Форум » A la guerre comme à la guerre » Так в гости не зовут! 21 сентября 1627 г., начало пятого » Ответить
Так в гости не зовут! 21 сентября 1627 г., начало пятого
Провидение:
Ответов - 35, стр:
1 2 All
Провидение: – Я полезу? – предложил Край, которому изрядно осточертело торчать под дверью и вести дурацкие разговоры. Нуссак покачал головой. – Будьте же благоразумны, мадам, вылезайте. Вы же понимаете, если мы захотим вас оттуда вытащить, мы это сделаем. Если мы и в самом деле те, за кого себя выдаем, то нам всем потом будет крайне неловко. Если нет, то мы уже успели втереться в доверие к мэтру Бовэ, он нам верит и не станет поднимать шум, когда мы потащим вас вниз. – А если бы и поднял!.. – добавил Край. – Закутанной в плащ, мадам, так что вы даже пошевельнуться не сумеете и никто не увидит вашего лица. А если вы пойдете сами, то сможете покричать в свое удовольствие внизу, где гораздо больше народу. – Это еще зачем? – удивился Край. – Некоторые женщины любят кричать.
Эмили-Франсуаза де К: - А некоторые мужчины — нести всякую чушь, - отрезала мадам де Бутвиль. - Давайте, вытаскивайте. Если вы те, за кого себя выдаете, вы не посмеете своей грубостью оскорбить благородную даму. Если нет — не все ли вам равно? Разговор приобретал все более глупый характер, тем более, что благородная дама сидела, из всех сил вцепившись в ножку стола и прижавшись к стенке. Но уступать Эмили не собиралась. Чем бы только в них кинуться, когда полезут?.. - Это вы к мэтру Бовэ в доверие втерлись, но кроме него тут и другие люди есть. Так что ступайте вон, господа.
Провидение: – Ну что вы, мадам, – укоризненно возразил Нуссак, обходя стол так, чтобы оказаться ближе к хозяйке комнаты. – Мы, гвардейцы – люди военные, а стало быть, грубые и невоспитанные. И потом, капитан с нас головы снимет, если мы вернемся без вас… – А вас потом кто-нибудь убьет. – Не дурите, мадам, – насмешливая ленца в интонациях Нуссака сменилась холодом. – Если бы мы хотели вас убить здесь, мы бы уже это сделали, это очень просто. Если нет, и мы хотим забрать вас с собой, кто нам помешает? Вашего одноглазого, между прочим, в трактире нет. Он взялся за край столешницы и кивнул Краю. Один рывок – и стол опрокинется.
Эмили-Франсуаза де К: Вот значит, почему... Совсем некстати Эмили почувствовала злость на бретера. Телохранитель... - С капитаном мы договорились... И... найдется кому! Неужели их правда послал Кавуа?! Про то, что ее убить хотят, знают, про Ронэ тоже. Но капитан... Вот ведь мерзавец! «Конечно, посоветуйтесь с мужем!» А сам!«Не торопитесь благодарить»... Никому нельзя верить! И этим нельзя... - Никуда не пойду! - упрямо проговорила мадам де Бутвиль.
Провидение: Гвардейцы переглянулись. Освобождая обе руки, Нуссак отдал Краю трофейный пистолет и сунул свой за пояс. – Ну о чем вы с ним могли договориться? Что он сам вас не… Нуссак махнул рукой. Стол повалился набок. Еще до того, как он ударился об пол, пальцы Нуссака железной хваткой сомкнулись на одном запястье юной графини, в то время как Край завладел вторым. – Значит, мы вас понесем, – Нуссак завернул руку ей за спину и в то же время ладонью зажал ей рот. Кожаная перчатка глушила звуки не хуже чем кляп.
Лапен: А в это время в коридоре стояли два бледных, потрясенных человека: трактирщик и Лапен. Но если трактирщик просто прикидывал, что из мебели будет переломано во время ареста, то Лапен был на грани того, чтобы наделать смертельно опасных глупостей. Он появился только что - и сквозь приоткрытую дверь увидел, как ее сиятельство графиню вытаскивают из-под стола. Первым желанием было ворваться в комнату, врезать по ближайшей роже - а там будь что будет, графиню выволокут из комнаты только через его труп! К счастью, Хитрюга умел не поддаваться первым порывам. Оттого что хозяйку выволокут не просто так, а именно через труп Лапена, лучше ей вовсе не будет. А оставшийся в живых слуга может пригодиться - например, проследить, куда именно ее поведут, и рассказать об этом графу. К тому же "ближайшая рожа", по которой лакей собирался самоубийственно врезать, была Лапену знакома. Как звали гвардейца, лакей не знал, но видел этого типа в Париже, в Пале Кардиналь, в бытность свою слугой гвардейского лейтенанта. А значит, это не какие-нибудь прохвосты, напялившие красные плащи. Это настоящие "вареные раки". И самое страшное ждет графиню не здесь, а позже, там, куда они ее поведут... Лапен сделал шаг назад. Парня тут же заслонило плечо трактирщика и чепец прибежавшей на шум служанки. Не надо, чтобы графиня заметила своего лакея. Еще закричит, позовет на помощь - как тогда проследишь за этими мерзавцами?
Эмили-Франсуаза де К: Эмили вскрикнула — и что толку? Попыталась укусить зажимавшую рот руку — даже перчатку ухватить не сумела. Лягнула одного из гвардейцев — и как мертвому припарки. Достать-то достала, но удара не вышло, да и неудобно лягаться с заломленной назад рукой. Оставался разве что излюбленный женский способ. Правда, ей самой он никогда пользы не приносил, но кто знает? Юная дама судорожно вздохнула, всхлипнула, закрыла глаза и обмякла в руках своих мучителей.
Провидение: – Ах ты, черт, – огорчился Край, поддерживая молодую женщину подмышку, – вы ей ничего не сломали? – Даже не вывернул, – Нуссак чуть ослабил хватку, но не разжал ее. – Где тут?.. Искомое обнаружилось возле кровати, и гвардейцы, перепутав, должно быть, гору с Магометом, протащили свою пленницу два шага, отделявшие их от цели. – Давайте. Содержимое фаянсового кувшина было немедленно выплеснуто в умывальный таз. Благодаря бдительности шевалье де Нуссака, однако, только третья его часть попала на оказавшуюся на пути голову молодой женщины. – Край, вы с ума сошли? – Я думал… – Это же дама! Чем вам полотенце не подошло?
Эмили-Франсуаза де К: Дама, старательно притворявшаяся, что она в глубоком обмороке, такого никак не ожидала. Оглушительно взвизгнув, она взвилась, как ужаленная. - Вы спятили?! Эмили тряхнула кудрями, и брызги полетели в разные стороны. - Да пустите! - она дернула руку. - Больно же!
Провидение: Нуссак от неожиданности разжал пальцы. Край, обладавший менее развитым воображением, лишь стиснул пальцы сильнее и взмахнул второй рукой. И в результате несчастливого сочетания этих двух действий остававшаяся в кувшине вода выплеснулась прямо в сапоги мадам де Бутвиль. – Тысяча извинений, мадам, – Нуссак вновь завладел ее вторым запястьем. – Вы прекрасны как цветок, вот ему и хочется, чтобы что-то выросло. – Тысяча извинений, мадам, – эхом подтвердил Край. – Вы как предпочитаете путешествовать, мадам, – Нуссак учтиво, но неуклонно повлек молодую женщину к двери, – поперек седла или в седле?
Эмили-Франсуаза де К: - Чтоб у вас рога выросли! Если бы шевалье де Ронэ мог слышать последующие изречения юной графини, он мог бы убедиться в том, что замечательно пополнил ее словарный запас, гвардейцы же смогли узнать мнение дамы об их умственных способностях, изложенное весьма красочно. Выдохнув, Эмили извернулась и что было силы укусила Нуссака за руку выше перчатки. Ткань камзола на вкус оказалась омерзительной, и она тут же ее выплюнула, почти в тот же миг пытаясь лягнуть Края.
Провидение: Ни кусаться, ни брыкаться, когда тебя держат двое военных, не рекомендуется даже очень привлекательным молодым дамам, а мадам де Бутвиль, с мокрой головой и в мужском костюме, под это определение не подходила. Не раздумывая, оба совершенно одинаковым жестом заломили руки ей за спину. – Мы не женаты, мадам, – спохватившись, Нуссак чуть ослабил хватку и, когда поток красноречия пленницы иссяк, невозмутимо попросил: – Подержите один, Край. Минутой позже руки молодой женщины были связаны у нее за спиной поясом ее же мужа, и гвардейцы, крепко держа ее за предплечья, наполовину поволокли, наполовину понесли ее к выходу.
Эмили-Франсуаза де К: - А вам и не грозит! На такое счастье и убогая дура из лепрозория не позарится! Лягаться Эмили еще немного попыталась, так, из упрямства, потому что получалось плохо, а сил требовало немало. Все, что она могла, это припомнить все оскорбительные определения, какие знала, да и то, стоило гвардейцам выйти из комнаты, пришлось произносить их очень тихо — собравшимся у дверей любопытным об этом таланте графини де Люз знать было необязательно.
Провидение: Как и говорил Край, внизу их ждала оседланная лошадь молодой графини – трофейная, но об этом гвардейцы не знали. К ней на спину и взгромоздили мадам де Бутвиль – поперек седла, потому что иначе не получалось, дважды проверяя каждый ремень и то и дело извиняясь. – Если после городских ворот вы передумаете, мадам, – сообщил Нуссак, взлетая в седло своего коня и забирая у Края поводья ее лошади, – и решите ехать сами, мы дадим вам эту возможность. Кавалькада выехала из ворот трактира под взглядами горожан, солдат и прислуги.
Лапен: Пока графиню связывали, Лапен тихо, не привлекая ничьего внимания, вышел из дома и ринулся в конюшню. Конюх получил монету и затрещину - и стремительно оседлал гнедую Встречу. И Лапен затрусил верхом вслед за кавалькадой. Конечно, его кобыла крепко отставала от коней гвардейцев. Но Лапен время от времени расспрашивал прохожих - а гвардейцы в красных плащах и со связанным человеком поперек седла привлекали общее внимание и крепко запоминались. А потому dерный слуга имел шанс не сбиться со следа. Эпизод завершен
полная версия страницы