Форум » A la guerre comme à la guerre » Все дороги ведут. 20 сентября 1627 года, поздний вечер » Ответить
Все дороги ведут. 20 сентября 1627 года, поздний вечер
Теодор де Ронэ:
Ответов - 25, стр:
1 2 All
Теодор де Ронэ: – Не прыгали они никуда, ваша милость, – глаза сорванца упорно не желали отрываться от дальнего угла комнаты, а большой палец правой ноги принялся ковырять доски пола. – Что там за стрехой было, то я и притащил. А вашего слуги, сударь, не было. И вас тоже не было, цельный день! – А чернила у тебя на пальцах от Святого духа? – бретер почти дословно повторил слова, которые когда-то произнес Рошфор, и усмехнулся, когда юный лжец попытался спрятать грязные руки за спину. – Нет там никаких чернил! – Э, нет, так дело не пойдет, – строго сказал Рошфор. – Полагаю, ты зарабатываешь монетку за каждое перехваченное послание, но за фальшивку от моего приятеля ты не получишь ничего, кроме колотушек. – Это не фальшивка! – возмутился Жанно. – И чтоб он мне хоть одну монетку дал, приятель ваш! Вместо ответа Теодор шагнул вперед с самым мрачным видом, и мальчишка шарахнулся прочь. – Ну не было же вас! – отчаянно взмолился он. – А я боялся… вот и переписал! Но она правда такая была, я ни единого слова не поменял! В соавторстве
Рошфор: – Чрезмерное и похвальное усердие, – согласился Рошфор, – и объяснение замечательное, только зачем же ты отпирался от того, что обучен грамоте? – он снова посмотрел на копию с вольным переложением оригинала. Ироничная улыбка, искривившая губы Теодора, вряд ли осталась незамеченной мальчишкой, который явно сообразил уже, за кем из этих двоих останется последнее слово. – Так ведь, ваша милость, не ведал я, для чего ему, – один косой взгляд объяснил, кому, – это нужно, мало ли что! А он вот мне и не даст ничего, потому как записку не принес. – Ошибаешься, – бретер извлек из своего новенького кошелька монету. – Как раз наоборот. Серебряная искра сверкнула в воздухе, перелетая в мгновенно вскинутую в ответ руку Жанно. – А не знаешь ли ты, – продолжил Теодор, – как доехать отсюда в Сен-Рогасьен? Пряча за спину кулак со сжатым в нем сокровищем, мальчишка настороженно покосился на графа. – А вам зачем? Вам туда нужно? Рошфор недоуменно приподнял левую бровь, выражая неодобрительное изумление встречным вопросам вместо простого и внятного ответа. – Возможно, – холодно проговорил он. – Так возьмешься проводить? совместно
Теодор де Ронэ: Жанно замялся. – Прямо сейчас, ваша милость? Теперь у графа приподнялась и правая бровь, и он укоризненно прищелкнул языком, досадуя на непонятливость или – оборотная сторона той же медали – чрезмерную хитрость парнишки. – Так ты знаешь дорогу или нет? – Рошфор уже не трудился скрывать нетерпение. – Ну как бы это… ночь на дворе… – Мальчишка, решившись, сунул монету за щеку и продолжил уже менее внятно. – Мне б, ваша милость, только домой сбегать. Мамку предупредить, изведется ведь! Переглянувшись с бретером, словно оценивая, насколько тот доверяет своему «Гермесу», Рошфор кивнул. – Ждать долго не будем, – лаконично предупредил он. – Я мигом! – сорвавшись с места, Жанно исчез за дверью. Теодор, хмурясь, забрал у графа записку и снова изучил ее. – Вы хотите ехать прямо сейчас? Вы все еще думаете, что это свидание? В соавторстве
Рошфор: Рошфор поднял на собеседника непроницаемый взгляд. – Определенно. Однако если какая-либо дама приглашена, то разве что безносая. Признаться, меня настораживает настойчивость неизвестного отправителя. События развиваются и приближаются… К чему, хотел бы я знать? В худшем случае, нас ожидает бесполезная прогулка по сырой погоде. В самом худшем… – Рошфор неопределенно пожал плечами и, холодно улыбнувшись, дотронулся до эфеса шпаги. – Самый худший исход будет ожидать не нас.
Теодор де Ронэ: Слишком давно и слишком хорошо Теодор знал Рошфора, чтобы всерьез сомневаться в его выводах. Допив вино, он поднялся из-за стола и пошел за пороховницей. Пистолеты надо было снова перезаряжать. – Вы, верно, увидите монсеньора раньше меня, – привычные как дыхание действия не мешали ни думать, ни говорить, но голос он понизил до шепота. – Расскажите ему… Этот отчет получился длиннее, чем тот, который услышал муж графини, но уже подошел к концу, когда в дверь постучали. И оба пистолета уже вернулись в свои кобуры, стилет исчез в сапоге, дага заняла свое место на поясе, а не просохший еще плащ прикрыл перевязь со шпагой. – Открыто! На пороге возникло два силуэта вместо одного, мужской позади детского, и рука Теодора привычно легла на эфес. Эпизод завершен
полная версия страницы