Форум » A la guerre comme à la guerre » Мир тесен. 21 сентября 1627г. , около половины четвертого. » Ответить

Мир тесен. 21 сентября 1627г. , около половины четвертого.

Эмили-Франсуаза де К:

Ответов - 77, стр: 1 2 3 4 All

Эмили-Франсуаза де К: Графиня де Люз снова скучала. Муж опять уехал, а что было делать ей? Сначала она немного полежала, но спать не хотелось. Потом подумала о том, что хорошо бы сходить к исповеди — и отослала Лапена найти ей туфли, сколько же можно в платье и сапогах ходить... А делать было нечего. Эмили решила сходить к господину де Ронэ и спросить, нет ли у него хоть какой-нибудь книги — но слуга бретера, хромая, встретил ее на пороге комнаты и с подчеркнутой серьезностью, за которой юная графиня подозревала смешок, сообщил, что его господин спит. Эмили вернулась к себе и попыталась привычно занять себя сочинением историй — раньше это ей всегда помогало скоротать время, однако в голову ничего не лезло, да и какие там сочинения: вся ее жизнь в последнее время — сплошной роман. А главный герой опять уехал, и нет его и нет... От скуки она даже решила разобрать вещи графа — вдруг нужно что-нибудь починить? Но, как назло, не нашлось ничего рваного, даже дырки от пули на ее берете оказались аккуратно заштопаны, значительно лучше, чем смогла бы она сама. Наверное, Лапен позаботился, отдал кому-то... Но ей-то делать-то было нечего! Наконец Эмили пришло в голову узнать, есть ли в этом городишке хоть какая-нибудь книжная лавка? Если есть, туда можно кого-нибудь послать, ну или сбегать, если недалеко... Уже несколько минут спустя мадам де Бутвиль, снова полностью преображенная в пажа Франсуа, вприпрыжку спускалась в обеденный зал «Герба Аквитании», высматривая мэтра Бовэ.

Луи де Кавуа: Как почти всегда бывало после визита к Дезэссару, Кавуа был задумчив, в меру весел, слегка нетрезв. Андалузец обычным своим высоким ходом шел не столько по дороге, сколько над ней, холодный осенний ветер уносил с собой остатки хмеля (хотя сколько его было, этого вина...), но все равно хотелось... Странного. То ли ввязаться в бодрую драку, то ли в авантюрный роман, то ли в одиночку Ларошель взять. Чувство, знакомое любому. Кавуа, будучи от природы очень эмоциональным человеком, изо дня в день загонял свои порывы в раз и навсегда отведенные рамки, стараясь пользоваться логикой и трезвым расчетом - и это тоже стало частью натуры. Но скрытые чувства никуда не исчезали и подчас властно требовали выхода. В самом мягком своем проявлении они выплескивались на бумагу, в самом жестком - стоили кому-то жизни. Со вчерашнего вечера капитан дрался, практически не переставая, но легче как-то не становилось. Хотелось... Странного. К воротам Этре он подъехал уже совершенно трезвым и пустил коня шагом. Можно было понадеяться, что Ронэ никого не убил. А можно - убедиться. К "Гербу Аквитании" Кавуа подъехал как раз вовремя, чтобы увидеть посланцев Дезэссара выходящими из трактира. В полном составе и с кислыми лицами. Бретера среди них не было. Заговаривать с гвардейцами капитан не стал. У него был хороший повод заглянуть в "Герб" и выяснить все на месте. Пажа он увидел у первых ступеней лестницы. Это было так невероятно, что Кавуа тут же окликнул его, слегка щурясь в полумраке трактира после светлой улицы. Ошибся? Или точно - незадачливый посланец Давенпорта?..

Эмили-Франсуаза де К: Услышав свое имя, Эмили встала соляным столбом и уставилась на позвавшего округлившимися от удивления глазами. Капитана она узнала сразу, но неужели он пришел по ее душу? Первой ее мыслью было, что о ее нахождении здесь господину де Кавуа сказал Каюзак. Второй — что Каюзак, вообще-то, ее не видел. Третьей — что капитану незачем являться за ней самому. Четвертой — что вряд ли он явился за ней, потому что зачем она ему нужна?.. Дальше раздумывать было некогда, и мадам де Бутвиль быстро поклонилась: - Господин капитан...


Луи де Кавуа: Паж узнал его. Что ж, на ловца и зверь бежит. Кавуа быстрым шагом пересек обеденную залу, подходя к лестнице, пока юноша не нашел причины удрать. С памятной парижской встречи пикардиец иногда вспоминал его; но граф де Люз ясно высказался насчет того, что намерен принять участие в судьбе де Кюиня, а Бутвили слов на ветер не бросали. Итак, мальчик здесь. Со своим покровителем. Знает ли паж о переговорах господина с гугенотами? Может и знать... - Удивительная встреча, - слегка улыбнулся капитан, разглядывая лицо пажа. Повзрослел, похоже. Сделался ли серьезней - сейчас узнаем. Школа Бутвиля должна быть хорошей школой. - Признаться, я искал графа. Но - рад вас видеть. Хотя и не ждал встретить под Ларошелью... А почему, собственно? Не то, чтобы де Кюинь был слишком молод для войны. Самое время начинать.

Эмили-Франсуаза де К: Рад? С чего бы, интересно? Какого дьявола ему может от нее понадобиться? Однако капитан, кажется, ничего не знал ни о ее настоящей сущности, ни о замужестве. Знать бы только, хорошо это или плохо! - Его сиятельство уехал... Эмили улыбнулась капитану. - Я не предполагал, что вы меня запомнили, сударь. Потому, видно, запомнил, что таких дураков встречал нечасто...

Луи де Кавуа: - Я неплохо знал вашего дядю, - усмехнулся Кавуа. Он мог бы добавить, что тут же вспомнил пажа в связи со смертью баронессы де Кюинь и дальнейшими событиями, но никак не мог решить, выражать ли юноше соболезнования или тот баронессу вовсе не знал. По возрасту она не слишком годилась пажу в матери... По мнению графа де Люз, была мачехой. Был юноша на месте убийства? ...И почему Бутвиль ни слова не написал в письме о том, что месье де Кюинь под Ларошелью? Когда здесь был и его отец, и его мачеха? - Значит, граф уехал... Жаль. Я рассчитывал застать его. Но что же мы стоим? Шевалье, вы торопитесь или у вас найдется время для разговора? Если вы спешите, я мог бы пройтись с вами. Только-только выдалось несколько свободных минут, с утра в седле, - посетовал гвардеец. - Вы расскажете мне, как вам осада Ларошели и служба у графа, я... Хмм... Тоже что-нибудь расскажу.

Эмили-Франсуаза де К: Дядю он неплохо знает... Рекомендацию нашел... Несколько мгновений Эмили соображала, сумеет ли увильнуть от разговора с капитаном. Получалось, что вежливо — никак... - Я никуда не спешу. Уходить куда-то с Кавуа ей не хотелось. Конечно, вряд ли он пришел, чтобы заманить ее в новую ловушку, гвардейский-то офицер... Но тот, Сен-Шено, был мушкетером... Хотя не капитаном, конечно. - У меня бездна времени, но, полагаю, граф предпочел бы найти меня на месте, когда вернется.

Луи де Кавуа: - Прекрасно, - обрадовался гвардеец, от которого прохладная реакция пажа, конечно, не ускользнула. Впрочем, с чего бы слуге Бутвиля расшаркиваться перед кардиналистами? Вот это было бы удивительно. - Возможно, и мне удастся его дождаться. Рассчитывать на то, что мальчик пригласит его в комнату, чтобы поговорить без лишних глаз, совершенно не приходилось. Несколько мгновений Кавуа раздумывал, стоит ли демонстрировать местным обитателям знакомство с Кюинем и наконец решил оставить ему выбор. - Присядем? - офицер указал подростку на дальний стол. - Или вы предпочтете побеседовать наверху?

Эмили-Франсуаза де К: Мадам де Бутвиль замялась. Интересно, что хуже (и что вызовет больше разговоров среди трактирных слуг?): то, что графиня беседует с еще одним мужчиной, или то, что она уединилась с этим мужчиной в комнате? Пожалуй, второе было хуже... Тут хотя бы у всех на глазах, и никто не скажет, что она... Эмили покраснела и, чтобы скрыть смущение, быстро поклонилась, жестом предлагая капитану проследовать вперед, к указанному им столу. - Сочту за честь... И сразу добавила: - Но граф, может быть, долго еще не придет.

Луи де Кавуа: - Спасибо за предупреждение, - отозвался офицер и уже за столом, понизив голос, перешел ближе к делу: - Прежде всего, шевалье, я должен извиниться, что сразу не выразил вам свои соболезнования по поводу потери отца и мачехи. Внимательные глаза характерного серо-зеленого оттенка следили за каждым движением юноши. Вопрос, почему Бутвиль в своем письме не упомянул пажа, вставал во весь рост. В чем еще он солгал? Капитан не занимался этими расследованиями, но не принять во внимание такие детали не мог. Сегодня его пытались убить люди герцога Ангулемского; Бутвиль так же служил герцогу, его имя назвал перед смертью один из заговорщиков... Теперь вот паж, о котором граф ничего не говорил в письме; следовательно, его рассказ Каюзаку тоже можно смело отправлять в нужник. Планка доверия капитана к графу де Люз стремительно падала. Рушилась с грохотом. - Признаться, я удивлен, что граф уехал один... Вас постигла опала? - в голосе пикардийца не было насмешки, только легкое сочувствие. Напрашивался вывод, что Бутвиль попросту уехал к женщине и не стал брать с собой лишние глаза и уши. Но есть ведь и другие пункты назначения, где глаза и уши пажа будут лишними.

Эмили-Франсуаза де К: - Пустое, сударь, - вздохнула Эмили, но все же невольно помрачнела. - Отца я почти не знал, а мачеху не знал вовсе. До этого момента она избегала говорить о себе в мужском роде. Но куда деться? Интересно, знал ли капитан о смерти дяди?.. При воспоминании о Давенпорте стало привычно зябко. Сколько времени прошло? Неделя? Чуть больше, пожалуй... И столько всего случилось. - Никакой опалы. Просто его светлости неприятно было бы меня видеть...

Луи де Кавуа: Брови гвардейца взлетели бы до полей шляпы, если бы он ее не снял и не положил на лавку рядом с собой. Удивление не было наигранным, но за ним крылась холодная констатация факта: "Уехал к Ангулему". С пометкой "вероятно". Без пажа. Отсутствовать будет долго. Дела службы? Интересно, дошло уже до его светлости известие, что его людей перебили в деревенском трактире или... Нет, рановато. - Чем же вы успели так нагрешить перед герцогом Ангулемским, что уже и на глаза показаться нельзя?.. - с искренним любопытством спросил Кавуа. По Парижу он помнил, что воспитание пажа сражалось в нем с дерзостью - с переменным успехом. И в ответ вполне могло прозвучать "Не ваше дело, сударь".

Эмили-Франсуаза де К: Эмили снова с радостью прикусила бы себе язык. Хотя, конечно, вряд ли было тайной, куда поехал граф. Он служит герцогу, и нет ничего странного в том, что он отправился к патрону. А вот ей снова придется врать... - Не совсем перед герцогом... Видите ли, когда граф отправился под Ларошель, он оставил меня у ее светлости герцогини Ангулемской... Даже последовала опробованная уже история о том, «как паж Франсуа сбежал на войну». А главная ее героиня, она же герой, внезапно невольно хмыкнула, представив себе, как господин капитан удивится, узнав, что в данный момент беседовал с дамой. А ведь узнает, и запросто... Сейчас вот с трактирными слугами поговорить довольно...

Луи де Кавуа: Озвученное юношей как-то не выглядело весомой причиной для того, чтобы господин прятал его от герцога. Но над этой загадкой можно было подумать позже. Паж под стать графу?.. Хотя был еще Давенпорт... - Трогательная история, - хмыкнул гвардеец, отнюдь не склонный ею проникаться. - Но какое отношение она имеет к его светлости и его нежеланию вас видеть?.. Впрочем... Оставьте, это праздный интерес. Я обещал вам что-то рассказать. Кавуа потер лоб, словно вспоминая подробности, и глянул на пажа уставшими и серьезными глазами. - Когда-то я служил у Монморанси. Меня даже угораздило подраться на дуэли с братом вашего господина. Но мы... Сохраняли неплохие отношения. До самой его смерти. И я никак не мог себе представить, что однажды услышу из уст человека, который только сегодня пытался меня убить, имя графа де Люз. Ваш господин отправил мне письмо; увидев вас, я не могу больше верить, что оно было правдивым. Вы, в свою очередь... Рассказываете мне какие-то невероятные истории. Поверить не могу, что Бутвили начали лгать.

Эмили-Франсуаза де К: - Граф никогда не лжет! - вздернула подбородок Эмили. Возможно, сам Бутвиль и не согласился бы с этим «никогда», но юная графиня готова была отстаивать перед всем миром, что у ее супруга нет недостатков. А вот то, что капитан не поверил ее истории, ее смущало... Морильяк поверил, Атос, не самый наивный в мире человек, хоть ненадолго, но поверил, а этот, значит, нет... И что делать? Вдруг вспомнилось, как страдал Луи от того, что у него нет нынче друзей... Эмили куснула нижнюю губу, решаясь, и очень серьезно спросила: - Скажите, господин капитан, вы друг графу? Если да, то поклянитесь в том. Вы можете злиться, сколько угодно, но слова мне недостаточно. Поклянитесь честью, что вы друг господину де Бутвилю.

Луи де Кавуа: Это было неожиданно. В серо-зеленых глазах северянина протаял неподдельный интерес. Давно ему так настойчиво не предлагали солгать. - Я хотел бы сказать "да", - искренне признался гвардеец. - В память о лучших годах в Лангедоке, в память его брата и старого Монморанси. Но могу ли я называть другом человека, чьи друзья сегодня пытались убить меня вшестером?.. Я мог бы солгать, но не стану... Что я могу сказать вам? - Кавуа невесело усмехнулся. - Я ему не враг. На текущий момент это была правда. Капитан находился в процессе сбора сведений, которые могли качнуть чаши весов в ту или иную сторону. Но равновесие было таким хрупким, что на воображаемые весы страшно было дышать. - Но мне не нравится та дорога, на которую вступил граф. Она может завести его слишком далеко.

Эмили-Франсуаза де К: Эмили снова куснула губу. И этот... Бедный Луи! Но, по крайней мере, Кавуа оказался человеком чести. Наверное. Она прямо взглянула в лицо капитана. - Скажите, сударь, вы сами верите, что у графа могут быть друзья, способные напасть на человека вшестером?.. Я даже не спрошу, как вы отбились, наверное, вы очень ловки. Она на мгновение отвернулась, несколько раз быстро сморгнув — не хватало только слез, а потом снова глянула на капитана. - Он попал в беду.

Луи де Кавуа: - Нас было двое, по чистой случайности вмешался еще один дворянин, - пояснил Кавуа. - Мне повезло. Верю ли я?.. Он верил. После рассказа Каюзака, увидев здесь Кюиня, он верил. Раненый перед смертью тоже был очень убедителен. И все же были и другие соображения. - Я представить не мог, чтобы граф де Люз... Словом, я пришел, чтобы во всем разобраться. Но что это за беда, о которой вы говорите?

Эмили-Франсуаза де К: Двое против шести... Чтож, теперь она знала, что так бывает... Эмили не сводила внимательного взгляда с капитана. - По крайней мере, обещайте мне, что сказанное мною вы не употребите ему во вред. Даже если вам что-то такое покажется.

Луи де Кавуа: Пикардиец улыбнулся. - У меня есть очень много сведений, которые я мог бы употребить во вред графу, и без вашего рассказа... То, что я до сих пор не сделал этого и сейчас явился сюда не во главе вооруженного отряда не убеждает вас, что я не желаю ему зла?

Эмили-Франсуаза де К: Подбородок мнимого пажа снова упрямо дернулся вверх, а глаза чуть прищурились, все так же пристально изучая гвардейца. - Не убеждает. Может быть, вы и не желаете, но можете причинить. А обещать не хотите.

Луи де Кавуа: - Не хочу, - согласился капитан. - Лгать не хочу. Полагаю, вы понимаете, шевалье, что я, независимо от того, расскажете вы что-то или нет, мог бы причинить вред графу. Кавуа не угрожал, информировал. - И удерживает меня исключительно мое нежелание. И память... Нет. Вера. Даже не в графа, а в человека, которого уже нет на земле. И сейчас я, вместо того, чтобы попросту возненавидеть Бутвиля, пытаюсь во всем разобраться. Вы можете помочь или помешать, и это будет ваш выбор и ваше решение. Вы говорите, граф в беде. Я согласен - он в большой беде. Но говорим ли мы об одном и том же?

Эмили-Франсуаза де К: - Не знаю. Я... Мне мало лет и опыта тоже мало. Я боюсь ошибиться... Эмили тяжело вздохнула. Уж ту тайну, которая и не тайна давно, она может раскрыть... - Вы сказали тогда в Париже, что репутация графа может пострадать из-за меня. Так оно и вышло, как видно. Я вам расскажу про себя, и, быть может, вы что-то поймете. Посмотрите на меня внимательно, сударь. Кого вы видите?

Луи де Кавуа: - Юношу лет шестнадцати-семнадцати, - пожал плечами гвардеец. Он мог бы добавить: "достаточно смазливого для того, чтобы графа заподозрили в пристрастии к итальянским забавам", но не стал. Молодой человек оскорбился бы и правильно сделал.

Эмили-Франсуаза де К: - Вы мне льстите, - хмыкнула Эмили и жестом подозвала рябую служанку. - Скажи, милая, кто я? Служанка оторопело уставилась на графиню, явно не понимая, что той надо. - Да говори же! - Эмили почувствовала раздражение. Можно подумать, о том, что она спрашивает, в гостинице не знает даже кошка. - Ты онемела внезапно? С опаской посмотрев на офицера, служанка промямлила: - Ну... эта... госпожа графиня... Мадам де Бутвиль с досадой отмахнулась от нее. - Все, ступай, - и перевела взгляд на капитана.

Луи де Кавуа: Что подумал в этот момент Кавуа, лучше было не озвучивать ни в обществе юноши, почти мальчика, ни в обществе молоденькой девушки. Какую-нибудь старую деву мог и вовсе хватить удар. Но капитан был человеком воспитанным. И поэтому промолчал. Молчал он долго. - Графиня?.. - наконец со светским любопытством уточнил он, выразительно приподняв бровь. Все мысли, все выводы, к которым пришел пикардиец, он оставил при себе.

Эмили-Франсуаза де К: Эмили пожала плечами. - Мы обвенчались пять дней назад здесь, в Этре, в местной церкви. Понимаете теперь, почему меня не стоит показывать его светлости герцогу Ангулемскому? Моя история про пажа не целиком выдумана. Однако Луи был у Ришелье, и уж о браке своем точно рассказал. Почему капитан не знает?.. Хотя... кардинал не должен посвящать его во все дела. И... быть может, Кавуа приехал действительно для того, чтобы помочь?

Луи де Кавуа: - Не понимаю, - честно признался Кавуа. Да, если юная любовница-дворянка сопровождала графа в роли пажа, это скандал, но ведь он на ней женился? Пикардиец попытался представить себе ситуацию, в которой ему самому пришлось бы прятать жену... Ну, скажем, от Ришелье... Выходило что-то, до такой степени бредовое и не укладывающееся в его картину мира, что гвардеец даже головой помотал. Свою покойную жену он очень любил. И готов был убить любого, кто посягнул бы на нее или ее право находиться рядом с ним. Можно было поставить сотню ливров против дохлого коня, что Ангулему не понравится вся эта пажеская история. Но не собирается же Бутвиль скрывать женитьбу вечно? "А если дело не в Ангулеме?.. Такая скоропостижная свадьба", - мелькнуло в голове. - Это и есть та беда, о которой вы говорили? - мягко улыбнулся гвардеец, оценив наконец, как ловко девушка обвела его вокруг пальца. Да и не только его.

Эмили-Франсуаза де К: - Отчасти, - очень серьезно отозвалась Эмили. - Вы же знаете, каковы мои родственники. Граф оказал мне честь, но его репутация, конечно же, пострадает. И родные его будут против. Тем более, я действительно сбежала от герцогини Ангулемской. Она хотела отправить меня в монастырь... Юная графиня стянула с себя берет и вздохнула. - Но это все ерунда... Гораздо хуже... Право, все так запутано, что я не знаю, с чего начать...

Луи де Кавуа: Сбежала на войну?.. Гвардеец слегка прищурился. Отвага граничила с глупостью. Но юная графиня должна была уже много чего услышать на этот счет, и Кавуа повторяться не стал. Гораздо интереснее были ее слова, они много чего говорили о мадам де Бутвиль и о ее муже. - В образе юной женщины вы гораздо прекраснее, чем в пажеском, - оценил капитан. - Я бы сказал, что это вы оказали честь графу скрасить его суровые военные будни. Вас - и в монастырь?.. Ужасная перспектива. На самом деле Кавуа больше пожалел монастырь, припомнив все парижские приключения "пажа", но мягкая улыбка на его лице предназначалась девушке, сидящей напротив, а не мифической настоятельнице, избавленной от страшной участи. - Если не знаете, с чего начать, начните сначала. Это всегда работает.

Эмили-Франсуаза де К: - В образе женщины вы меня никогда не видели, - резонно заметила графиня. - И я вовсе не прекрасна. Она снова вздохнула. Как сказать достаточно, но ничего лишнего?.. - Вы же помните, я выполняла поручение моего дяди в Париже. Вообще, я довольно часто это делала. Меня хотели убить, а граф спас. И он подарил мне кинжал. Красивый, с гербом Монморанси. А потом он пристроил меня в воспитанницы герцогини Ангулемской, своей кузины и через некоторое время уехал на войну. Герцогине не понравился интерес, который проявлял ко мне граф, и она нашла мне место в монастыре. А я сбежала. Но не к графу. Я боялась, что он не захочет меня видеть, потому что я так оскорбила его родственницу. Я искала сэра Джорджа... И нашла. Эмили замолчала и поежилась. Интересно, сможет ли она когда-нибудь вспомнить тот день спокойно, без внутренней дрожи?

Луи де Кавуа: Капитан не знал доселе ни одной женщины, которая сказала бы о себе что-то подобное. По крайней мере, женщины моложе семидесяти. Но и те кокетливо добавляли: "Видели бы вы меня лет сорок тому..." Но тут очень вовремя всплыл кинжал, и Кавуа удержался от реплики. Похоже, все было так, как он и предполагал - оружие попало к Кюиню от дочери. -Что же случилось потом? - осторожно произнес гвардеец.

Эмили-Франсуаза де К: Эмили снова отвернулась, старательно разглядывая побеленную стену. Надо рассказать это еще раз. Когда-нибудь она привыкнет. - Он лежал мертвым, его только что пристрелили. А человек, который его убил, стоял рядом. Ну... я хотела его убить, только я не умею, и он кинжал отобрал. И оказалось, что это мой отец... - голос юной женщины звучал глухо. - Остальное неважно. Несколько мгновений Эмили молчала, а потом снова повернулась к капитану. - Но вы теперь понимаете, что почувствовал граф?! Он думал, что я в Париже, и вдруг увидел кинжал! Я не знаю, кто убил баронессу, возможно, сам барон, но граф точно ни в чем не виноват!

Луи де Кавуа: - Хотел бы я быть столь же уверен в этом, - обронил капитан, разглядывая девушку. Могла ли она все это время быть одна или кто-то ей помогал? А так ли это важно, как вопрос, какие задачи поставил перед ней ныне покойный барон де Кюинь и какие отношения на самом деле связывали этих двоих?.. Наивным глазам пикардиец давно не верил. И все сказанное никак не оправдывало ложь Бутвиля. Ни высказанную Каюзаку, ни доверенную бумаге. Объясняло, пожалуй. Но не оправдывало. Да и объяснения выглядели очень двояко. Выгораживал любовницу? Несомненно. Пытался уберечь себя от неприятностей? Вероятно. - И ваш отец заставил Бутвиля заключить брак?.. - полуутвердительно спросил гвардеец, который вовсе так не думал.

Эмили-Франсуаза де К: - Нет, конечно! - опешила Эмили. - Он и не знал об этом! Там, в Нуаре... я сама себя не помнила, и сразу сбежала... А потом мы с бароном встретились уже после того, как я вышла замуж. Да я и не знала, правда ли он мне отец, я же его последний раз видела, когда мне трех лет не было! А граф... Она вздохнула. Конечно, в это трудно поверить... - Так случилось, и вам, наверное, это покажется ненормальным... но граф просто меня любит. А я — его.

Луи де Кавуа: В побег девушки капитан тоже не слишком поверил. Кюинь мог ее отпустить, вполне. С условиями или без. Но что толку гадать, если сейчас он мертв. - Вы считаете меня таким чудовищем? - улыбнулся Кавуа. Юные девушки должны верить в любовь. Даже воспитанные Давенпортом. Если перестанут, мир станет куда хуже. - Я не так ужасен. ...Хоть кто-то в черном идет за мной. Одной дорогой, судьбой одной, рукой моей растирает краски. А мир... Увы, он совсем не бел. Но если б я рисовать умел, то расписал бы чужие маски Во все цвета, что в чужих глазах. и что там? Небо, весна, гроза?.. Он оборвал сам себя на полуслове. Чертов Ронэ. Это, оказывается, заразно. - Извините. Ваше преображение несколько выбило меня из колеи, - усмехнулся гвардеец. - Каким я был дураком. И все же... Каким образом граф оказался в настолько дурной компании? Ему чем-то угрожают? Я бы предположил, что вашей жизнью, если бы не опасался вас испугать. Но вы, помнится, не робкого десятка...

Эмили-Франсуаза де К: - Вы тоже сочиняете стихи?! - изумилась Эмили. Встретить за такой небольшой срок сразу двух поэтов, причем когда один из них — наемный убийца, а второй — гвардейский капитан, это ли не удивительно? Раньше она поэтов вовсе не видала... Впрочем, раньше она не видала много чего... Юная графиня печально улыбнулась. - Я столько боялась в последнее время, что как-то даже устала от этого. Вчера меня хотели убить даже два раза. И до этого тоже. И графа тоже. А может, и не убить... - Эмили почесала нос. - Потому что выманивали за город, а убить можно и прямо здесь... чего уж возиться?..

Луи де Кавуа: - Вчера? - телохранитель не мог не насторожить уши. В конце концов, это была племянница Давенпорта. Хоть у нее и был теперь муж, обязанностью которого было хранить ее жизнь и благополучие. И как-то она справлялась до сих пор. Пытались убить дважды... И до этого. И продолжают. Как интересно. Догнали грехи барона? - Вы знаете, кто это был?

Эмили-Франсуаза де К: Эмили снова прикусила нижнюю губу, пристально глядя на капитана. Что же делать?.. Сказать? Но упоминать Атоса и Ронэ нельзя, наверное, а как без этого? Потому что тогда потянется ниточка, и объяснять придется много, очень много, а хватит ли у нее ума, чтобы обойти все подводные камни? Скорее всего, не хватит, этот капитан — старый лис, тогда как она... увы, ему на один зуб... - Кто вчера — знаю. Но я не знаю, насколько могу быть с вами искренней, - честно призналась мадам де Бутвиль. - Я очень хочу помочь мужу. Недавно один человек, хороший человек, сказал, что прежде чем помогать, надо спросить, хочет ли человек помощи. Граф будет против, он меня бережет. А мне все чаще кажется, что если он овдовеет, это будет не самым большим несчастьем в его жизни, только он этого еще не понял. Она поставила локти на стол и на несколько секунд закрыла лицо руками, а потом снова посмотрела на гвардейца. - Но умирать я не хочу, вы не думайте...

Луи де Кавуа: - Тогда, возможно, стоит найти союзников? - пикардиец наметил улыбку, хотя ни одного повода для веселья у него не было. Почему молодую женщину пытаются убить? Два самых очевидных ответа: средство воздействия на графа и... Она что-то знает?.. Что, черт возьми? - Значит, остальных не знаете, - безжалостно резюмировал он. - Скажу вам как телохранитель - для охраны одного человека, серьезной, я имею в виду, требуется не меньше десятка человек. В противном случае, если его всерьез хотят убить, у него немного шансов... "Нет шансов", - мысленно поправился пикардиец. Он говорил, что думал - весь его опыт, как бретерский, так и телохранительский, подтверждал этот вывод. - Я тоже не хочу, чтобы вы умерли, - вздохнул капитан. - У вас медовый месяц не кончился. Он не мог не шутить, хотя понимал, как это должно было звучать. - Вам решать, доверять мне или нет. Умолчите о том, о чем считаете нужным, расскажите то, что даст мне возможность вам помочь, только не лгите - это может стоить жизни другим людям, если я решу вмешаться в происходящее и помочь вам. С графом я побеседую, и, если пожелаете, умолчу об этом нашем разговоре. Расскажете ему сами. "То, что захотите".

Эмили-Франсуаза де К: - У меня нет секретов от мужа, - тотчас отозвалась мадам де Бутвиль и слабо улыбнулась. - А его неудовольствие... я как-нибудь переживу. Она поерзала на табурете, усаживаясь поудобнее. - Только я никак не соображу, как же умолчать об одном, рассказывая о том же самом... Самое противное, что я не знаю, что им от меня нужно... Ну кому я мешаю, в самом деле?! Эмили тяжело вздохнула. - Ладно. Вчера сначала выманили графа. Показали ему седло его убитого друга, а потом стукнули по голове и увезли. А мне прислали записку, что должна явиться туда-то, иначе останусь вдовой. И почти в то же время появилась лошадь графа, и на ней была еще записка, якобы ее сам Луи написал, кровью, там говорилось, где он — совсем не в том месте, что в первой записке. Ну и была засада там...

Луи де Кавуа: "И граф сегодня жив и на свободе, интересно", - отметил про себя гвардеец. - Две разные группы? - вслух изумился он. - Постойте. А граф уехал на своей лошади? Или... Нет. Продолжайте. Вы сказали, что вам удалось кого-то узнать.

Эмили-Франсуаза де К: - Я была не одна, - пояснила Эмили. - Иначе бы... В общем, господин де Канувиль из полка Эстиссак приказал убить мальчишку, меня то есть. Он подчиняется маршалу де Бассомпьеру... Но я никогда в жизни не видела никого из этих господ... А графа там не было, он, оказывается, в первом месте был. И да, он на своей лошади уехал. А она пришла.

Луи де Кавуа: Капитан немедленно предположил, что одна из записок предназначалась вовсе не Эмили. Возникал вопрос, кому. Если только это был интересный ход, каким виделся, а не ошибка в рядах противников семейства де Люз. Сам Кавуа ни за что не оставил бы пленника ни в первом месте, ни во втором. Но в рассказе, действительно, не хватало столь многого... - Вам кто-то помогал, - кивнул Кавуа, будучи свято в этом уверен. Он знал, что такое хорошая засада. В случае с молодой женщиной и плохой хватило бы. - И вы почему-то не хотите называть этих людей. В толк не возьму, почему. Спасение жизни - это не преступление. "Как правило", - мысленно поправился он. - Конечно, если они после истории с засадой бросили вас на произвол судьбы... - пикардиец пожал плечами. - Это дело другое и их имена не имеют значения. Но если они занимаются тем же делом, мы можем столкнуться на этой дороге и принять друг друга за врагов.

Эмили-Франсуаза де К: - Нет, разумеется, не бросили! - возмутилась Эмили, которой и в голову не приходило, что можно подумать что-то подобное. - Просто... ну я уже не знаю, чего боюсь. Конечно, имена моих спасителей вы узнаете, попросту спросив слуг в этой гостинице, с кем я вернулась вчера вечером. Это господин де Ронэ и господин Атос. Мне бы не хотелось, чтобы вы столкнулись, у них из-за нас и так довольно неприятностей.

Луи де Кавуа: Ронэ и Атос?!.. Кавуа думал, что Эмили больше не удастся сегодня удивить его, и ошибся. Молодая женщина рассуждала верно, он бы не преминул расспросить прислугу. Но подобный дуэт... Капитан помнил, что мушкетер собирался с кем-то встречаться в "Гербе". Ронэ здесь живет, и если не выдумывать лишнего, то на встречу с ним Атос и ехал. Что собирались творить эти двое? Учитывая, что люди Дезэссара ушли ни с чем, либо мушкетер им помешал (но как, ради всего святого, если драки не было), либо гвардейцы попросту не застали парочку в трактире. - С господином Атосом мы давно знакомы, - пробормотал капитан, не поясняя, впрочем, что это было за знакомство. Но как он оказался во всей этой истории? И Ронэ... Значит ли это, что монсеньор уже обо всем осведомлен? "Так же, как о его планах насчет гугенотов..." - напомнил пикардиец сам себе. - Что же вы сделали господину де Канувилю из полка Эстиссак, что он прилагает столько сил, чтобы убить вас? Или, может быть, виной всему граф?

Эмили-Франсуаза де К: - Да что я могла ему сделать, когда я не только его не видела, но и не слышала о нем никогда?! - воскликнула Эмили. - Нет, я возможно, что и знаю, так случалось уже — но я не знаю, что. А граф... Ну, допустим, кто-то хочет навредить графу... По-моему, при малейшем размышлении станет ясно, что человек, избавивший его от такого брака, пожалуй, окажет ему услугу...

Луи де Кавуа: - Тогда откуда вы знаете имя Канувиля? - несколько отстраненно спросил Кавуа, напряженно размышляя. Слишком много усилий, чтобы просто навредить графу. И как он сам оказался на свободе - отдельный вопрос. Ничего не добившись, противник должен сменить тактику. А между тем, убить молодую женщину легче легкого. Даже здесь.

Эмили-Франсуаза де К: - Господин де Ронэ спрашивал оставшегося в живых солдата, - на живом личике юной графини отразились и жалость, и брезгливость одновременно, - ну там, когда они с господином Атосом отбились от засады. Там целый отряд был... Но с нами еще был слуга господина де Ронэ, его ранили. И господина Атоса ранили. И я тоже... Эмили поморщилась. Тоже сгубила живую душу. Хотя эта душа хотела сгубить ее. На войне, как на войне... Скорее бы Луи нашел дом, и они стали бы жить, как нормальные люди... И надо сходить к исповеди поскорее, вот капитан уйдет — и сходить. Поняв, что пауза затянулась, она быстро закончила: - Солдат тот и сказал , что им приказал меня убить господин де Канувиль из полка Эстиссак.

Луи де Кавуа: Слушая юную графиню, Кавуа тихо впадал в состояние, при котором л'Арсо выразительно вопрошал "А может, не надо?", едва увидев на лице капитана знакомое выражение. - Совсем не хочу вас пугать, - тяжеловатый взгляд пикардийца уперся в глаза девушки. - Но попыток вас убить было слишком много, чтобы теперь они прекратились. Шпага и кинжал не сработали, они могут попробовать что-то новое. Пока вы здесь, самый простой вариант - яд. Есть способы чуть посложнее, но вполне доступные человеку военному... Вы куда-нибудь выходите отсюда? Ни муж, ни, тем более, Атос и Ронэ, не сидят при графине безвылазно, это ясно. Надежной защиты у нее нет. - Я мог бы пригласить вас в дом у Каменного моста, - гвардеец был очень серьезен. - Ненадолго. На пару дней. До тех пор, пока не станет понятно, как устранить причину... подобного дурного отношения со стороны пока еще неизвестных людей. Как я понимаю, того, кто послал Канувиля, вы не знаете. В ставке вы будете в полной безопасности, у нас там есть девушки, которые могли бы прислуживать вам и отвлекать от дурных мыслей.

Эмили-Франсуаза де К: Эмили сглотнула и часто заморгала. - В ставку? Господина кардинала? Но я не могу... Она даже помотала головой. - Это никак невозможно, я не могу оставить мужа. И граф уже был там, и... - она осеклась. Про заговор, какой бы он там странный ни был, упоминать не стоило. - И я обещала не выходить без Лапена. Это наш слуга. На самом деле она ничего не обещала, но честным образом собиралась послушаться супруга.

Луи де Кавуа: - При чем здесь граф, - с досадой бросил гвардеец. - Я говорю о вашей жизни. Не сомневаюсь, что Бутвиль способен позаботиться о себе, но защитить вас, когда вас так хотят убить, он.... Ему будет очень тяжело. Кавуа не сомневался, что Бутвилю в ставке не понравилось. Как не сомневался в том, что жена графа де Люз не может испытывать большого доверия к слугам кардинала. Но молодую женщину было очень жаль, и эти сожаления невольно отразились во взгляде телохранителя. - Я не предлагаю вам оставлять мужа. Я приглашаю вас погостить. На очень короткий срок. Это могло бы сохранить вам жизнь. И развязать ему руки в решении ваших проблем. "Если только он этим занимается".

Эмили-Франсуаза де К: Эмили улыбнулась мягко и обезоруживающе. - Спасибо. Даже не знаю, чем я заслужила вашу заботу. Но я не поеду. Как бы то ни было, я должна дождаться мужа. Ей подумалось, что вчера она не была такой разумной и послушной. Но вчера же речь шла о жизни Луи! И о свободе Лапена... И о... история с кладом была несусветной глупостью, ну да Бог с ней, обошлось же! - Если же он скажет, что так нужно...

Луи де Кавуа: Капитан улыбнулся в ответ, даже не скрывая грусти. - Конечно, посоветуйтесь. Он не сомневался, что Бутвиль ответит жене отказом. - Возможно, граф знает иные места, где вы будете в полной безопасности. Но в любом случае - будьте предельно осторожны. Со знакомыми и незнакомыми, с едой и водой, с заседланной местным конюхом лошадью или пистолетом, заряженным кем-то чужим... Кавуа задумался и с некоторым сомнением посмотрел на молодую женщину. А умеет ли она вообще заряжать пистолеты? У них есть слуга, и если граф доверяет ему жену, тот должен уметь хоть как-то обращаться с оружием. - Вам могут передать или подарить вещь. Букет цветов. Письмо. Книгу. Ткань и бумага легко пропитываются ядами. О лекарствах и говорить не буду.

Эмили-Франсуаза де К: С каждым словом капитана глаза молодой женщины все больше округлялись. -Ядом?.. Господи, да зачем!.. Слава Богу, ей некому было присылать подарки или дарить цветы. Внезапно лицо Эмили буквально озарилось какой-то идеей. - Знаете, мне надоело все время бояться! Это и жить так, все время оглядываясь? Она замолчала. Мысль ее, не до конца еще продуманная, была о том, что раз такое дело, она попросту могла бы послужить наживкой. Но не капитану же быть охотником...

Луи де Кавуа: Телохранитель невероятным усилием воли удержал спокойное выражение лица. "Надоело бояться..." Он ненавидел такие фразы. Именно после них человек забывает об осторожности, надеясь на то, что смерть это то, что случается с кем угодно, только не с ним. Надоело бояться. Кавуа прищурился в полумраке трактира. Она еще и не начинала бояться. Не понимала, похоже, в полной мере, что смертельная опасность - это не приключение, не романтический эпизод из книги. - Затем, что смерть ваша кому-то видится нужной, - терпеливо повторил он. В который раз. - И этот человек, похоже, очень настойчив. Что вы задумали, мадам? Голос пикардийца был исключительно доброжелателен.

Эмили-Франсуаза де К: - Ничего! - быстро ответила Эмили и с досадой почувствовала, что краснеет. Ну почему она не умеет врать?! Нет, если, конечно, хорошенько приготовиться, то сумеет... Только времени на подготовку не было. А план казался хорош, но его надо было тщательно обдумать. И найти помощников, конечно. Луи наверняка не согласится, Ронэ тоже...

Луи де Кавуа: Кавуа долгое мгновение боролся с двумя искушениями сразу - пристрелить девчонку, чтобы не мучилась или перебросить ее через седло и увезти. - Вот такое же выражение на лице бывает у гвардейцев, когда они объясняют, почему опоздали на дежурство, - ухмыльнулся он. - Мадам, бросьте. Я сегодня уже познакомился с любителем рассказывать сказки, не становитесь второй.

Эмили-Франсуаза де К: - Ага, - хмыкнула Эмили. - Ваши гвардейцы не умеют врать и, чуть что, краснеют. Она в самом деле растерялась. Конечно, отвечать на вопросы капитана было совсем не обязательно, но то, что он говорил, было, скорее всего, верно. А умирать не хотелось. Значит, нужны были союзники... Вот господин де Кавуа, вроде, и хочет помочь... - Допустим, у меня есть идея. Но вам не понравится, пожалуй...

Луи де Кавуа: Краснеть они начинали не раньше третьей бутылки, но Кавуа решил не просвещать даму на этот счет. К тому же Каюзак, например, отлично умел трогательно смущаться. - Вы плохо знаете гвардейцев, мадам, - с улыбкой заверил он юную графиню. - Но это легко исправить. Говорите, или я решу, что вы кокетничаете, и наговорю вам комплиментов. И мы погрязнем в споре, прекрасны вы или нет.

Эмили-Франсуаза де К: - Я кокетничаю? - снова хмыкнула мадам де Бутвиль. - Уверяю вас, я не умею. И очень опасаюсь, что то, что вы мне скажете, будет трудно назвать комплиментами. Зато, если начать рассказывать свой план гвардейцу, он сможет выстроиться, этот план. Эмили вздохнула, почесала нос и начала объяснять: - Те, кто меня хочет убить, попытаются это сделать снова, так? Но неизвестно, когда. Ну вот, можно их спровоцировать... Я пока не придумала, как. Только одна я не смогу. То есть, спровоцировать смогу, конечно, а вот справиться с ними — нет.

Луи де Кавуа: - У вас красивые глаза, - задумчиво сообщил гвардеец, возвращаясь к прежним терзаниям. Слышал бы это бедняга граф. Нет, с такой женой он точно не умрет своей смертью. Капитан Бутвилю почти посочувствовал. - А как вы собираетесь их провоцировать? - с искренним любопытством спросил Кавуа.

Эмили-Франсуаза де К: - Ну, я пока не знаю... - задумалась Эмили. - Они же будут искать способ? А если сделать так, что способ искать не надо? Ну, например, я пойду, погуляю... Обрадуются, что так просто, забудут об осмотрительности... Не знаю, я никогда ничего подобного нарочно не делала. Вы бы что посоветовали?

Луи де Кавуа: "В монастырь", - чуть не ляпнул Кавуа, который в этот момент начал прекрасно понимать герцогиню Ангулемскую. Но капитан сдержался и даже в лице не изменился, оставшись таким же задумчивым. - Вам придется долго гулять с постоянным скрытым сопровождением - и очень опытным, очень внимательным сопровождением, - проговорил Кавуа. - И риск, что вас все-таки убьют, окажется неоправданно велик. Такие вещи делаются иначе... Но послушайте. Как только сведения, которые опасны для ваших врагов, окажутся в других руках, они потеряют к вам интерес. Чем быстрее вы поймете, за что вас хотят убить, тем легче будет вас спасти. А пока я предложил бы вам три варианта на выбор. Первый, самый безопасный для вас. Они хотят вашей смерти? Дайте им ее и постарайтесь скрыться где-нибудь на несколько дней. Вы понимаете, о чем я? Вариант второй. Всегда можно сделать вид, что сведения уже переданы. Знать бы еще, что это за сведения... Тогда под ударом, вероятно, окажется человек, которому вы их передали - но если это буду я, расклад будет совершенно иным, - он хищно улыбнулся. - Вариант третий. Если хотите послужить наживкой, вам придется продумать и время, и место, где на вас нападут. Чтобы не блуждать кругами вокруг ратуши в ожидании убийцы. Может быть, объявить о вашем отъезде. В карете, конечно. Потому что в карету намного легче посадить кого-то вместо вас или кроме вас. Но будет бой. И будут смерти - с обеих сторон. Только потому, что вам надоело бояться и вы не хотите несколько дней провести в безопасном месте.

Эмили-Франсуаза де К: - Нет, смертей не надо. Если можно. И так уж их столько... Я хочу провести в безопасном месте не только несколько дней, а всю жизнь. Неужели вы думаете, что мне это нравится? Я уже покойников, кажется, и бояться перестала, а вчера и сама... убила... - вздохнув, Эмили поставила локти на стол, оперлась подбородком на кисти рук и задумчиво продолжила: - Если разыграть смерть, то прятаться надо не на несколько дней, а совсем, только как? И тогда тех людей не поймать... А сведения... я бы вам рассказала, правда, но только о чем? Хотя бы примерно? Что я такого знаю? Ну, про тот заговор в аббатстве... Но никто не знает, что это я... Еще... Она быстро выпрямилась, и синие глаза заблестели воодушевлением. - Поклянитесь, что никому не скажете! Ну... по возможности... И... - Эмили куснула нижнюю губу, - если за нами сейчас вдруг следят, то могут подумать, что я вам уже что-то рассказала, да?

Луи де Кавуа: "И как вы везде успеваете", - только и подумал бедный капитан, оценивая количество свалившихся на голову новостей. - Обещаю, что по возможности никому не скажу, - обреченно улыбнулся пикардиец. - Выкладывайте, мадам. А подумают или нет, зависит от того, сколько им про вас известно. В слежку в самом трактире Кавуа не очень верил.

Эмили-Франсуаза де К: - А что им может быть известно, кроме того, что жуткая парижская девица ходит в штанах и женила на себе аж графа? - отмахнулась Эмили. - И приезжает каждый вечер с новым мужчиной. - Дело в том, что Лу... то есть граф, сказал, что это очень для меня опасно, вот я и подумала, что, может, потому... В конце мая мы с дядей в Сен-Мартене. И там я слышала один разговор и видела одного человека. Он инженер, и он, по-моему, составлял проект укреплений... и что-то нарочно сделал не так. Ну, чтобы ничего не получилось. А человека этого я могу узнать.

Луи де Кавуа: - М-м, это очень любопытно, - согласился капитан. - Вы можете описать его мне? И того, с кем он разговаривал? Дело могло выйти гораздо более интересным, чем ему представлялось поначалу. Не женщина, а шкатулка с секретами. Чужими. Кстати... Каждый вечер с новым мужчиной?.. Атос и Ронэ меняются как по графику или у нее хватает других знакомых? И как граф ко всему этому относится?.. Или он совершенно не в курсе дел жены?

Эмили-Франсуаза де К: - Разговаривал он с сэром Джорджем. Вы ведь знаете, как он выглядел? - слегка съехидничала Эмили. - А сам... Он... никакой. Обычный, среднего роста. Лет тридцати. Я узнаю, если увижу, а так... У меня не было задания запоминать, и мне было скучно. И он шляпу не снимал. Голос еще у него... такой, глухой, а выговор... парижский, но и еще что-то, не знаю. Я не очень разбираюсь. А зовут его Левассер.

Луи де Кавуа: - И теперь Давенпорт убит, - резюмировал капитан. - А кто еще слышал этот разговор? Он сильно подозревал, что бессмысленно спрашивать у юной графини, о какой конкретно диверсии шла речь. Еще и несколько месяцев прошло... Но дело плавно переставало быть частным и переходило в разряд государственных. Если сведения подтвердятся, попутно можно будет обнаружить немало интересного.

Эмили-Франсуаза де К: - Разумеется, никто, - Эмили даже удивилась. - Разве что таракан. Неужели вы всерьез думаете, что сэр Джордж стал бы при свидетелях обсуждать, как строительство будет затягиваться и отдавать деньги исполнителю этой... как это называется... диверсии? Я, правда, тогда совсем не думала о том, хорошо это или плохо, мне было скучно и хотелось гулять. Но граф считает, что это достаточный повод, чтобы меня убить, если кто-то узнает. А вы как думаете?

Луи де Кавуа: Капитан, как ни странно, так не думал. Если только Давенпорт в чем-то сильно ошибся... С его манерой торговать информацией направо и налево это было возможно. Любопытно, чьим посредником на этот раз выступил шпион. - А с кем он встречался до этого? Может быть, не при вас, но вы случайно знаете... - Кавуа пытливо смотрел на молодую женщину.

Эмили-Франсуаза де К: Со многими... Я не всех видела, а кого и видела — не всех знаю по имени... - снова вздохнула мадам де Бутвиль. - Вас же интересует май? Был какой-то аббат, недалеко от Ангулена. Это здесь неподалеку. Но сэр Джордж не взял меня на ту встречу, я сидела в гостинице. И я не знаю, как его зовут и как он выглядит, а что аббат... - Эмили слегка покраснела. - Видите ли, я слышала кусочек разговора... То есть я должна была сидеть в комнате, но это очень скучно, и я думала, что сэр Джордж вернется позже... А этот человек... там такой садик у гостиницы, и дядя сказал «Благословите, отец мой», а тот - «Жду вас в наших краях в сентябре». Я слушать не стала и сразу побежала в комнату, пока не заметили, а в Париже, когда герцогиня сказала про монастырь, про это вспомнила. Я потому сюда и поехала. В июне я была дома, а в июле... ну, это вы знаете.

Луи де Кавуа: Это было почти бесполезно и никак не отвечало на интересующие капитана вопросы, но только утвердило его в одной неожиданной мысли. - Не думаю, что это может быть поводом, - проговорил он после некоторых раздумий. - Должно быть что-то еще. Может быть, совсем неожиданное? Дьявол в деталях... Графиня была потрясающе неосторожна. Как же Давенпорт использовал ее? Четко ставил задачу и держал в ежовых рукавицах? Должно быть так... Если вспомнить Париж, когда она, оставшись в одиночестве, сделала так много ошибок. И ведь неглупа, но возраст и отсутствие опыта могут сослужить ей дурную службу и здесь, под Ларошелью. - Постарайтесь поберечься, - невесело улыбнулся ей капитан. - Я все же не думаю, чтобы граф, едва женившись, мечтал стать вдовцом. Я попробую что-нибудь узнать.

Эмили-Франсуаза де К: Юная графиня улыбнулась в ответ. - Я стараюсь. Эмили и сама знала, что старается плохо, но тут же пообещала себе быть осторожней. Вот сейчас, к примеру, вернется в комнату и никуда до возвращения мужа не выйдет. И никому не откроет. - Спасибо. Она чуть было не добавила, что было бы проще, если бы капитан задавал более конкретные вопросы, но удержалась — вдруг ненароком выболтает что не то? Нет уж, лучше помалкивать.

Луи де Кавуа: - Не торопитесь благодарить, - покачал головой гвардеец. Пройдет совсем немного времени, и графиня де Люз, вероятно, перестанет беседовать с ним как с человеком, достойным доверия. История со смертью старшего Бутвиля должна быть еще свежа в памяти младшего, и он явно не из тех, кто прощает такие вещи. Не имея причин хорошо относиться к первому министру, граф вряд ли станет дружелюбнее к его личному телохранителю. Даже если поймет, что он пытался сохранить жизнь графине. - К сожалению, теперь я должен идти, - Кавуа внимательно смотрел на молодую женщину. - До встречи, мадам.

Эмили-Франсуаза де К: Эмили улыбнулась. - До свидания, сударь. Встав из-за стола, она по-мальчишечьи поклонилась капитану — почтительно, как подобает, прощаясь со старшими, сама же думала, отчего это ей не торопиться его благодарить? Задумал какую-то гадость? Нет, это вряд ли, ясно же, что человек хороший... Эпизод завершен.



полная версия страницы