Форум » A la guerre comme à la guerre » Мир тесен. 21 сентября 1627г. , около половины четвертого. » Ответить

Мир тесен. 21 сентября 1627г. , около половины четвертого.

Эмили-Франсуаза де К:

Ответов - 77, стр: 1 2 3 4 All

Эмили-Франсуаза де К: Графиня де Люз снова скучала. Муж опять уехал, а что было делать ей? Сначала она немного полежала, но спать не хотелось. Потом подумала о том, что хорошо бы сходить к исповеди — и отослала Лапена найти ей туфли, сколько же можно в платье и сапогах ходить... А делать было нечего. Эмили решила сходить к господину де Ронэ и спросить, нет ли у него хоть какой-нибудь книги — но слуга бретера, хромая, встретил ее на пороге комнаты и с подчеркнутой серьезностью, за которой юная графиня подозревала смешок, сообщил, что его господин спит. Эмили вернулась к себе и попыталась привычно занять себя сочинением историй — раньше это ей всегда помогало скоротать время, однако в голову ничего не лезло, да и какие там сочинения: вся ее жизнь в последнее время — сплошной роман. А главный герой опять уехал, и нет его и нет... От скуки она даже решила разобрать вещи графа — вдруг нужно что-нибудь починить? Но, как назло, не нашлось ничего рваного, даже дырки от пули на ее берете оказались аккуратно заштопаны, значительно лучше, чем смогла бы она сама. Наверное, Лапен позаботился, отдал кому-то... Но ей-то делать-то было нечего! Наконец Эмили пришло в голову узнать, есть ли в этом городишке хоть какая-нибудь книжная лавка? Если есть, туда можно кого-нибудь послать, ну или сбегать, если недалеко... Уже несколько минут спустя мадам де Бутвиль, снова полностью преображенная в пажа Франсуа, вприпрыжку спускалась в обеденный зал «Герба Аквитании», высматривая мэтра Бовэ.

Луи де Кавуа: Как почти всегда бывало после визита к Дезэссару, Кавуа был задумчив, в меру весел, слегка нетрезв. Андалузец обычным своим высоким ходом шел не столько по дороге, сколько над ней, холодный осенний ветер уносил с собой остатки хмеля (хотя сколько его было, этого вина...), но все равно хотелось... Странного. То ли ввязаться в бодрую драку, то ли в авантюрный роман, то ли в одиночку Ларошель взять. Чувство, знакомое любому. Кавуа, будучи от природы очень эмоциональным человеком, изо дня в день загонял свои порывы в раз и навсегда отведенные рамки, стараясь пользоваться логикой и трезвым расчетом - и это тоже стало частью натуры. Но скрытые чувства никуда не исчезали и подчас властно требовали выхода. В самом мягком своем проявлении они выплескивались на бумагу, в самом жестком - стоили кому-то жизни. Со вчерашнего вечера капитан дрался, практически не переставая, но легче как-то не становилось. Хотелось... Странного. К воротам Этре он подъехал уже совершенно трезвым и пустил коня шагом. Можно было понадеяться, что Ронэ никого не убил. А можно - убедиться. К "Гербу Аквитании" Кавуа подъехал как раз вовремя, чтобы увидеть посланцев Дезэссара выходящими из трактира. В полном составе и с кислыми лицами. Бретера среди них не было. Заговаривать с гвардейцами капитан не стал. У него был хороший повод заглянуть в "Герб" и выяснить все на месте. Пажа он увидел у первых ступеней лестницы. Это было так невероятно, что Кавуа тут же окликнул его, слегка щурясь в полумраке трактира после светлой улицы. Ошибся? Или точно - незадачливый посланец Давенпорта?..

Эмили-Франсуаза де К: Услышав свое имя, Эмили встала соляным столбом и уставилась на позвавшего округлившимися от удивления глазами. Капитана она узнала сразу, но неужели он пришел по ее душу? Первой ее мыслью было, что о ее нахождении здесь господину де Кавуа сказал Каюзак. Второй — что Каюзак, вообще-то, ее не видел. Третьей — что капитану незачем являться за ней самому. Четвертой — что вряд ли он явился за ней, потому что зачем она ему нужна?.. Дальше раздумывать было некогда, и мадам де Бутвиль быстро поклонилась: - Господин капитан...


Луи де Кавуа: Паж узнал его. Что ж, на ловца и зверь бежит. Кавуа быстрым шагом пересек обеденную залу, подходя к лестнице, пока юноша не нашел причины удрать. С памятной парижской встречи пикардиец иногда вспоминал его; но граф де Люз ясно высказался насчет того, что намерен принять участие в судьбе де Кюиня, а Бутвили слов на ветер не бросали. Итак, мальчик здесь. Со своим покровителем. Знает ли паж о переговорах господина с гугенотами? Может и знать... - Удивительная встреча, - слегка улыбнулся капитан, разглядывая лицо пажа. Повзрослел, похоже. Сделался ли серьезней - сейчас узнаем. Школа Бутвиля должна быть хорошей школой. - Признаться, я искал графа. Но - рад вас видеть. Хотя и не ждал встретить под Ларошелью... А почему, собственно? Не то, чтобы де Кюинь был слишком молод для войны. Самое время начинать.

Эмили-Франсуаза де К: Рад? С чего бы, интересно? Какого дьявола ему может от нее понадобиться? Однако капитан, кажется, ничего не знал ни о ее настоящей сущности, ни о замужестве. Знать бы только, хорошо это или плохо! - Его сиятельство уехал... Эмили улыбнулась капитану. - Я не предполагал, что вы меня запомнили, сударь. Потому, видно, запомнил, что таких дураков встречал нечасто...

Луи де Кавуа: - Я неплохо знал вашего дядю, - усмехнулся Кавуа. Он мог бы добавить, что тут же вспомнил пажа в связи со смертью баронессы де Кюинь и дальнейшими событиями, но никак не мог решить, выражать ли юноше соболезнования или тот баронессу вовсе не знал. По возрасту она не слишком годилась пажу в матери... По мнению графа де Люз, была мачехой. Был юноша на месте убийства? ...И почему Бутвиль ни слова не написал в письме о том, что месье де Кюинь под Ларошелью? Когда здесь был и его отец, и его мачеха? - Значит, граф уехал... Жаль. Я рассчитывал застать его. Но что же мы стоим? Шевалье, вы торопитесь или у вас найдется время для разговора? Если вы спешите, я мог бы пройтись с вами. Только-только выдалось несколько свободных минут, с утра в седле, - посетовал гвардеец. - Вы расскажете мне, как вам осада Ларошели и служба у графа, я... Хмм... Тоже что-нибудь расскажу.

Эмили-Франсуаза де К: Дядю он неплохо знает... Рекомендацию нашел... Несколько мгновений Эмили соображала, сумеет ли увильнуть от разговора с капитаном. Получалось, что вежливо — никак... - Я никуда не спешу. Уходить куда-то с Кавуа ей не хотелось. Конечно, вряд ли он пришел, чтобы заманить ее в новую ловушку, гвардейский-то офицер... Но тот, Сен-Шено, был мушкетером... Хотя не капитаном, конечно. - У меня бездна времени, но, полагаю, граф предпочел бы найти меня на месте, когда вернется.

Луи де Кавуа: - Прекрасно, - обрадовался гвардеец, от которого прохладная реакция пажа, конечно, не ускользнула. Впрочем, с чего бы слуге Бутвиля расшаркиваться перед кардиналистами? Вот это было бы удивительно. - Возможно, и мне удастся его дождаться. Рассчитывать на то, что мальчик пригласит его в комнату, чтобы поговорить без лишних глаз, совершенно не приходилось. Несколько мгновений Кавуа раздумывал, стоит ли демонстрировать местным обитателям знакомство с Кюинем и наконец решил оставить ему выбор. - Присядем? - офицер указал подростку на дальний стол. - Или вы предпочтете побеседовать наверху?

Эмили-Франсуаза де К: Мадам де Бутвиль замялась. Интересно, что хуже (и что вызовет больше разговоров среди трактирных слуг?): то, что графиня беседует с еще одним мужчиной, или то, что она уединилась с этим мужчиной в комнате? Пожалуй, второе было хуже... Тут хотя бы у всех на глазах, и никто не скажет, что она... Эмили покраснела и, чтобы скрыть смущение, быстро поклонилась, жестом предлагая капитану проследовать вперед, к указанному им столу. - Сочту за честь... И сразу добавила: - Но граф, может быть, долго еще не придет.

Луи де Кавуа: - Спасибо за предупреждение, - отозвался офицер и уже за столом, понизив голос, перешел ближе к делу: - Прежде всего, шевалье, я должен извиниться, что сразу не выразил вам свои соболезнования по поводу потери отца и мачехи. Внимательные глаза характерного серо-зеленого оттенка следили за каждым движением юноши. Вопрос, почему Бутвиль в своем письме не упомянул пажа, вставал во весь рост. В чем еще он солгал? Капитан не занимался этими расследованиями, но не принять во внимание такие детали не мог. Сегодня его пытались убить люди герцога Ангулемского; Бутвиль так же служил герцогу, его имя назвал перед смертью один из заговорщиков... Теперь вот паж, о котором граф ничего не говорил в письме; следовательно, его рассказ Каюзаку тоже можно смело отправлять в нужник. Планка доверия капитана к графу де Люз стремительно падала. Рушилась с грохотом. - Признаться, я удивлен, что граф уехал один... Вас постигла опала? - в голосе пикардийца не было насмешки, только легкое сочувствие. Напрашивался вывод, что Бутвиль попросту уехал к женщине и не стал брать с собой лишние глаза и уши. Но есть ведь и другие пункты назначения, где глаза и уши пажа будут лишними.

Эмили-Франсуаза де К: - Пустое, сударь, - вздохнула Эмили, но все же невольно помрачнела. - Отца я почти не знал, а мачеху не знал вовсе. До этого момента она избегала говорить о себе в мужском роде. Но куда деться? Интересно, знал ли капитан о смерти дяди?.. При воспоминании о Давенпорте стало привычно зябко. Сколько времени прошло? Неделя? Чуть больше, пожалуй... И столько всего случилось. - Никакой опалы. Просто его светлости неприятно было бы меня видеть...

Луи де Кавуа: Брови гвардейца взлетели бы до полей шляпы, если бы он ее не снял и не положил на лавку рядом с собой. Удивление не было наигранным, но за ним крылась холодная констатация факта: "Уехал к Ангулему". С пометкой "вероятно". Без пажа. Отсутствовать будет долго. Дела службы? Интересно, дошло уже до его светлости известие, что его людей перебили в деревенском трактире или... Нет, рановато. - Чем же вы успели так нагрешить перед герцогом Ангулемским, что уже и на глаза показаться нельзя?.. - с искренним любопытством спросил Кавуа. По Парижу он помнил, что воспитание пажа сражалось в нем с дерзостью - с переменным успехом. И в ответ вполне могло прозвучать "Не ваше дело, сударь".

Эмили-Франсуаза де К: Эмили снова с радостью прикусила бы себе язык. Хотя, конечно, вряд ли было тайной, куда поехал граф. Он служит герцогу, и нет ничего странного в том, что он отправился к патрону. А вот ей снова придется врать... - Не совсем перед герцогом... Видите ли, когда граф отправился под Ларошель, он оставил меня у ее светлости герцогини Ангулемской... Даже последовала опробованная уже история о том, «как паж Франсуа сбежал на войну». А главная ее героиня, она же герой, внезапно невольно хмыкнула, представив себе, как господин капитан удивится, узнав, что в данный момент беседовал с дамой. А ведь узнает, и запросто... Сейчас вот с трактирными слугами поговорить довольно...

Луи де Кавуа: Озвученное юношей как-то не выглядело весомой причиной для того, чтобы господин прятал его от герцога. Но над этой загадкой можно было подумать позже. Паж под стать графу?.. Хотя был еще Давенпорт... - Трогательная история, - хмыкнул гвардеец, отнюдь не склонный ею проникаться. - Но какое отношение она имеет к его светлости и его нежеланию вас видеть?.. Впрочем... Оставьте, это праздный интерес. Я обещал вам что-то рассказать. Кавуа потер лоб, словно вспоминая подробности, и глянул на пажа уставшими и серьезными глазами. - Когда-то я служил у Монморанси. Меня даже угораздило подраться на дуэли с братом вашего господина. Но мы... Сохраняли неплохие отношения. До самой его смерти. И я никак не мог себе представить, что однажды услышу из уст человека, который только сегодня пытался меня убить, имя графа де Люз. Ваш господин отправил мне письмо; увидев вас, я не могу больше верить, что оно было правдивым. Вы, в свою очередь... Рассказываете мне какие-то невероятные истории. Поверить не могу, что Бутвили начали лгать.

Эмили-Франсуаза де К: - Граф никогда не лжет! - вздернула подбородок Эмили. Возможно, сам Бутвиль и не согласился бы с этим «никогда», но юная графиня готова была отстаивать перед всем миром, что у ее супруга нет недостатков. А вот то, что капитан не поверил ее истории, ее смущало... Морильяк поверил, Атос, не самый наивный в мире человек, хоть ненадолго, но поверил, а этот, значит, нет... И что делать? Вдруг вспомнилось, как страдал Луи от того, что у него нет нынче друзей... Эмили куснула нижнюю губу, решаясь, и очень серьезно спросила: - Скажите, господин капитан, вы друг графу? Если да, то поклянитесь в том. Вы можете злиться, сколько угодно, но слова мне недостаточно. Поклянитесь честью, что вы друг господину де Бутвилю.

Луи де Кавуа: Это было неожиданно. В серо-зеленых глазах северянина протаял неподдельный интерес. Давно ему так настойчиво не предлагали солгать. - Я хотел бы сказать "да", - искренне признался гвардеец. - В память о лучших годах в Лангедоке, в память его брата и старого Монморанси. Но могу ли я называть другом человека, чьи друзья сегодня пытались убить меня вшестером?.. Я мог бы солгать, но не стану... Что я могу сказать вам? - Кавуа невесело усмехнулся. - Я ему не враг. На текущий момент это была правда. Капитан находился в процессе сбора сведений, которые могли качнуть чаши весов в ту или иную сторону. Но равновесие было таким хрупким, что на воображаемые весы страшно было дышать. - Но мне не нравится та дорога, на которую вступил граф. Она может завести его слишком далеко.

Эмили-Франсуаза де К: Эмили снова куснула губу. И этот... Бедный Луи! Но, по крайней мере, Кавуа оказался человеком чести. Наверное. Она прямо взглянула в лицо капитана. - Скажите, сударь, вы сами верите, что у графа могут быть друзья, способные напасть на человека вшестером?.. Я даже не спрошу, как вы отбились, наверное, вы очень ловки. Она на мгновение отвернулась, несколько раз быстро сморгнув — не хватало только слез, а потом снова глянула на капитана. - Он попал в беду.

Луи де Кавуа: - Нас было двое, по чистой случайности вмешался еще один дворянин, - пояснил Кавуа. - Мне повезло. Верю ли я?.. Он верил. После рассказа Каюзака, увидев здесь Кюиня, он верил. Раненый перед смертью тоже был очень убедителен. И все же были и другие соображения. - Я представить не мог, чтобы граф де Люз... Словом, я пришел, чтобы во всем разобраться. Но что это за беда, о которой вы говорите?

Эмили-Франсуаза де К: Двое против шести... Чтож, теперь она знала, что так бывает... Эмили не сводила внимательного взгляда с капитана. - По крайней мере, обещайте мне, что сказанное мною вы не употребите ему во вред. Даже если вам что-то такое покажется.

Луи де Кавуа: Пикардиец улыбнулся. - У меня есть очень много сведений, которые я мог бы употребить во вред графу, и без вашего рассказа... То, что я до сих пор не сделал этого и сейчас явился сюда не во главе вооруженного отряда не убеждает вас, что я не желаю ему зла?



полная версия страницы