Форум » A la guerre comme à la guerre » Игра по чужим правилам. 21 сентября 1627 года, после пяти часов пополудни » Ответить
Игра по чужим правилам. 21 сентября 1627 года, после пяти часов пополудни
Луи де Кавуа:
Ответов - 43, стр:
1 2 3 All
Луи де Кавуа: Небольшая кавалькада проехала большую часть дороги, когда позади показался всадник. - Придержите коней, - попросил Вийе, присмотревшись. ...У д'Эстиссака было хорошее вино, только в ставку Бассомпьера капитан приезжал все-таки не за этим. Жером был пойман и, конечно, говорить отказался наотрез. Гостеприимные хозяева предложили Кавуа вернуться на следующий день, когда приедет палач и можно будет провести полноценный допрос. Капитану не оставалось ничего другого, кроме как согласиться. И теперь он догонял своих людей, успев за время дороги обдумать все увиденное и прийти к нескольким неутешительным выводам. Подъехав поближе к остановившейся группе, Кавуа констатировал, что Ронэ и Атос живы, не убили друг друга и не подрались с сопровождением. Пожалуй, это была первая хорошая новость за последние несколько часов. Он ждал, что бретер и дальше будет игнорировать его присутствие; сказать по правде, челюсть еще болела, и пикардиец уже дважды пообещал себе в следующий раз бить всерьез. Впрочем, в следующий раз наверняка будут шпаги...
Атос: Узнав в догоняющем их всаднике капитана де Кавуа, Атос поймал себя на том, что рад его появлению – чувство, по меньшей мере несвойственное королевскому мушкетеру. Вообразив, какую гримасу скроил бы д'Артаньян, узнай он об этом, мушкетер только усмехнулся в усы. «Вы? Вместе с Кавуа?! Атос, я вас не узнаю!» Есть дела поважнее, чем мальчишеское соперничество двух полков, постоянно меряющихся доблестью и длиной шпаг. Выждав, пока гвардеец подъедет достаточно близко, чтобы не было нужды повышать голос, Атос глянул на него вопросительно. - Жерома нашли? – Этот вопрос беспокоил его в первую очередь.
Теодор де Ронэ: В кои-то веки слова не складывались в строчки, а рифмы все вели в разных направлениях. Нити событий. Нить Минотавра. Переплетение лабиринтов, и новые нити. У каждого лабиринта есть центр. Сердце. Погруженный в раздумье, Теодор заметил возвращение Кавуа, только когда мушкетер к нему обратился, и едва скользнул по капитану взглядом. Но ответ занимал и его. Тем более, что за клубком он внезапно увидел Ариадну. И чуть было не высказал вслух то, что подумал. У каждого лабиринта есть центр. Один центр. Если бы тот, кому угрожала мадам де Бутвиль, был этим центром, от него вели бы другие нити. Но все они сходились к Россильяку.
Луи де Кавуа: Кавуа сделал своим людям знак и группа так же неспешно продолжила движение к ставке. Ронэ продолжал его игнорировать, и это было к лучшему - потому что капитан был достаточно зол на бретера. Если Россильяку было что терять и это можно было использовать в разговоре, вынудив полковника расстаться со сведениями, то Жерому после ранения гасконца терять было нечего и он упорно молчал. - Да, его задержали, - чуть помедлив, ответил капитан Атосу. - А что за охота на беззащитную женщину, о которой я услышал в лагере?
Атос: Вот и начинается. Вопрос был наиболее безобидным из всех, какие могли появиться у капитана. Наверняка появились. И, при всем уважении к Кавуа, отвечать на все эти вопросы Атос был не готов. Слава Богу, Жером схвачен – стало быть, хоть об этом можно не беспокоиться. - Это та причина, по которой мы здесь оказались, - без особой охоты, но и без колебаний ответил он. – Мадам де Бутвиль, супруга графа де Люз, дважды чуть было не стала жертвой каких-то людей, и след привел нас в Домпьер. О первом случае я знаю лишь со слов шевалье де Ронэ, во втором участвовал с ним вместе. Эту историю Атос скрывать не собирался, но предпочел бы понять, что и в какой степени интересует Кавуа, прежде чем вдаваться в ненужные, быть может, подробности.
Теодор де Ронэ: Теодор дал Козочке шенкеля, освобождая капитану место рядом с Атосом и невольно оказываясь тем самым во главе маленького отряда. Впрочем, дорогу он знал. Впереди виднелся уже поворот на Этре – как там мадам де Бутвиль? Судя по обмену репликами в палатке, новое покушение на нее Россильяк спланировать еще не успел – но надо было бы предупредить ее перед отъездом. И черт с ним, с мужем!
Луи де Кавуа: - И сам граф де Люз, полагаю, - пробормотал капитан. - Чуть не стал жертвой. Воистину, это семейство умудряется ввязаться во все неприятности сразу. Но вы же не собирались, в самом деле, убивать полковника? Не спрашиваю о Ронэ... Гвардеец бросил короткий взгляд на бретера. - Но вы, Атос...
Атос: - И не думал, - скупо отозвался Атос, отметив про себя, что капитану, кажется, семейство Бутвилей знакомо. – Вы не поверите, но я попросту не знал, что он имеет отношение к этой истории. Предполагал, но не знал. А потому решил попытаться вызвать его на откровенность. Как видите, удалось… Почти. Он мог бы сказать и больше, но только одному Кавуа.
Луи де Кавуа: - Он не может говорить, - хмуро бросил гвардеец. - И сможет не скоро. Если вообще доживет до этого момента, учитывая, как резво рвутся нити. Было крайне неосторожно ехать в логово врага вдвоем. Это можно было толковать двояко, но уточнять Кавуа не стал. Не выдержав, Теодор повернул голову. – Кто бы говорил! Капитан мог бы ответить, что пока бретер не убил барона, он и л'Арсо были на землях Буази в относительной безопасности, но это значило вдаваться в лишние подробности. И все же принимать такие замечания от человека, явившегося к врагу в одиночку и в подштанниках, пикардиец не был готов. - Мне льстит, что вы берете с меня пример, - заверил он Ронэ и вновь повернулся к Атосу: - О судьбе мадам... Вы принимаете в ней такое участие... В соавторстве
Атос: - Она совсем ребенок… - Атос помрачнел. Отчетливо прозвучавший вопрос неожиданно затронул нечто, в чем мушкетер не желал признаваться даже себе самому. Чувствуя себя виновным в том, что произошло с Агнессой, он, кажется, пытался загладить эту вину хотя бы так. Хотя бы только перед собой. - Дело не в этом, - с неожиданно прорвавшейся откровенностью сказал он. – Совсем недавно я не сумел уберечь другую женщину. Я не простил бы себе, если бы мадам де Бутвиль постигла та же участь.
Луи де Кавуа: Кавуа понимающе кивнул. Такой подход он принимал - тяжело быть в долгу перед самим собой. И все же... - Атос, но под Ларошелью сотни других женщин, многие из них очень молоды и не все замужем, - чуть заметно улыбнулся гвардеец. - Кажется, мадам де Бутвиль очень повезло, что она знакома с вами и господином бретером... Меня удивляет только одно - где в этой схеме ее муж. Ронэ, вы еще не ушли обратно в размышления?
Теодор де Ронэ: Теодор снова повернулся в седле. Обнаружил наконец свежий синяк там, где его кулак пришел в соприкосновение с челюстью Кавуа. И вновь отвел взгляд. Тот действительно бил вполсилы. Теперь это было очевидно. И ничего не меняло. – Нет.
Луи де Кавуа: Кавуа обернулся в седле, позволил Вийе себя догнать, что-то сообщил гвардейцу на пределе слышимости. Тот кивнул, и они с Витербом чуть отстали. Капитан же, напротив, чуть поторопил коня, жестом пригласив за собой Атоса. Узость дороги не позволяла ехать по трое в ряд, так что Ронэ как был, так и остался впереди, но разрыв между авангардом и арьергардом увеличился. - Как я уже говорил, Россильяк молчит. Жерома взяли, но этот прохвост твердо намерен ждать палача, а под пыткой он признается в чем угодно, хоть в покушении на Его Величество. Вы знаете, почему хотят убить графиню? Вы, конечно, можете не отвечать... Если не хотите узнать, что с ней случилось после вашего отъезда из "Герба". Атос быстро взглянул на капитана; лицо его чуть побледнело, глаза сузились. - А с ней что-то случилось? В соавторстве
Теодор де Ронэ: Бретер был не столь сдержан и выругался так, что Козочка, не будь она черной от холки до копыт, непременно бы покраснела. Но за это же время он нашел и подходящий ответ: – Цитирую: «когда муж представит ее герцогу, она его узнает». Чего, как видно, никак нельзя допустить. Ваша очередь. Скрывать правду – в отличие от своих умозаключений, верными они были или нет – он не видел ни малейшего смысла: все равно Атос все расскажет.
Луи де Кавуа: Кавуа немедленно перебрал в голове всех знакомых герцогов. Список выходил небольшим, но даже те несколько фигур, которые в него вошли, могли добавить хлопот. Кому ее мог представить муж? Под Ларошелью? Герцогу Орлеанскому? Бутвиль?.. Сомнительно. Служит он Ангулему, так что это имя должно быть первым в списке. Так, а Бассомпьер... Нет, он маркиз, не герцог. Можно вычеркивать. Если имелся в виду все-таки титул, а не какое-нибудь прозвище. Шпионы любят прозвища. - Как интересно... - пробормотал гвардеец, на время ушедший в себя. И ведь совершенно не обязательно, чтобы этот герцог был сам замешан в заговоре. Мадам де Бутвиль может что-то знать и о заговоре против этого герцога... И что угодно еще. Кавуа глянул на побледневшего мушкетера. - Ничего не желаете добавить?
Атос: - Не тяните, Кавуа, - сквозь зубы проговорил Атос. – Если бы я знал, почему, я бы сказал сразу. Могу только подтвердить слова шевалье, больше Россильяк ни о чем не обмолвился. Знает капитан или не знает, какое имя носила в девичестве графиня де Люз? Если нет, то упоминание родственных связей с Кюинем могло разом превратить невинную жертву в первую подозреваемую. Если она, конечно, жива!
Луи де Кавуа: - Не буду тянуть, - неожиданно легко согласился гвардеец. - Она встретила одного офицера, своего знакомого еще с девических времен. Мадам де Бутвиль увезли из "Герба", ее там нет. Все четыре эпитета, которые Теодор соединил в один, прежде чем употребить в адрес мадам де Бутвиль, были непристойными. – Какой еще офицер? Вы его знаете? Как его зовут? О дороге впереди он, повернувшись в седле, напрочь позабыл, но, к счастью, торопившаяся навстречу крестьянская семья с двумя детьми спустилась в придорожную канаву, не дожидаясь, пока всадники приблизятся, и оставив на дороге только свои длинные тени. В соавторстве
Атос: Атос некоторое время молча, но очень пристально смотрел на гвардейца; лицо у него было каменным, но побелевшие скулы и плотно сжатые губы выдавали истинные чувства мушкетера. Если только юная графиня не умудрилась за минувшее утро поведать капитану или, в крайнем случае, трактирной прислуге историю своей жизни, то вывод напрашивался только один: капитан знал ее раньше. И кто она такая - тоже. Где, черт побери, девчонка успела познакомиться еще и с ним? - Похоже, господину де Кавуа угодно вас дразнить, шевалье, - проговорил он наконец. – Вернее, нас. Мне почему-то кажется, что он прекрасно осведомлен, кто, куда и зачем увез графиню де Люз, но намекает, что нам это знать необязательно. Смутное подозрение, что этим офицером мог быть сам Кавуа или кто-то из его людей, Атос озвучивать не стал. Увезли – значит, мадам де Люз покинула гостиницу не по своей воле. Поверить в то, что гвардеец равнодушно смотрел, как ее увозит кто-то другой, и не вмешался, было трудно. Хотя…
Луи де Кавуа: Пикардиец выразительно приподнял бровь. До этой реплики он внимательно смотрел на бретера. В глазах Кавуа без труда читалась легкая ирония. Он поднял руку и осторожно дотронулся до припухшего синяка на челюсти. "Надо же, вы снова готовы меня замечать". Ответил он обоим сразу. - Верно, Ронэ, я его знаю. Господин мушкетер, вы правы и ошибаетесь одновременно. Дразнить вас, когда речь идет о жизни женщины... Увольте. И если бы я считал, что эти сведения не должны попасть в ваши руки, я бы вовсе об этом не упоминал. Но, согласитесь, с моей стороны было бы странно не пожелать ответной любезности. Похоже, молодая женщина была важна и для бретера, и для Атоса. Настолько, что одноглазый готов был временно забыть про обиду, а мушкетер попытался спровоцировать. И если бы Кавуа поставил себе задачу рассориться с Атосом, он бы ответил куда более резко. Но черт возьми, не влюблены же они в нее, оба. - Судите сами, а что мне оставалось делать? Когда я видел ее в последний раз, она собиралась гулять по Этре, выманивая на себя убийц, под девизом "Мне надоело бояться".
Теодор де Ронэ: «Ответной любезности»? Следом за выдержанной Кавуа паузой и его красноречивыми взглядами эта фраза взбесила бретера до такой степени, что он едва заметил его попытку оправдаться. Но когда чувство захлестывает с головой, остается только утонуть или выплыть. Знакомая шершавость эфеса под рукой отрезвила его. Если бы Кавуа хотел поединка, поединок бы уже состоялся. – Право? – с неменьшей иронией протянул он, словно не давая себе труда даже из вежливости сделать вид, что верит. – А что сказал на это ее муж? На самом деле, он сразу понял, что это к лучшему. Монсеньор и про ее отца, и про дядю уже знал. Значит, под угрозу ее это не поставит – а под покровительством кардинала она будет в куда большей безопасности. Не увез же Кавуа ее куда-то еще?!
полная версия страницы