Форум » A la guerre comme à la guerre » Pas a pas, se va luenh. Вечер-ночь 18-19 сентября 1627 года, Этре и окрестности. » Ответить
Pas a pas, se va luenh. Вечер-ночь 18-19 сентября 1627 года, Этре и окрестности.
Проспер Ле Гран: Подстрочник с окситанского: Шаг за шагом мы совершаем наш путь. Толкование: Путь в неизвестность начинается с первого шага. [more]пусть будет: как все подтянутся, так и начнём[/more]
Ответов - 28, стр:
1 2 All
Проспер Ле Гран: Не давши слова, крепись, а давши – держись. Поэт, уже видевший себя на пути в Марсель, не горел желанием отрабатывать повинную на конюшне. Но возобладала привычка держать данное слово. Да и страдания Жубера тронули его зачерствевшее в скитаниях сердце: зубная боль похлеще ножевой раны мучает. У старьёвщика он перед тем побывал: подлец-сквалыга вынул из него всю душу, торгуясь за засаленную шляпу и поношенный плащ. В конце концов, в сердцах плюнув на истёртый ногами посетителей пол, поэт обзавёлся одной лишь шляпой и, мысленно пожелав скупердяю разориться до наступления Рождества, отправился назад в конюшню. Жубер всё еще был там, но не занимался делом, а сидел на ворохе соломы, баюкая больную щёку. -Не полегчало? – осведомился поэт, сочувственно глядя на страдальца. – Слышь, ежели не побоишься, я и выдрать могу. У меня практика большая, только дай клещи и шило. Конюх метнул на него испуганный взгляд и поднялся с соломы: -Я к старухе своей пойду, а ты тут приберись, как обещал, не то хозяин осерчает. И охая поплёлся к выходу. Проспер пожал плечами и принялся за работу: собрал грязную солому, натаскал чистой воды в поилки и засыпал в кормушки свежего корма. Мерин, которого ему предстояло свести с конюшни, стоял смирно и поэт порадовался, что ему не придётся иметь дело с норовистым жеребцом. Покончив с делами, он прошёл в свой закут и сел, раскрывая и закрывая свой нож и любуясь острым лезвием. До наступления темноты оставалось пара часов. Он сидел и вспоминал, а также рассчитывал наперёд. Думал, одним словом.
Belle Fleur: Дверь отворилась, поприветствовав маленькую комедиантку стоном ржавых петель.Не обращая внимания ни на Ангела, ни на других обитателей конюшни, Белль пронеслась в самый конец прохода и увидела Проспера. -Проспер! Проспер…Проспер…, - залопотала она, не в силах вымолвить ничего более внятного, и ничком упала на колени друга: так падает срезанный серпом жнеца сухой колос. На острое лезвие, которое было в руках поэта, она не напоролась и даже не заметила, что ей угрожала опасность быть случайно пронзенной. Перст судьбы: простушкам часто везет. Но было ли это везением - Бог весть.
Проспер Ле Гран: проспер нож убрал к тому времени. Прошу прощения, что не сообщил )) "Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать; время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить; время плакать, и время смеяться; время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; время искать, и время терять; время молчать, и время говорить; время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру." Строфа из Библии сама собой всплыла в памяти поэта, когда на колени ему упала Мадо. Из всего, что сказал Экклезиаст, в настоящий момент для него были важны две вещи: он хотел уклониться от объятий и он ненавидел. Ненавидел Этре, ненавидел труппу, в особенности двоих: жонглёра и сержанта. Ещё он предпочёл бы промолчать, но насущная необходимость диктовала свои условия, потому он спросил. -Ну, что на этот раз?
Belle Fleur: Белль заговорила, сбивчиво и страстно. Рассказала все: о своей долгой, неразделенной и измучившей ее любви. О том, как ее предали. О том, что назвав ее лгуньей, потаскухой и воровкой, тот, кого она любила, скрыл, что обручен и то, что у него хватило денег на покупку нового фургона и лошади. Ей надо было выговориться: часто, чтобы вскрыть наболевший гнойник, нужно найти не лекаря, но слушателя. И однако она снова утаила от Проспера одно: то, что любит женщину. Николь в ее рассказе осталась тем, кем была для большинства окружающих: акробатом и жонглером Пьеро. Закончив свой рассказ, маленькая комедиантка снова залилась слезами.
Проспер Ле Гран: - Водички холодненькой тебе из колодца принесу, лапушка, а ты посиди здесь, приди в себя. Только женских слёз ему не хватало, да ещё перед отъездом. Поэт поднялся с соломы и, прихватив с собой пустое ведро с привязанным к ручке куском верёвки, вышел из конюшни, предоставив Мадо успокаиваться в одиночестве. От колодца задний двор просматривался как на ладони, так что он сразу увидит, если девица выйдет. Надо же, кто её хахалем оказался в итоге – Пьеро! Сопляк смазливый без гроша в кармане. Впрочем, сердцу не прикажешь, да и не его это дело. Важно было другое: слушая излияния Мадо, поэт скумекал, что пустой фургон и мерин Рохелио принадлежат именно жонглёру, а не кому-то другому из труппы, а тот, как выходило из слов комедиантки, собирался покинуть Этре в считанные часы. И ежели это случится, придётся им с Мадо топать пешком. Ежели она вообще согласится идти: не ко времени все эти любовные переживания. Предаваясь невесёлым мыслям, похититель опустил ведро в колодец и, подёргав за верёвку, наполнил его водой и потянул наверх, но вытащить не успел: подгнившая верёвка лопнула и ведро плюхнулось обратно. Поэт чертыхнулся, но особо не расстроился: было бы из-за чего. И тут распахнулась дверь актёрского фургона и из него вышли двое стражников, которые задавали ему и Мадо вопросы во время обеда. Проспер метнулся под прикрытие колодезного сруба и осторожно высунул нос, чтобы посмотреть, что к чему. Появление городской стражи ломало все его планы . Долго ли ещё они будут шастать вокруг трактира? Когда же вслед за служивыми из фургона вышел Пьеро с баулом в руках, он и вовсе ошалел, пытаясь понять, что происходит. Во время разговора со стражниками, искавшими «мамзель Николетту», он заподозрил, что Пьеро склонен к переодеваниям в женскую одежду, и теперь выходило, что допрыгался актёришко, доигрался. Увяз коготок – всей птичке пропасть. Проспер проводил троицу взглядом, привалился спиной к колодцу и стал загибать пальцы, располагая события и их участников во времени и пространстве и сплетая из этих ненадёжных нитей сеть, в которую можно поймать вертлявую фортуну. Ссора жонглёра с Мадо - раз. Появление стражи и арест Пьеро – два. Оставшийся без хозяина фургон - три. Брошенная жонглёром девица, поливающая солому слезами – четыре. И он сам, как полководец, расставляющий флажки на карте предстоящего сражения - пять. Поэт стукнул себя по коленям сжатыми кулаками и засмеялся: всё складывалось так хорошо, что не верилось. То, что совсем недавно казалось ему непреодолимым препятствием, теперь должно было стать рычагом, при помощи которого он приведёт свой план в действие. Поэт вскочил на ноги и поспешил обратно в конюшню. Мадо так и лежала ничком на соломе: ни звука, ни движения. Он присел рядом и тронул её за хрупкое плечико: - Ну как, полегчало? Вставай, крошка, надо ехать: Клеман может и раньше с места сорваться. Фургон у твоего Пьеро очень кстати появился, им и воспользуемся. Ясное дело, что сейчас она заартачится: как же как же, фургон-то принадлежит её ненаглядному. Но она сама дала в руки Просперу козырь, которым он намеревался воспользоваться. Бабы…Легковерные натуры по своей природе, а ежели им любовь голову затуманила – так их и вовсе голыми руками брать можно. Описание действий чужого персонажа согласовано с игроком
Belle Fleur: Белль села, тупо разглядывая соломинки, прилипшие к платью. В голове плавал туман, лицо распухло и покраснело от рыданий. - Нет…нет…, - забормотала она, ужасаясь тому, что сказал Проспер, - Мы не можем взять фургон без спроса! Как Вы не понимаете: Пьеро и так считает меня воровкой, а после такого проступка мне и вовсе никогда перед ним не оправдаться! И потом…наверное, он уже уехал. От этой мысли у нее все поплыло перед глазами: никогда больше она не увидит Николетту, цепь, связывавшая их судьбы, порвалась. Как же она глупа! Надо было валяться у подруги в ногах, вымаливая прощение за все, что она натворила, объяснить ей, что поэт Ле Гран может подтвердить существование руанской труппы. Ну почему она не сказала Николь о Проспере? Почему, почему? Ведь это могло все изменить…Надо сейчас же вернуться в фургон вместе с Проспером и если Николетта все ещё там, попытаться с его помощью исправить свою ошибку. Но поверит ли подруга поэту? А вдруг, узнав, что они знакомы с самого Руана, решит, что он - ее бывший любовник?! Подтвердить же существование графини, с которой она случайно свела знакомство в Пуатье, не мог никто.
Проспер Ле Гран: Поэт был достаточно осмотрителен, чтобы понимать: возиться с фургоном, запрягая в него лошадь, – значит подвергать себя риску быть пойманным на месте преступления, но подвернувшуюся возможность упускать не хотел. Жонглёр не скоро вернётся, да и вернётся ли вообще? Не за красивые глаза его арестовали: видать, дело труба. А вот он сам сможет домчаться с ветерком до самого Марселя, а там выручить за фургон и мерина неплохие деньжата. Сообщать Мадо об аресте Пьеро он и не думал: велика вероятность, что узнав об этом, она тут же забудет о ссоре и бросится спасать своего хахаля, тем самым разрушив его собственный план: бабы жалостливы, их хоть ногами топчи – всегда найдут повод оправдать обидчика, коли любят. Поэт смерил блондинку снисходительным взглядом: - Ушёл твой Пьеро, ушёл на своих двоих: только что его видел, но окликать не стал. А фургон где стоял, там и стоит. Посуди сама: откуда ему знать, что это мы сделали, а? Утром вернём его имущество на прежнее место. А ко всему, ежели не будет фургона, никуда твой Пьеро этой ночью из города не уедет, смекаешь? Проспер кашлянул и терпеливо продолжил увещевания, зная, что бабы любят ушами и надо без зазрения совести льстить их самолюбию ежели хочешь добиться своего: - Ревнует он тебя, малышка, а в себе сомневается, отсюда и ссоры. Я с ним прошлой ночью в карты играл в «Нечестивце», так речь только о тебе и шла: Белль такая, Белль разэтакая, умней и краше в мире нет, а я ей и в подмётки не гожусь. Чем хошь поклянусь: так всё и было, я аж уши развесил. Откуда, думаю, такое сердечное расположение, ежели ты мне накануне рассказывала, как он жилы из тебя тянул? А причина простая: выпил твой Пьеро лишку – вот и выдал себя. Ты ж знаешь: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Так что не сомневайся: то, что я предлагаю, вам с Пьеро только на пользу. Дай парню время охолонуть и всё вернётся на круги своя.
Belle Fleur: - Он правда такое обо мне говорил?! – маленькая комедиантка встрепенулась, подаваясь к поэту всем телом. Как все безнадежно влюбленные, она хваталась за соломинку в надежде обрести уверенность в том, что любима. И однако, самым главным, что перевесило чашу весов в пользу предложения Проспера, было не это, а его замечание о том, что без фургона Пьеро никуда не денется. - Хорошо, сделаем так, как Вы предложили, - заявила она, вставая и направляясь к выходу из конюшни. – Пока Вы запрягаете лошадь, я проверю наш старый фургон. На что она надеялась? Застать там Николетту вопреки тому, что сообщил ей Проспер, или забрать забытые деньги? Настолько она была поглощена своими мыслями и надеждами, что даже не спросила, а знает ли поэт, какую именно лошадь надо запрягать. И если знает – то откуда? Блаженны будьте, нищие духом безответно влюбленные, ибо царствие небесное - ваше.
Проспер Ле Гран: Первым побуждением Проспера было не позволить актрисе уйти из конюшни одной: вдруг именно сейчас в фургон вернётся кто-нибудь из труппы и затеет с ней разговор? С другой стороны, подобный риск оставался даже в том случае, если бы он её сопровождал. А он не хотел, чтобы их увидели вместе. - Как закончишь – приходи к фургону Пьеро, сюда не возвращайся, - буркнул он вслед комедиантке и пошёл в стойло, где стоял Рохелио, чтобы подготовить его к дальнему пути. Мерин стоял смирно покуда он надевал на него уздечку, застёгивал подбородный ремень и вставлял в рот удила. Взяв остатки упряжи в одну руку, Проспер другой ухватился за повод и вывел Рохелио из конюшни Задний двор был пуст, из актёрского фургона не доносилось ни звука. Подведя мерина к пустому фургону, поэт насколько мог быстро покончил с запряжкой и притаился в густой сумеречной тени, нетерпеливо ожидая появления Мадо.
Belle Fleur: Фургон был пуст. Ее подруга ушла, забрав с собой все свои вещи: это комедиантка поняла по отсутствию баула с реквизитом. Монет на полу тоже не было, зато у стены валялся рыжий парик. Белль наклонилась и подняла его с пыльных досок. От слегка выцветшей рыжей гривы исходил еле уловимый горьковатый аромат, приобретенный от соприкосновения с волосами Николь. Белль прижала парик к лицу и некоторое время стояла так, вдыхая слабые флюиды, напоминавшие о том, что она потеряла. Ей вдруг пришло в голову, что похожая деталь реквизита послужила поводом для знакомства в лавке мэтра Эсташа. И вот теперь, спустя два с половиной года, ее рыжая товарка ознаменовала собою окончательный разрыв. Белль отняла парик от лица и, кое-как скрутив свои золотистые пряди в небрежный узел, нахлобучила его сверху и вышла из фургона. -Едем? – то ли спросила, то ли попросила она, подойдя к высокой темной фигуре, с головы до пят укутанной сумеречным плащом. – Я рядом с Вами сяду, на козлы. Наличие в фургоне рыжего парика согласовано с Pierrot/Pierrette.
Проспер Ле Гран: - Э…хм…- только и смог вымолвить поэт, увидев густые рыжие патлы. Ну хоть такой шерсти клок, а вот платье переменить не додумалась. Но теперь уж не до того, времени в обрез. И не потому торопился, что опаздывал на встречу с Жанно, до которой оставалось изрядно, а оттого, что боялся быть пойманным у трактира. Проспер подхватил актрису на руки и легко подсадил на козлы. Сам уселся рядом и тронул вожжи: - Вперёд, Рохелито, н-ну, пошёл! Мерин послушно потрусил к воротам, легко увлекая за собой пустой фургон. Несколько мгновений - и они покинули двор «Трёх поросят» и покатили по дороге, ведущей к окраине города. Где находится часовня святого Николая, поэт вызнал днём у старьевщика, перед тем как пуститься с ним в долгий и ни к чему не приведший торг: вести расспросы в трактире и оставлять за собой следы он не хотел. Ещё раз покосившись на рыжий парик Мадо, он только хмыкнул и пожал плечами: как была красоткой, так и осталась, хоть ей кол на голове теши.
Belle Fleur: В полном молчании седоки проехали по пустынной дороге не менее получаса. К этому времени ночь окончательно вступила в свои права, а над низинами начал собираться полупрозрачный туман, который обещал вскоре стать гуще и запеленать своим саваном всю округу. Белль пожалела, что не захватила с собой плаща: ночная прохлада и сырость стали пробирать ее до костей. Комедиантка ближе придвинулась к Просперу, надеясь обрести хоть капельку тепла, и положила головку ему на плечо, разглядывая бледную ущербную луну на небе и удивляясь тому, как окутанная туманом дорога приглушает и стук копыт лошади, и глухое погромыхивание колес фургона. Летучая мышь черным призраком вынырнула из ночной мглы и бесшумной стрелой пронеслась мимо, чуть не задев своим кожистым перепончатым крылом край шляпы поэта. Белль, ненавидевшая и боявшаяся этих жутких служительниц Персефоны и быстрокрылых вестниц смерти, вскрикнула и отпрянула от плеча Проспера.
Проспер Ле Гран: - Вот тварь, - Проспер лишь рассеянно отмахнулся от призрачной тени, мелькнувшей над его головой. Ни крылатых мышей, ни рогатых чертей, ни другой нечисти он не опасался. Гораздо больше его сейчас волновало другое: как он объяснит увезённой обманом девице встречу с Жанно у забытой и богом, и людьми часовни? Ладно бы дело было днём: тогда можно было бы представить своего подельника одним из новых актёров труппы Клемана, которого он захватил по дороге. Но выдать Мадо такую байку глухой ночью и посреди чиста поля было опрометчивым поступком. Однако ничего лучше в голову не приходило и Проспер решил сказать, что Жанно подвизается на ролях злодеев и торговцев орвьетаном. Возможно, если он попросит подельника набрать в рот воды и молчать до самого Ле Минима, всё пройдёт тихо-мирно, без криков, женских слёз и лишнего рукоприкладства. Сгустившийся туман не давал как следует рассмотреть окрестности – так недолго и проскочить мимо часовенки, которую старьёвщик не смог внятно описать: сказал только что строение хотя и из камня, но давно дышит на ладан и кроме летучих мышей, лесных голубей и крыс в него уже давно никто не заглядывает. А высматривать его надо по правой стороне дороги. Задумавшись, поэт подхлестнул конька и тот с размеренного шага перешёл на бодрую рысь. Кррр-а-ак! Треск, раздавшийся откуда-то снизу и сзади, перепутать с чем-либо было сложно. Проспер натянул поводья, останавливая Рохелито, и от души выругался. По всему выходило, что фортуна снова повернулась к нему тылом. -Слезай, приехали. Он спрыгнул с козел и пошёл в обход фургона, на чём свет стоит проклиная туман, чересчур резвого мерина и свою злополучную звезду.
Belle Fleur: Обеспокоенная неожиданной остановкой, Белль тоже спустилась на землю и поспешила навстречу Просперу, огибая возок с другой стороны. - Что, что такое? Это очень серьезно? – жалобным голоском спросила она, разглядывая затянутые туманной дымкой задние колеса с беспомощным недоумением женщины, не способной отличить ступицу от спицы, но зато уверенной в том, что любой мужчина в состоянии заставить поломанное колесо катиться вновь. - Вы внутрь фургона загляните, Проспер! Может, там инструменты нужные есть? Она в непритворном отчаянии заломила руки: -Что же мы скажем Пьеро?! Как оправдаемся?! Я ведь с самого начала Вам говорила: не надо брать чужой фургон!
Проспер Ле Гран: Поэт тем временем склонился над левым задним колесом, со стороны которого раздался подозрительный треск, и пытался наощупь оценить ущерб. Но темнота и туман не давали ему возможности преуспеть в этом начинании. Глупая воркотня и трагические жесты и восклицания актрисы раздражали его донельзя: чай, не на подмостках, нашла время вспоминать о своём жонглёре чтоб ему пусто было. Закипая от негодования, но стараясь скрыть это, он распрямился и выдохнул: - Не видать ни зги…не пойму, что стряслось, но похоже на то, что ось треснула. Дальше ехать на такой колымаге рискованно: того и гляди развалится по дороге. Сейчас распрягу Рохелито, подсажу тебя на конька, сам пойду рядом. А поутру кузнеца с инструментом из деревни с собой захватим, чтоб посмотрел что тут и к чему. Не особо церемонясь, он схватил девицу за руку и как бодливую козу на привязи потащил за собой к передку фургона, только колокольчика не хватало.
Belle Fleur: Белль уперлась как упрямый мул, не давая поэту тащить ее дальше. - Никуда я не поеду! Надо вернуться в город и сообщить Пьеро о том, что случилось! Он что-нибудь придумает! Он всегда знает, как выкрутиться из сложного положения! Ох, зачем я с Вами связалась, Проспер! Отпустите меня! Сейчас же! Она так рассердилась, что пнула своего поводыря в голень.
Проспер Ле Гран: Проспер, и без того разозлённый всем происходящим, притянул безмозглую девчонку к себе: – Дура! Хахалю твоему теперь фургон ни к чему: был Пьеро да весь вышел! Арестовали его прямо на пороге фургона вашего: те самые стражники, что утром нас с тобой пытали насчёт мамзели. День-два – и будет жонглёришко твой сушиться на солнышке. – Поэт закатил глаза и высунул язык, изображая висельника. – А тебя, ежели вернёшься, тоже повяжут, помяни моё слово. Ты ж с ним путалась, так? Значит - сообщница, и место тебе в тюрьме. Он намеренно нагнетал страсти, чтобы девица перепугалась и больше не артачилась почём зря.
Belle Fleur: Сердце заколотилось как пойманная птица: вот-вот – и разорвется. Поначалу, оглушенная известием об аресте подруги, Белль испугалась за нее. За свою Николетту, над головой которой раскачивалась петля (не зная, что именно та натворила, она почему-то сразу поверила поэту, упомянувшему о виселице: ведь и их с отцом сержант стращал веревкой). Но вслед за тем Простушка сообразила, что сама находится в опасности, и угроза исходила вовсе не от городской стражи, а от того, кого она до сих пор считала своим другом и кому доверяла как себе: от Проспера. Но поскольку истинная цель действий поэта была ей неясна, страх еще пуще навалился, стиснул своими ледяными руками и не давал дышать: ведь больше всего страшит неизвестность. Она смотрела на своего похитителя широко распахнутыми глазами, не в силах вымолвить ни слова. Вопросы, на которые она не знала ответов, пугали похлеще сумы и тюрьмы.Чего он от нее на самом деле хочет? Почему обманом заставил поехать вместе с ним, но при этом не дал захватить с собой никаких вещей? Куда и к кому он ее на самом деле везет? И главное - зачем? Рассказы о красивых девушках-простолюдинках и детях, похищенных для того, чтобы продать их какому-нибудь знатному и богатому растлителю, замелькали в голове. И сразу же обожгло имя: барон Жиль де Рэ. Убийца из замка Машекуль, чьи чудовищные злодеяния в давние времена заставили содрогнуться всю Францию. Растерянная, перепуганная вусмерть, маленькая комедиантка понимала только одно: надо бежать, куда – безразлично. Но главное – не вдоль дороги, где Проспер тут же ее настигнет и схватит. В тот момент, когда она, стряхнув с себя предательское оцепенение, собралась извернуться ужом и вырваться из рук поэта, раздался скрип тележной оси и фургон тронулся с места. Воспользовавшись тем, что похититель отпустил ее и обернулся к возку, комедиантка нырнула в туман и, путаясь в юбках, побежала в направлении темнеющей неподалеку рощи. Описание действий другого игрока согласовано
Проспер Ле Гран: Обернувшись на скрип, Проспер ошалел, увидев, что колёса колымаги пришли в движение, и невольно отпустил плечико актрисы. Рохелито, видать, надоело слушать перепалку седоков и он лениво двинулся с места, потянув за собой целый и невредимый фургон. Поэт ухмыльнулся: currit rota Fortunae*…Однако! капризная дамочка-судьба к нему неравнодушна: подшутила с ехидцей и снова ластится как ни в чём не бывало. Но повернувшись к Мадо, понял, что поторопился с выводами: девка исчезла, как в воду канула. Вернее, не в воду, а в туман. Догадаться, в какую сторону она пошла или побежала, было нетрудно, но поэт ещё некоторое время постоял, раздираемый противоречивыми чувствами и пытаясь определиться с тем, что выгоднее –поймать пташку и получить за неё сто ливров или плюнуть на всё и ехать своей дорогой на оказавшемся исправным фургоне. Эх, если б знать, сколько он выручит за мерина с повозкой, тогда было б проще отказаться от синицы в руках, но, увы, этого поэт не знал. В догонялки играть в темноте да тумане - небольшое удовольствие, тем паче что теперь не было и речи о том, что Мадо добровольно отправится с ним дальше. К тому же девка наверняка выболтает остальным фиглярам, кто виноват в том, что жонглёр лишился заработанного непосильным трудом фургона. На народную славу Просперу было в общем-то наплевать, но ведь она стражников по его следу пустит, а вот такого допустить никак нельзя. Туман тем временем начал потихоньку рассеиваться и поэт увидел мелькающее среди тёмных деревьев белое пятно: ага, попалась! Предоставив мерину неторопливо тянуть фургон в направлении часовни, поэт припустил вслед за Мадо и через некоторое время расстояние между преследователем и беглянкой сократилось. Ещё немного - и охотник настигнет свою жертву, но снова вмешался случай: зацепившись за поваленный трухлявый ствол, преследователь упал и на несколько мгновений потерял свою цель из виду. Когда он поднялся на ноги, той и след простыл. Проспер огляделся по сторонам: он стоял на прогалине посреди рощи. - Выходи, лапушка! – громко крикнул он, вспугнув какую-то ночную птицу. – Я тебя вижу, э-эй! Выбирайся оттуда, крошка, не зли меня. Ни черта он не видел, просто-напросто брал строптивую девку на испуг, но был уверен, что очень скоро обнаружит её и преподаст хороший урок – такой, что запомнит надолго. Ишь ты, в прятки с ним поиграть вздумала, дрянь. Подстилка жонглёрская. Вертится колесо Фортуны (лат.)
Belle Fleur: Пока Белль продиралась сквозь заросли густого подлеска, ветки стегали ей по щекам и царапали руки, но она продолжала бежать, слыша за собой точно такой же треск и шум, какой производила сама, пока не выбилась из сил окончательно. Комедиантка упала на колени: тело ее сковал такой ужас, что она не могла даже закричать. Да и кого было звать на помощь в этой глуши? Вокруг не было ни души, кроме угрожающей темной фигуры, остановившейся на полянке, от которой комедиантку отделяло не более дюжины туазов. Белль стиснула кулачки так сильно, что ногти впились в нежную кожу ладоней и в полном отчаянии, не отрывая глаз от своего преследователя, принялась горячо молиться, мысленно повторяя: - Милый Боженька, сделай так, чтобы он меня не нашел, пожалуйста... Когда же Проспер позвал ее, Белль чуть не задохнулась от радости: судя по звуку, поэт повернулся к ней спиной*. Значит, он не знает, где именно она притаилась! Стараясь не шуметь, она осторожно поднялась на ноги и побежала дальше по начавшему редеть леску. Совсем скоро роща закончилась и комедиантка выбралась на открытое место, где стояла заброшенная часовня. Открыта дверь или нет, она не знала, но сообразила, что внутри храма окажется запертой, как в ловушке. Понимая, что ее белое платье служит для преследователя маяком, она упала на землю и поползла к груде каменных обломков, высившейся неподалеку от часовни. согласовано
полная версия страницы