Форум » A la guerre comme à la guerre » Не пойман - не вор. 19 сентября 1627 года, утро » Ответить
Не пойман - не вор. 19 сентября 1627 года, утро
Провидение:
Ответов - 32, стр:
1 2 All
Провидение: Мокро было на улице или вёдро, капитан де Барло появлялся в вверенной ему караулке вскоре после рассвета. Исключения из этого правила случались редко: будучи уроженцем этих мест, капитан не был склонен к болотной лихорадке, в силу характера не дрался на дуэлях, а чрезвычайных происшествий в маленьком городке происходило немного. Утром девятнадцатого сентября, однако, он в самое сердце поразил своих подчиненных, появившись с таким запозданием, как если бы он счел нужным сходить к мессе. Распространяться о причинах своей задержки он не стал, но, размеренным шагом преодолев несколько туазов, отделявших входную дверь от вделанной в пол решетки, превращавшей часть караулки в некоторое подобие тюремной камеры, остановился, чуть не доходя до железных прутьев. - Где маркитантка? - вместо приветствия спросил он. Капитан, приходится признать, был сейчас в сложном положении: чутье подсказывало ему одно, здравый смысл твердил о другом. Напильник у городского кузнеца никто не приобретал. Существование двадцати пистолей, заплаченных за фургон, также подтвердилось. Г-ну де Марверту было незачем лгать. У лицедеев не было ни малейших причин помогать узнице. Но вот комедиантка, арестованная прошлым вечером — полноте, да комедиантка ли?.. — Пьеро, акробат… Месье Дрюйе сказал, что это дворянин. Г-н де Марверт говорил, что это женщина и что он в ней заинтересован. И, вроде бы, это должен был быть один человек. Барло не был примерным служакой, но его любопытство было разбужено. Если он должен выбрать, оказать ли г-ну де Марверту услугу, неплохо бы сначала разобраться, в чем она заключается.
Pierrot/Pierrette: Никогда ещё, наверно, стражники маленького гугенотского городка не охраняли такую странную дичь. Мужчина или женщина? Акробат или дворянин? Если преступник, то в чем преступление и отчего не пришли до сих пор аптекарь с мясником? Если нет, то почему заперта решётка? Дежурившие ночью стражники попытались удовлетворить своё любопытство, но тщетно: Николь не проронила ни слова – ужин, и то не попросила, а с первыми признаками зари съёжилась со своим баулом в самом дальнем углу камеры, как будто боялась света дня. При вопросе Барло бледные лица солдат разом повернулись к камере с плохо скрытым любопытством, и молодая женщина также пошевельнулась, приподнимая голову. – Которая, ваша милость? – спросила она. В полутьме караулки, только усугублявшейся замурованным окном позади Николь, разглядеть её лицо было невозможно, но полностью изгнать из голоса страх она не сумела.
Провидение: Суровое лицо капитана дрогнуло, и брови чуть приподнялись. Комедиант – а при первых же звуках его голоса Барло утратил последние сомнения в том, с мужчиной он имел дело или с женщиной – явно был перепуган. Как и полагалось любому, оказавшемуся за этой решеткой. Но выкручиваться ему это явно не помешало. Эх, мясника бы сюда… – Ты знаешь так много маркитанток? – ехидно спросил Барло. – Лишнее это, лишнее. Сколько среди них лишних найдется, со сколькими зубами тебе придется расстаться. Будем считать? Он протянул руку и снял со вбитого в стену гвоздя висевший на нем ключ, как если бы собирался немедленно привести в исполнение свою угрозу.
Pierrot/Pierrette: Рука, обхватывающая баул, который прижимала к себе Николь, конвульсивно сжалась. - Я не знаю, сударь, - торопливо проговорила молодая женщина, невольно поднося свободную руку к вороту рубашки. - Откуда ж мне знать-то? Обычно хорошему акробату нет нужды жалеть, если ему недостаёт актёрских способностей. Но сейчас Николь должна была ни на шутку сокрушаться об этом своём недостатке, потому что её голос не прозвучал ни возмущённо, ни ошарашенно - скорее с вызовом, которого она, судя по тому, с какой опаской она смотрела на капитана, не собиралась бросать.
Провидение: На самом деле Барло чего-то похожего и ожидал. Если есть у маркитантки хоть толика ума, то давно уже сбежала куда подальше. Но капитана не оставляло ощущение, что дело не в одной лишь испанке. Слишком уж много у нее оказалось сообщников: кто-то передал ей напильник — положим даже, вот этот самый парень, который, что бы там ни думал месье Дрюйе, никакой не дворянин, иначе не боялся бы так. Кто-то свел с постоялого двора проданный ею фургон — вернее всего, пропавший прошлой же ночью конюх. Сначала Барло думал, что он же свел и мерина, но нет — тот поутру появился. Хотя и тут было непонятно, потому что приехала на нем эта их красотка. И тогда же еще кто-то похитил удочеренных племянницей отца Мартена девчонок. Наверняка, для матери. С чего бы вокруг простой маркитантки такая суматоха? Ключ с глухим скрежетом повернулся в замке. - Где Ампаро, ты, стало быть, не знаешь, - с видимым безразличием произнес капитан. - И где Проспер, конечно, тоже? Бить, не оставляя следов, он не умел, а ссориться с доверенным лицом кардинала только ради удовлетворения собственного любопытства... не стоит того. Лучше попробовать иначе.
Pierrot/Pierrette: Отразившееся на лице Николь изумление было совершенно непритворным. - Проспер? - переспросила она. - При чём тут Проспер? Я правда не знаю, вот чем хотите поклянусь. Страх, сменивший в её тёмных глазах недоумение, также не был данью актёрству — оттого ли, что решётка открылась, или потому, что она сообразила, какой вывод капитан мог сделать из её слов: если про Проспера она «правда не знает», то так ли уж ей ничего неизвестно про маркитантку?
Провидение: Барло с сокрушенным видом покачал головой, для чего ему не пришлось даже менять выражение лица. Напротив, улыбка на его губах выглядела бы противоестественно. - Ничего-то ты не знаешь. – Он переступил через порог и подошел ближе. – И про господина де Марверта тоже не знаешь? Красноречивым жестом он растопырил пальцы, прежде чем сжать их в кулак.
Pierrot/Pierrette: Прежде, чем капитан успел приблизиться, Николь взлетела на ноги и взглянула ему уже глаза в глаза: – Что «про господина де Марверта»? – с вызовом спросила она, чтобы сразу добавить тоном ниже: – С ним что-то случилось? Вместе с этим вопросом она извлекла из-за пазухи скомканные бумаги, расправила их и протянула своему тюремщику, следя за его лицом с нескрываемой тревогой.
Провидение: Недоумевая, капитан пробежал глазами по строчкам. Купчая была составлена на женское имя, а вторая бумага… Он с ума сошел? Чтобы судейский дал обещание жениться… но тогда… Барло растерянно уставился на акробата. Шутка? Ложь? Судорога отвращения пробежала по его лицу. Молча швырнув обе бумаги на пол, он повернулся и вышел из камеры. Баба, в таком виде! Эти комедианты совесть и стыд потеряли! И ведь ничего не сделаешь – хотя… В отличие от многих своих единоверцев, как в Ларошели, так и за ее стенами, капитан был ярым роялистом. И то, что он знал о Людовике XIII, поддерживало его в этом убеждении. Подобного непотребства король не потерпит. И плевать на господ Дрюйе, Дери и иже с ними. И на сержанта Шувре тоже плевать. Ключ сумел попасть в замок только с третьей попытки, и Барло размашистым шагом вышел из кордегардии. Полчаса спустя он вернулся, отпер решетку и ткнул большим пальцем куда-то себе за плечо. – Убирайся! Не сдержавшись, он добавил к этому несколько слов, которые совершенно не вязались с похоронным выражением его лица.
Pierrot/Pierrette: Николь не заставила себя ждать и, схватив баул, поспешила к двери. Перешагнув через порог и оказавшись на залитой солнечным светом рыночной площади, она заморгала, глянула ещё раз через плечо и бросилась куда глаза глядят, пряча на ходу за пазуху драгоценные бумаги. Но не успела она пройти и половины квартала, как из-за угла с лихим гиканьем вывернулась троица солдат, при одном взгляде на которых Николь тут же заторопилась в противоположном направлении. Будь здесь месье де Марверт, он без труда опознал бы в старшем из них канатоходца-пикинёра, сорвавшего двумя днями ранее представление дамы Пьеретты. Узнавание, судя по донёсшемуся сзади громкому «Эй!», оказалось взаимным – позади раздался топот, и акробатка побежала уже со всех ног.
Провидение: - Стой! - заорал Жером, мысленно кляня на чем свет стоит и неторопливость товарища, оказавшегося на пути в самый неподходящий момент, и бестолкового зеленщика, сунувшегося под ноги со своим никому не нужным товаром, и самого акробата, которого, впрочем, он очень быстро нагнал и схватил за руку с торжествующим воплем. - Что, мошенник, бегаешь ты хуже, чем прыгаешь? Или тебе в юбках привычнее, чем в штанах? - О! - запоздало сообразил старина Жак, не зря считавшийся в роте тугодумом. - Ты на мешок глянь, на мешок! - На него и гляжу. – Пикинер одним движением выхватил из рук Николь выдавший ее баул. - А платьице ваше, мадам, где? Уж не там и будет? Рот как раз подоспевшего Юрбена, ничего не знавшего о происшествии на площади, приоткрылся, и он уставился на акробата со всем отвращением, которое только могло вызвать такое обращение к мужчине.
Pierrot/Pierrette: – Отдай! – выкрикнула заметно побледневшая комедиантка и попыталась отобрать свою собственность, но безуспешно. – Отдай… вор! Не нужно было обладать сверхъестественной проницательностью, чтобы заметить её волнение, но сжатые челюсти и сузившиеся глаза указывали скорее на ярость, чем на страх. К счастью или наоборот, старая шпага, которую она время от времени носила, осталась в фургоне, а футляр с ножами лежал в бауле – но на поясе у неё висели ножны, и её рука сама нащупала рукоять.
Провидение: Все три солдата захохотали, когда Жером проворно отдернул руку и спрятал свою добычу за спину. – Отдам, непременно отдам, – глумясь, пообещал он. – Да вот охота нам всем снова на тебя в юбке посмотреть. Такая юбка, загляденье! Жак, долговязый парень с волосами цвета соломы, захихикал. Его приятель, однако, не разделил его веселья. – Колючка, – буркнул он, не спуская глаз с акробатки. – Вижу-вижу. – Жером погано осклабился, перехватывая баул в другую руку. – Да ведь это же баба, Юрбен, хоть и в штанах! Спешившие мимо прохожие, хоть и бросали на всех участников этой мизансцены любопытные взгляды, не задерживались, явно полагая, что в чужие разборки им лезть незачем. Единственный, кто не торопился продолжить свой путь – средних лет дворянин, носивший, несмотря на жаркий день, плащ до пят и затенявшую его лицо широкополую шляпу – остался тем не менее в стороне, с рассеянным видом наблюдая за происходящим.
Pierrot/Pierrette: Тревога и недоумение сменились насмешкой на лице акробатки, и она демонстративно сняла руку с рукояти своего ножа. – Если так, то нас таких двое, – усмехнулась она. – Один на один ты со мной драться боишься, а с двумя дружками всякий храбр! Что двигало ею, когда она бросала этот вызов пусть и бывшему, но собрату по ремеслу, который, к тому же, был ненамного, но выше её, тяжелее и заметно шире в плечах? Приросшая к лицу маска? Безнадёжность после окончательного разрыва со своей возлюбленной? Желание во что бы то ни стало сохранить своё инкогнито? Или более тонкий расчёт – многие уступают, лишь столкнувшись с сопротивлением, а неприязнь при виде отваги может перейти в дружбу?
Провидение: Жером в ответ грязно выругался и смерил комедианта оценивающим взглядом, невольно повторяя те рассуждения, которыми должен был бы руководствоваться тот. И ростом пониже, и телосложением пожиже, а что акробат, так это, конечно, не слабак, но ведь с солдатом же разговаривает. Ножи он, что ли, метать умеет? Взгляд пикинера остановился на ножнах, свисавших с пояса противника. Да нет вроде бы, ничего особенного… Все эти мысли не заняли и мгновения: столько, сколько нужно румянцу бешенства, чтобы залить лицо. - Наглый ты, парень, как я погляжу, - процедил он, припоминая некоторые подробности представления дамы Пьеретты. Канатные плясуны – не актеры, но и театральных нравов, и театральной премудрости поднабраться могут. Обмен репликами с известным едва ли не всему войску Тревилем не был для Жерома такой же загадкой, как для простоватых жителей Этре. – Ну так не на того напал. Это мушкетерский капитан после плевка в рожу утрется, а я тебя и взаправду в бабу превращу. Подержите-ка его, ребята! В любой другой компании подобная просьба удостоилась бы если не презрительного взгляда, то хотя бы недоумевающего. Однако Жак был недостаточно умен, чтобы задумываться над вопросами морали и этики, а Юрбен – да его хлебом не корми, дай какую-нибудь пакость сделать. Баул плюхнулся в грязь, и пикинеры с почти одинаковыми ухмылками устремились к своей жертве.
Портос: Портос, только что покинувший «Герб Аквитании» после сытного завтрака, возвращался в лагерь вполне довольный жизнью. Тяготившая его еще накануне ссора с графом Бутвилем, благодаря Арамису, разрешилась ко всеобщему удовлетворению, так и не дойдя до дуэли; кухня «Герба» продолжала оправдывать репутацию лучшего заведения во всем Этре; пистоли графа Монтрезора пока что не собирались иссякать – словом, все шло отлично. Единственным облачком, омрачавшим небосклон, было то, что Атос с д'Артаньяном пока не возвращались, но прошедшей ночью городок накрыл такой густой туман с моря, что было совершенно ясно: друзья задержались в форте по не зависящим от них причинам. Надо быть совершенным безумцем, чтобы плыть на поиски рыбацкой лодки в таком молоке. А Портос не раз имел возможность убедиться в здравомыслии своих друзей. Как и в их способности выпутываться из любых, самых трудных ситуаций. Нет, конечно, Атос решил дождаться следующей ночи! Погруженный в свои мысли, мушкетер вышел из-за угла и сразу очутился поблизости от уличной сценки, грозящей вот-вот перейти в драку – одного против троих. Портос невольно замедлил шаг, отметив, что этот один держится хоть куда, но, возможно, все равно прошел бы мимо, не вмешиваясь в ссору простолюдинов и не интересуясь, чего они не поделили, если бы не реплика самого старшего из троих солдат. Капитан де Тревиль – утрется?! Портос круто свернул к ссорящимся, и распоряжение «подержать» так и осталось неосуществленным – кулак мушкетера мелькнул в воздухе и врезался в скулу наглеца, словно обтянутая кожаной перчаткой кувалда. Единственное, что спасло солдата от серьезного увечья – это промелькнувшее в мозгу мушкетера воспоминание об армейской дисциплине, слегка придержавшее удар. Служивый рухнул навзничь, раскидав руки. - Кто-то еще желает поговорить о господине де Тревиле? – поинтересовался Портос, угрожающе подбоченившись и переводя не обещающий ничего хорошего взгляд с одного оставшегося на ногах солдата на другого. Туман как причина задержки Атоса и д'Артаньяна согласован с администрацией.
Провидение: Юрбен, уже схвативший комедианта за предплечье, поспешно разжал пальцы и отступил на несколько шагов назад. Жак, соображавший не так быстро, а потому не успевший еще приблизиться к намеченной жертве, последовал, чуток помедлив, его примеру. Однако, поскольку ему дружеские чувства были свойственны в большей мере, чем его приятелю, избранный им путь отступления приблизил его к поверженному Жерому, к которому он наклонился, подхватывая его подмышки. Бросив осторожный взгляд в сторону мушкетера, он подождал еще немного, готовый в любую минуту броситься наутек, а затем, то и дело вскидывая голову на случай возможной угрозы, поволок своего дружка прочь. Исчезновение Юрбена осталось незамеченным заинтересованной публикой, которая бурно выразила свое восхищение мастерским ударом. Таинственный незнакомец, наблюдавший за происходящим со своей выигрышной позиции и не выказавший ни малейшего желания вмешаться, стушевался еще более, однако не ушел.
Pierrot/Pierrette: Всё произошло настолько быстро, что Николь не успела даже вскрикнуть. Внезапное вмешательство третьей силы застало её врасплох ничуть не менее, чем трёх солдат, но, едва вцепившийся ей в руку мерзавец ослабил хватку, она тотчас же выхватила нож. Который при вопросе мушкетёра снова вернула в ножны. Трудно было бы понять по её лицу, связала ли она офицера, с которым обменивалась колкостями на площади, с капитаном де Тревилем, но, обращаясь к своему спасителю, она этого ничем не показала: - Да благословит вас Господь, ваша милость! Он один знает, чем я вам обязан. Может ли скромный комедиант полюбопытствовать, кто, подобно ангелу небесному, пришёл к нему на помощь в момент, когда и сами небеса, казалось, отвернулись от него? Если этот вопрос прозвучал так, словно ему место было на подмостках, а не на тесной улочке провинциального городка, то причиной тому был тот факт, что он и вправду был заимствован из одной из тех героических комедий, в которых Николь приходилось участвовать на вторых ролях. Что заёмные слова не были, однако, насмешкой, видно было хотя бы из того, как дрожали её руки, когда она подняла с земли свой баул.
Портос: Портос, не без удовольствия созерцавший дело рук своих, проводил взглядом поспешно ретировавшихся смутьянов и наконец развернулся к четвертому участнику разыгравшейся трагикомедии. Комедиант! Чем же молодой человек так насолил трем солдатам? Судя по бледности, все еще заливавшей лицо спасенного, и вздрагивающим пальцам, тот изрядно перетрусил. - Мое имя Портос, - проворчал гигант, так и не решив, стоит ли ему представляться какому-то комедианту или не стоит. – Королевский мушкетер. И перестаньте дрожать, любезный – они больше не вернутся.
Pierrot/Pierrette: Николь, стряхивавшая с баула налипшую грязь, резко вскинула голову. - Я не дрожу, - возразила она. Возможно, она была так же несогласна и со вторым утверждением мушкётера: в конце концов, не так трудно найти комедианта, если хочешь ему насолить. Однако ни один здравомыслящий простолюдин не станет без нужды спорить с дворянином, и она просто повторила другими словами то, что уже сказала: - Но я всё же вам чрезвычайно обязан, господин де Портос. И надеюсь, судьба предоставит мне возможность ответить услугой на услугу.
Портос: Портос только пожал могучими плечами. - Уговорили, - насмешливо отозвался он, - если мне понадобится театральная маска или белила, я непременно вас отыщу. Прощайте, господин актер, и постарайтесь впредь не дразнить солдат – меня ведь может и не оказаться поблизости! С этими словами мушкетер развернулся и зашагал прочь.
Pierrot/Pierrette: Тёмные глаза Николь сверкнули но, то ли не придумав ответной колкости, то ли отказавшись от неё, она смолчала, перехватила поудобнее свой баул и направилась было за ушедшим гигантом, когда её окликнул один из наблюдавших за перепалкой зевак: – А что, господин актёр, у вас там и вправду платье? – Ножи, – отрезала акробатка. – Шесть штук, и каждый достанет до сердца. Приходи сегодня на рыночную площадь, увидишь. Любопытный горожанин оторопело уставился на неё, и Николь, воспользовавшись его замешательством, стремительным шагом покинула место действия.
Провидение: Далеко акробатке уйти не удалось. Едва она покинула людную улицу и свернула в узкий проулок между домами, как ее догнал тот самый таинственный незнакомец, который так внимательно наблюдал чуть раньше за перепалкой, не спеша, однако, принять в ней участие. – Погоди, – позвал он, – мастер переодеваться! Погоди, говорю, я про тебя все знаю. Уйдешь – пожалеешь!
Pierrot/Pierrette: Николь, обернувшаяся на оклик, смерила его в ответ взглядом, из которого не вполне сумела изгнать тревогу. – Всё знаете, ваша милость? – насмешливо спросила она. – Положим, – согласился тот, – не все, но многое. Про то, когда ты юбки носишь, и про твои дела с бароном, например. Говорил он почти шепотом, но успел к этому моменту подойти вплотную, так что, несмотря на царившую в проулке полутьму и надвинутую на самые глаза шляпу, его лицо теперь можно было кое-как рассмотреть: худое лицо с проницательными черными глазами и орлиным носом, под которым скупая линия усов и не по-современному широкая бородка обрамляли узкие губы. На первый взгляд ему было около сорока, большую часть которых прошла на войне; второй добавил бы еще десяток лет. Оба нанесённых им удара попали в цель – акробатка заметно побледнела при намёке на её истинный пол и вздрогнула при упоминании барона. Но, вспомнив, по-видимому, какой интерес может вызывать скромная особа странствующей комедиантки с подобными предпочтениями в одежде в человеке благородного происхождения, она натянуто улыбнулась. Настороженность в тёмных глазах не исчезла, но явно поумерилась. – И о чём же я пожалею, если уйду? написано совместно
Провидение: Дворянин, стоявший до сих пор на расстоянии шага, подошел почти вплотную. - О деньгах, например, - он раскрыл ладонь в дорогой перчатке из тонкой кожи, позволяя увидеть лежавшую в ней золотую монету. - Но пуще того, о том, что пошел своей дорогой… и прямо на виселицу. Господин Атос тебя, небось, узнает. Называя имя мушкетера, он понизил голос почти до шепота и настороженно глянул через плечо.
Pierrot/Pierrette: Николь резко подалась вперёд, всматриваясь в непроницаемое лицо дворянина с откровенным недоумением, за которым едва не любой сумел бы рассмотреть тревогу. И раз преступив закон, человек долго разучивается озираться, а ведь она делала это не однажды. – Что вам от меня нужно? И кто вы вообще такой? Не лучший тон для разговора со вторым сословием и не лучшая привычка – отвечать вызовом на угрозу, истинную или мнимую.
Провидение: Несмотря на затенявшую лицо шляпу, нельзя было не заметить, что дворянин ухмыльнулся. – Кто я такой? Опасный вопрос, парень. Скажем так: если барон – валет, то я – Туз. А ты – шестерка, и если ты опять об этом забудешь, то неприятностей не оберешься. Некоторое время он молчал, явно оценивая воздействие своих слов на собеседника, а затем хмыкнул: – Не бойся, парень, барон лишнего не наболтает, так что искать тебя на подмостках никто не будет. Пока ты мне не нужен, живи как живется, но тайник проверять не забывай. Или ты не знаешь, где?
Pierrot/Pierrette: Брови Николь недоумённо сдвинулись, а глаза сощурились. – Не знаю, – сухо отозвалась она, так, словно бы и не она вовсе чуть не шарахнулась мгновением ранее, когда в голосе её собеседника прозвучала неожиданная угроза. Человек, назвавший себя Тузом, вновь усмехнулся. – Рад слышать. В трактире, где барон остановился, – он махнул рукой в сторону, где должен был находиться «Герб Аквитании», – в конюшне. Как зайдешь, за дверным косяком справа пошарь: там планка одна отошла, за ней письмо и будет. – Письмо? – в полной растерянности переспросила Николь. – Зачем? От кого? написано совместно
Провидение: Дворянин презрительно хмыкнул. – От папы римского. Не строй из себя дурака, парень. – Но я не умею читать. Наступила очередь Туза заметно растеряться: это препятствие явно не приходило ему в голову. – Актер – и не умеешь читать? – промямлил он наконец. в соавторстве
Pierrot/Pierrette: – Я не актёр, я акробат, – отрезала Николь с таким независимым видом, словно неуверенность была мячом, который собеседники перебрасывали друг другу – и тут же плотно сжала губы. Будь это её хладнокровие не подложным, вряд ли она, представления не имея, ни где остановился барон де Гортюи, ни что нужно от неё этому чересчур осведомленному незнакомцу, удержалась бы от вопросов. Но, осторожность ли ею двигала, отличавшее ли её в целом неумение быстро оценить происходящее или же надежда получить золотой, которым только что соблазнял её собеседник – уже тише она добавила: – Но переодеваться я действительно умею, ваша милость. Почти что в кого угодно.
Провидение: Туз скупо улыбнулся. – Переодеваться, говоришь, умеешь? Знаю я о твоих талантах, наслышан. – Он неторопливо извлек из кошелька и небрежным жестом швырнул акробату серебряный экю, ухмыльнулся, когда тот ловко его поймал, и, принимая решение, продолжил: – Есть у меня на примете один человек, с которым мне хочется тебя… скажем так, познакомить. И театр он тоже очень любит, так что оставайся пока комедиантом. Как придет время, через день-другой, сделаем так: тебя отыщет мой человек, передаст такую же монету и скажет, что от подружки, понял? А звать ее будут… ну, скажем, Полетта. И тогда ты на следующий полдень явишься сюда же, и мы с тобой поговорим уже по-настоящему. Вопросы есть? Согласовано
Pierrot/Pierrette: – Полетта, – шёпотом повторила молодая женщина. Недоумение было написано на её лице едва ли не большими буквами. Не мог же её благородный собеседник быть всего-навсего сводником! А иначе к чему такие сложности? Однако эти вопросы, какими бы очевидными они не были для любой комедиантки, никак нельзя было задать вслух, и, видимо не найдя ничего более разумного, она нерешительно полюбопытствовала: – А он меня видел? – Нет. С этим коротким словом Туз повернулся и поспешил прочь, явно не видя необходимости прощаться. Согласовано. Эпизод завершён
полная версия страницы