Форум » A la guerre comme à la guerre » Игра чужими фигурами. Часть III. 21 сентября 1627 года, около пяти часов пополудни » Ответить
Игра чужими фигурами. Часть III. 21 сентября 1627 года, около пяти часов пополудни
Атос: Продолжение. Часть II тут.
Ответов - 37, стр:
1 2 All
Теодор де Ронэ: Теодор покачал головой, на этот раз без тени насмешки во взгляде. – Нет, господин Атос. Теперь мы разговариваем иначе. Я готов вам это рассказать, но если и вы расскажете, что известно вам. – Он снова понизил голос до шепота. – Хотелось бы, конечно, без свидетелей. В особенности столь неучтивых. Убивать людей своего патрона – не лучший способ добиться его расположения. Но избавиться от лишних ушей тем или иным способом было необходимо. А все, что он обещал Кавуа – это поехать добровольно.
Атос: Атос колебался не больше мгновения. Чем больше ему будет известно, тем проще будет вести беседу с Ришелье. Если, конечно, она состоится. - Рассказать всего, что я знаю, я не вправе, - ответил он, тоже очень тихо. – Но кое-что – да. А вы уж сами решите, достаточно ли вам этого. Мушкетер обернулся к сопровождающим. - Господа, вы не будете возражать, если мы с шевалье де Ронэ отъедем на десяток-другой шагов? – вежливо поинтересовался он. – Мне необходимо сказать ему несколько слов наедине.
Dramatis personae: Если бы с этой просьбой обратился бретер, ему бы, вероятно, отказали. Витерб, который с дисциплиной дружил только по большим церковным праздникам, командира недолюбливал; Вийе по праву считал себя одним из доверенных лиц Кавуа. Но удар по капитанской физиономии пришелся не по вкусу обоим. Круговая порука в роте была на высоте. Атоса внимательно выслушали. Учтивое обращение сыграло свою роль. - Прошу вас, господин мушкетер, - отозвался Вийе. - Только не слишком далеко, - дополнил второй гвардеец.
Теодор де Ронэ: Теодор, которого этот обмен любезностями поразил до глубины души, только головой покачал и дал лошади шенкеля. – Они, верно, считают, что мы собираемся заколоть друг друга по-быстрому, – предположил он, когда расстояние между ними и их конвоем увеличилось достаточно, чтобы гвардейцы не могли их услышать. – Прошу вас, господин Атос. Я тоже скажу вам не все. Вопрос, что вообще он может рассказать, бретер начал задавать себе едва ли не с того момента, как упомянул Туза.
Атос: - Это всегда успеется, - пожал плечами Атос. – Сейчас. Шпионская история была так запутана, что мушкетер некоторое время обдумывал, что именно и как можно упоминать, чтобы не сказать ничего лишнего. И с чего, собственно, начать. - Вкратце дело обстоит так. Я угодил в эту паутину с неделю назад, хотя, полагаю, плести ее начали раньше, - проговорил он наконец. – Двое моих товарищей, ездивших со мной по важному поручению, погибли – как, я уже рассказывал. Днем позже кто-то нанял маркитантку, чтобы она заколола и меня, но ей не повезло. Маркитантка созналась, что нанял ее подручный барона де Кюиня. Мушкетер невольно повел плечом. Надо же, четыре дня… или пять? Он успел почти забыть о подживающем рубце, и тот никак о себе не напоминал. Надо будет сообщить мэтру Дарлю о пользе морских купаний. - Чуть позже опять-таки подручный Кюиня подбросил мне в палатку важный документ и позаботился о том, чтобы меня заподозрили в его пропаже, - продолжил он. – Дело у него не выгорело. Кюиня арестовали, он бежал вместе со своим сообщником, мне удалось их нагнать и задержать барона, а этого подручного, некоего Гаспара, убить. А вчера к моему другу явился насмерть перепуганный комедиант и сообщил, что некий дворянин, назвавшийся Тузом, - Атос выразительно глянул на бретера, - угрозами и посулами заставил его согласиться убить мушкетера Атоса и принести ему все, что у означенного мушкетера окажется при себе. Комедианта приняли за другого, за того самого Гаспара. По описанию в дворянине узнали Россильяка. Мушкетер сделал короткую паузу. - Канувиль покушался на мадам де Люз, Нюайе тоже. Нюайе состоял в тесной дружбе с Россильяком. Я решил проверить, не связан ли Канувиль с полковником тоже. Доказательств у меня не было никаких – чего стоит обвинение комедианта? Остальное вы знаете. Ваша очередь, шевалье.
Теодор де Ронэ: Теодор прикусил язык. Вопросов у него было выше головы, но большую их часть, даже он это понимал, нельзя было задавать вслух. Как, например, какие еще, к черту, вам нужны доказательства? – Примерно в то же время, неделю назад, – он говорил непривычно медленно, подбирая каждое слово, – похитили одну мою знакомую. Не мадам де Бутвиль. Разыскивая ее, я узнал… Мне стало известно, что похитил ее человек, который называет себя Тузом. Он нанял нескольких головорезов, чтобы от нее избавиться. От нее и еще от кое-каких людей. Он любит действовать чужими руками, вы не находите? Тоже не любит пачкать руки. Связаться с ним они должны были в Домпьере. Он пользуется шифром, но не очень сложным. Хорошо знает окрестности Ларошели. И у него есть сообщник среди местного дворянства. Но, сударь, судя по описанию, это не Россильяк.
Атос: - Проклятье… - пробормотал Атос. – Не Россильяк, говорите вы? Еще одна головоломка! Тревиль не мог ошибиться, да и Россильяк подтвердил, что убийцу нанимал он, иначе откуда бы он узнал про Делабюта… Значит, солгал комедиант? Но зачем это ему? И зачем это бретеру? Кто из двух? Была еще и третья возможность – в конце концов, Россильяк мог изменить внешность. - Быть может, описания похожи, и ваши… свидетели попросту ошиблись? – хмуро спросил он. – Как он выглядит, ваш Туз?
Теодор де Ронэ: Другой заподозрил бы, что Атос считает его болваном. Теодор сделал иной вывод. – Нет, право! – усмехнулся он. – Насколько похоже должно быть описание, чтобы я был уверен, что оно не подходит? Лысый, на голове шрам. Он повторил в воздухе зигзаг, нарисованный Носарем, начиная, однако сомневаться. Если Россильяк носил парик… Да нет же, не носил! Это было очевидно, да и свалился бы он в драке.
Атос: Шрам на голове! - Да ведь это Жером! – вырвалось у Атоса. – Слуга Россильяка! Ах да, вы ведь его не видели… Если лакей действовал по поручению своего господина, он мог действовать и от его имени. Не так уж и странно. В колоде не один туз, наконец! - Черт побери… - Мушкетер оглянулся на оставшийся позади лагерь. – Хотел бы я знать, удалось ли его найти.
Теодор де Ронэ: Слуга? Слуга, присвоивший прозвище господина? «А я и говорил, не надо его впутывать». Не только старшая карта в колоде. Иногда – младшая. Часам раньше он предложил бы мушкетеру вместе наведаться в «Белый щит». Теперь это было невозможно. – Найдут, – рассеянно ответил он. – Он – Россильяк – сказал, что был кто-то еще. Тоже не дворянин. Последние слова он произнес полувопросительным тоном. Что Атос, зная имя Россильяка, не разобрался с ним немедля, счел нужным сперва идти к Канувилю, казалось ему невероятным.
Атос: Атос, думавший в этот момент совершенно о другом, не сразу понял, о чем идет речь. - А, вы о Делабюте. Это болван, которого Россильяк использовал как пешку. Он, по-моему, ничего не знает. – Использовал для чего? Кто он вообще такой? - Чтобы забрать у мнимого Гаспара доказательства моей смерти, - пожал плечами Атос. – И оборвать ниточку, прикончив его. Солдат его полка, насколько я понимаю. Написано в соавторстве.
Теодор де Ронэ: – Он обрывает все нити, – пробормотал Теодор. Барон де Кюинь, Канувиль, Гаспар, мадемуазель Дюбуа… которая, между прочим, тоже могла быть у него на службе. И никогда своей же рукой. И что с мадам де Бутвиль? «Она знает»… кого? Сперва он подумал про герцога Ангулемского, но теперь засомневался. Может, кого-то из тех, кого они с Кавуа убили этим утром? Или тех, кого еще не успели убить? Вспомнив про так и не выполненное поручение, он скривился. Монсеньор будет в бешенстве, и будет прав. Кто он такой, этот второй туз, Жером? И нет ли еще и третьего? Копыта мягко ступали по влажной земле, чуть слышно поскрипывала кожа, кричали чайки. Канувиль из его лагеря. Делабют из его полка. Жером вообще его слуга – как будто. Все ближе к нему и ближе. – Так не ведут себя, если к тому нет веских причин. Ведь так?
Атос: - Так ведь каждая нить могла привести к нему. – Атос взглянул на де Ронэ с легким удивлением. Неужели бретер в самом деле не понимает таких простых вещей? – По-вашему, это недостаточно веская причина? Он и нас троих, ездивших по поручению, приказал убить лишь потому, что был уверен – мы что-то знаем. Хотя на тот момент мы не знали ровным счетом ничего. Даже и не подозревали. Он помолчал и добавил сумрачно, глядя между ушей вороного: - Мои товарищи погибли, даже не зная, почему. Еще одна… один человек, который пытался помочь мне разобраться, получил удар ножом. Но, черт побери, даже если бы я… или вы… прикончили эту тварь, это не помешало бы осуществиться его планам, потому что мы ничего о них не знаем. Он выиграл бы, понимаете?
Теодор де Ронэ: «Одна»… кто? Во взгляде, брошенном Теодором на мушкетера, промелькнуло сочувствие, и на мгновение он отвлекся, пытаясь представить себе, кто мог достаточно для того значить. Не так много в военном лагере женщин. Маркитанток он отмел сразу. Значит, кто-то из местных – уж не мадам ли де Кюинь? Жена шпиона, Пресвятая Дева! – Понимаю, – механически отозвался он. – Но… Тут все сказанное мушкетером составилось в одну картинку, и Теодор просто потерял дар речи. Каждая нить могла привести к нему? Бесспорно – но кто же избавляется от своих людей, стоит им совершить ошибку? Нет, от такого мерзавца можно ожидать чего угодно, но так же можно остаться в одиночестве. Для него это было очевидно, и то, что Атос этого не понимал, поразило его до глубины души. Тут лошадь, получая непонятные сигналы от всадника, ускорила шаг, переходя на рысь, и он поспешно вновь натянул поводья. К тому времени, когда он вновь повернулся к мушкетеру, он понял уже, что объясняться не стоит. – Покойнику не служат, – только и сказал он.
Атос: - Не служат, - согласился Атос. – Но и допросить покойника уже нельзя. И я не думаю, что герцог, которого может узнать мадам де Бутвиль, служил Россильяку. Скорее наоборот. А это значит, что ничего еще не закончилось. Он помолчал. - Кстати, откуда вы узнали о смерти Кюиня?
Теодор де Ронэ: Теодор не ответил, занятый своими мыслями. Будь на его месте Рошфор, он давно бы уже все понял. И да, не стал бы убивать – разве что для того, чтобы заткнуть рот. Напротив, пообещал бы отпустить, внимательно выслушал – и только затем кивнул бы в ответ на безмолвный вопрос своего спутника. Пуля, прилетевшая из-за угла. И нить, размотанная до самого сердца клубка. Он обрезает все нити… Все нити ведут к нему. Даже если то, что знает мадам де Бутвиль, угрожает не ему, а кому-то другому? Теодор тряхнул головой. Как навозную кучу просеивать! – Птичка напела. Утка, кажется.
Атос: Атос окинул своего спутника задумчивым взглядом. Говорить было больше не о чем. Да и особого желания продолжать разговор у него не возникало. - Что ж, спасибо, вы очень любезны, - с иронией проговорил он и, развернув коня, остановился, поджидая гвардейцев. – Не более чем всегда, – согласился бретер, следуя его примеру. Написано в соавторстве. Эпизод завершен.
полная версия страницы