечно, неприлично! Мадам де Бутвиль вспомнила об этом в последнюю очередь. Не собираясь делать ничего дурного, она и и бретеру не приписывала никаких дурных помыслов, но существуют же светские правила... Какие точно в этом случае, Эмили не знала, но предполагала, что замужней даме не следует уходить с чужим мужчиной. Правда, на даму она совсем не похожа... Луи посмотрит на нее при свете и разочаруется...
Теодор де Ронэ: Теодор, прихвативший со стола ломтик ветчины, насмешливо фыркнул: – Где это вы провели брачную ночь, что вам приходят в голову такие мысли? Неприлично было бы, если бы вы были не замужем, да и то... Вы еще скажите, что не можете одолжиться у меня, потому что деньги у мужчин берут только дамы определенного круга. Тогда я напомню вам, что вы вчера носили и где вы при этом были, вы придете в ужас, потом вспомните, что ничем страшным это не кончилось... да и в любом случае я ваш должник, забыли? Он свернул ветчину в трубочку, сунул в рот и взял следующий ломтик.
Эмили-Франсуаза де К: - Где надо, там и провела, — огрызнулась мадам де Бутвиль, недоумевая, почему замужней женщине приличней ходить с посторонними мужчинами, чем незамужней. Герцогиня и мадам де Миолан, кажется, придерживались одинаковых правил и для юных девиц, и для молодых дам. Эмили вспомнила слова Бутвиля о том, что пожилым дамам можно все, но они этого почему-то не хотят, и фыркнула точно так же, как и бретер: - С чего бы я стала ужасаться? Ладно... Она накинула плащ и деловито продолжила: - Только идем быстро, я не хочу, чтобы граф волновался. И я сначала сбегаю на задний двор, на пару минут, а вы... подождете меня... ну, скажем, за воротами. Идет? Эпизод закрыт
полная версия страницы