Форум » A la guerre comme à la guerre » Идут они туда, где можно без труда… Ночь с 17 на 18 сентября 1627 года » Ответить
Идут они туда, где можно без труда… Ночь с 17 на 18 сентября 1627 года
Теодор де Ронэ:
Ответов - 39, стр:
1 2 All
Теодор де Ронэ: Вернулся Теодор куда позже, чем расчитывал, и в прескверном расположении духа. У «Бутылки и ножа» ни графа ни супруга не обнаружилось, к Часовой башне невесть откуда набежала толпа народу, а Овернка Марион, у которой он рассчитывал раздобыть платье, внезапно решила устроить ему сцену ревности. Конечно, нет худа без добра – но вопрос все же в их соотношении! Бретер высек огонь, зажег фонарь, появившийся здесь вместе с пленницей, и легонько потряс мирно спящую девушку за плечо. – Мадам! Красавицу в своем жилище Будить не приходилось мне Так: «Мужа вашего все нет! Давайте-ка его поищем!»
Эмили-Франсуаза де К: Эмили подскочила, как ужаленная, и тут же со стоном схватилась за голову — делать резкие движения не стоило. - Это вы наконец-то? Теперь можно идти? Она невольно улыбнулась очередному стишку бретера и, пошарив в соломе, вытащила пистолет. - Как вы только это сочиняете... Вот ваше оружие, - улыбка быстро исчезла, уступив тревоге в глазах. - Вы искали графа и не нашли? Пойдемте в порт. Они наверняка пойдут туда.
Теодор де Ронэ: Четверостишие, кторым Теодор развлек девушку, он сочинил по дороге назад, но к чему же вдаваться в такие мелочи? - Я только глянул там, где я вас нашел, - забрав у нее пистолет, он вручил ей объемистый сверток. - Это для вас. Снимайте камзол, но все остальное оставьте. Помочь вам со шнуровкой? Она спереди. Освещение было прескверным, но, возможно, этому следовало радоваться. Конечно, забавно было бы посмотреть, с каким выражением лица она будет рассматривать наряд портовой шлюхи, но, раз выбора все равно нет, лучше будет, если она не разглядит всех подробностей. Хорошо хоть, она невелика ростом, и намеренно укороченная юбка станет менее непристойной. Спохватившись, бретер протянул девушке фунтик бумаги, в который были завернуты булавки. - Может, вы наконец скажете мне, как вас зовут?
Эмили-Франсуаза де К: - Эмили-Франсуаза де Кюинь, со вчерашнего дня мадам де Бутвиль — рассеянно произнесла юная дама, осторожно разворачивая платье алого бархата, местами облезлого и засаленного. - О Господи! Вы уверены, что мне надо это надеть? В нем, верно, блохи... Надеюсь, вы не убили его хозяйку... Нет, не надо, не помогайте... Она сняла камзол, влезла в платье и затянула шнуровку, как только смогла, но платье все равно болталось, как на вешалке. Скромно завязанная у ворота рубашка скрывала то, что должно было быть открыто низким вырезом, а подол прикрыл сапоги, но не нужно было зеркало, чтобы убедиться, что результат удручающий. - Надеюсь, оно не свалится с меня по дороге, - растерянно пробормотала Эмили, крутя в руках кулек с булавками. - Признаюсь, я никогда не закалывала ничего сама... Я похожа на пугало, да?
Теодор де Ронэ: Вопросов было так много, и каждый надо было задать первым. Теодор наклонился, чтобы подобрать выпавший из складок платья чепец. «Со вчерашнего дня? Разве его не казнили? Неужто младший?» С печально известным графом де Люзом-старшим бретер был знаком, но только шапочно, и в его знаменитом фехтовальном зале побывал едва ли трижды — не того полета птица. Последний раз закончился поединком, а возвращаться, убив одного из завсегдатаев, ему отсоветовали. - Нет, - честно сказал он и потрогал свежую ссадину на скуле. - Жива-здоровехонька. Он уселся на пол в сторонке, достал рог с порохом и принялся приводить в боевое состояние возвращенный ему пистолет. Бутвиль-младший, надо же! Значит, гигант не был мужем, мужем был умница-граф. Конечно, он мог быть вовсе не умницей, он мог действительно быть посланцем Субиза, а тогда находить его было нельзя. Но как, черт побери, еще отсюда выбраться? Бретер снял с пояса тесак — едва ли не основную причину, по которой стал добровольцем в городском ополчении, взял точильный камень и занялся делом, старательно пытаясь восстановить в памяти все, что ему рассказала его взбалмошная пленница. Уж не муж ли избавил ее от дядюшки? Интересно, до свадьбы или после? И что за человек едва ли не в первую брачную ночь тащит жену в осажденный город? Теодор мысленно чертыхнулся. Думать надо было – не сейчас, а тогда, когда он согласился под видом контрабандиста отправиться в Ларошель. - Вы похожи... - он поднял голову, задумчиво обозрел представшую перед ним фигурку и бросил ей чепец. - Нет, на пугало вы не похожи, это выглядит гораздо хуже. Наденьте. Иначе то, что вы услышали за дверью этого дома, покажется вам райской музыкой. И расскажите мне, пожалуйста, я очень хочу знать, как умер ваш дядюшка? «Надеюсь, он долго страдал», - мысленно присовокупил он. Взять хорошенькую девушку и превратить ее в коротко остриженное чудовище, которое в женском платье выглядит как переодетый мальчишка. Что же привело их сюда? Может, ее муж просто избрал такой экстравагантный способ совместного самоубийства?
Эмили-Франсуаза де К: - Плохо умер, - мрачно ответила Эмили, брезгливо вытряхивая чепец. Плотно натянув его, она крепко завязала под подбородком ленты, старательно убрав под чепец волосы. Чем хуже — тем лучше, зато никто не позарится. - Его застрелил мой отец. Не из-за меня, не подумайте. У них были свои дела. И надо ему было вспомнить дядюшку! Любопытный!
Теодор де Ронэ: - У вас чрезвычайно занимательная семья, - озадаченно откликнулся Теодор. Будь он отцом мадам де Бутвиль, он поступил бы точно так же, но любопытно, какие дела их всех связывали. Вернув тесак в ножны, бретер подобрал с пола отброшенную ранее веревку и убрал ее в заплечный мешок, присовокупив грязный камзол своей будущей спутницы. Взяв фонарь, он проверил, что в тайнике под полом ничего не осталось. - Прежде, чем мы выйдем отсюда, я хочу вас предупредить. По-местному вы говорить не умеете, поэтому держите язык за зубами. Если у нас будут неприятности, не вздумайте за меня цепляться, - он хотел уточнить, что в этом случае он вряд ли сможет вести себя с соблюдением всех правил приличия, но быстро передумал. - Просто отступите в тень и не мешайтесь. Или вы рискуете не только нашими жизнями, но и жизнями ваших друзей, потому что под пыткой из вас вытянут все. Возьмите фонарь. Теперь, чуть поразмыслив, он понимал, что в город они попали не по морю, не то знали бы пароль. И вряд ли через акведук, иначе бы она пахла гораздо хуже. Неужели их пропустили через какие-то ворота?
Эмили-Франсуаза де К: - Я уже отступала в тень и не мешалась, - все так же мрачно бросила графиня де Люз, стряхивая с плаща засохшую грязь и накидывая его на плечи. - Совсем недавно. И лучше бы не отступала, мы с вами не беседовали бы тогда сейчас, - она забрала у бретера фонарь. - Цепляться за вас не буду, не надейтесь. И благородных дам не пытают, между прочим. В этом Эмили совсем не была уверена, но не хватало еще бояться возможных пыток! И так, стоит только задуматься, как становится невыносимо страшно. В чужом городе, ночью, среди врагов, в компании наемного убийцы, а граф неизвестно где, и неизвестно, что с ним... Нет, лучше уж совсем не думать!
Теодор де Ронэ: Теодор невольно вздохнул, разрываясь между жалостью к явно насмерть перепуганной девушке и невольным раздражением: ну какого черта она, собственно, так хорохорится – как мальчишка? Хотя… вздумай она сейчас плакать и падать в обморок, было бы гораздо хуже. – Шпионов вешают — вне зависимости от сословия, возраста и пола, – хмуро заметил он. – И пытают тоже. Поэтому не делайте глупостей и слушайтесь меня. Если бы вы не предоставили мне возможность вас похитить, я пошел бы следом и убил вас всех. На самом деле, ничего подобного он бы не сделал. Но если она сейчас решит, что руководствоваться своим мнением лучше, чем повиноваться, далеко они не уйдут.
Эмили-Франсуаза де К: - Зачем вы бы нас убили? - сердце Эмили очередной раз ушло в пятки. А зачем он ее похитил? Господи, она попала в лапы к сумасшедшему! И где гарантия, что он их не убьет теперь? Ерунда, ему ни за что не справиться ни с графом, ни с Портосом! Но, когда имеешь дело с сумасшедшим, ни в коем случае нельзя показывать страх... Глубоко вздохнув и стараясь преодолеть невольную дрожь, юная дама вздернула подбородок и как можно беззаботнее хмыкнула: - Все вы врете. Сами только что говорили, что не убиваете женщин. Мы идем, или нет? Вот, кстати, держите, - она протянула бретеру кулек с булавками. - Мы отправимся в тот самый момент, когда вы выполните мой приказ и замолчите, - огрызнулся бретер, даже не заметив ее жеста. - Неужто вы думаете, что в моих правилах начинать знакомство с женщинами с удара по голове? Эмили хотела было сказать, что известные ей способы знакомства с месье де Ронэ свидетельствует отнюдь не в его пользу. И многое хотела бы сказать, но... время дорого, стоит ли его тратить на глупые пререкания? Она подняла лицо так, чтобы мужчине было видно, и скорчила гримаску, демонстративно сжав губы. написано в соавторстве
Теодор де Ронэ: Борясь с желанием высунуть в ответ язык, Теодор взял мадам де Бутвиль под руку, и они вместе вышли наружу. В проулке было темно, хоть глаз выколи. Бретер поднял голову: над головой собирались тучи. Не говоря ни слова, он повел девушку прочь от дома и затем вверх по улице Тампль. Толпа у Часовой башни не давала ему покоя. Что если этих двоих задержали по пути в порт? Самым простым было бы отправиться туда же и поспрашивать, благо знакомых в ночной страже хватало, но не с девчонкой же! Дьявол, и что стоило раньше сообразить? Пройдя улицу до половины, они нырнули в грязную подворотню, затем свернули вправо и оказались в узком, нестерпимо воняющем дворе-колодце. Отыскав нужную дверь — исключительно по памяти, потому что почти ничего разглядеть было невозможно, Теодор громко постучал. Из города в порт вело несколько ворот, но ночью все они, кроме Часовых, были закрыты. Помимо того, через некоторые дома из тех, что, теснясь, стеной стояли между ними, можно было пройти насквозь — возможно даже, через едва ли не любой такой дом. Бретер, однако, знал только два, и в одном из них появляться было нельзя. Дверь распахнулась, и на пороге появился широкоплечий верзила с опухшим от постоянного пьянства лицом, который тут же вытаращил глаза на девушку. - Два часа, - быстро сказал Теодор. - Нет, ну послушай! - Плачу, как за всю ночь. Привратник пожал плечами, протянул руку за тотчас же врученной ему мздой и отступил в сторону, освобождая проход к лестнице. - Номер второй. Хозяйке на глаза не попадайся, - предупредил он. - Она сейчас злая. Теодор молча кивнул и повел свою спутницу наверх.
Эмили-Франсуаза де К: Графиня де Люз честно молчала, хоть и хотелось ей спросить много о чем. Не пыталась высвободить свою руку, послушно шла рядом. Но если они идут в порт, зачем им нужно в дом? Широко распахнув глаза, она выслушала диалог бретера с верзилой. О чем это они? Неужели?.. А если этот де Ронэ, который сам говорит, что он наемный убийца, а значит наверняка и развратник тоже, на самом деле снял комнату для того, чтобы... Не, вряд ли, зачем было куда-то идти, они были одни в том доме... А сейчас они пришли... Оглядевшись и убедившись, что никого рядом нет, Эмили шепотом спросила: - Это что, бордель?
Теодор де Ронэ: Теодор, поднимался по лестнице так медленно, словно внезапно превратился в разбитого артритом восьмидесятилетнего старика, прислушиваясь к каждому звуку снизу. Скрежет задвигаемого засова. Несколько гулких шагов. Хлопнула дверь — значит, Захария ушел на кухню. - Ну что вы, мадам, - прошептал он в ответ. - Это дом моей тетушки. Она живет здесь одна с восемью племянницами. Такая почтенная особа, ходила бы к мессе три раза на дню, если бы не была гугеноткой. А теперь тихо. Опустите голову, потому что сейчас начнется самое неприятное. Он бесцеремонно переставил свою спутницу на другую сторону лестницы и повел ее вниз, а затем вглубь дома. Приостановившись перед обрамленным ореолом света дверным проемом, он для верности пожал еще раз ее локоток, и они вошли в ярко освещенную и на редкость безвкусно обставленную гостиную. Не глядя ни вправо, ни влево, Теодор повлек девушку к выходу.
Эмили-Франсуаза де К: - А еще вы что-то говорили о моих родственниках, - успела шепнуть Эмили, но послушно опустила голову, не забывая, впрочем, украдкой рассматривать обстановку. В борделе новоявленной графине бывать до сих пор не приходилось, и, несмотря на опасность и тревогу за спутников, ребяческое любопытство не давало покоя: как же здесь все устроено? Увиденное, однако, ей совсем не понравилось. Мебель оказалась обшарпанной, занавески — облезлыми, а сама комната — на редкость убогой. Находившиеся в ней люди тоже не отличались привлекательностью. Разряженные в яркие платья, густо накрашенные, прижимающиеся к гостям, обнажающие то грудь, то ножку девицы на вкус мадам де Бутвиль были на редкость уродливыми, а представители сильного пола - и того хуже. Эмили подумала даже, что месье де Ронэ среди этого зверинца выглядит почти респектабельно, но исподтишка с интересом разглядывать окружающих не перестала. Особенно привлек ее внимание обнимавший пышную брюнетку здоровенный пьяный матрос, заросший до самых глаз густой черной щетиной — как есть огромная мартышка в штанах и матросской куртке. Взгляды их встретились как раз тогда, когда, хихикнув про себя, она представляла его с хвостом. Внезапно матрос сгреб как раз проходившую мимо Эмили за подол. - Экая цыпочка! Эй, братец!- обратился он к бретеру, - уступи девчонку, вдвое плачу!
Теодор де Ронэ: Теодор в ответ только отрицательно качнул головой: моряк явно успел уже хлебнуть лишнего, слова ничего не решат, а тесак и так на виду. Главное теперь - не останавливаться. Хозяйки в гостиной не было — хорошо. Женщины, хотя и уставились во все глаза на его спутницу, вопросов задавать не стали — еще лучше. Куда неприятнее были двое появившихся на пороге молодцов с аркебузами. Этим полагалось совершать сейчас ночной обход. Пришли развлечься или что похуже?
Эмили-Франсуаза де К: - Куда?! Стой... Видимо, моряк был слишком пьян, чтобы делать какие-то выводы. По крайней мере, вид тесака не произвел на него должного впечатления, подол мадам де Бутвиль он из рук не выпустил, и ей пришлось замедлить шаг. Эмили попыталась высвободить платье, но пьяница дернул так, что ей, несмотря на предыдущие обещания, чтобы не упасть, пришлось вцепиться в руку своему спутнику. - Да пустите! - прошипела она, лягнула матроса, не попала и подумала, что сейчас останется без юбки.
Теодор де Ронэ: Если бы Теодор был при шпаге, вряд ли бы он стал марать ее о всякую мразь, но этот вульгарный тесак выводил его из себя. Клинок сверкнул в воздухе, едва не оставив пьянчугу без пальцев. Тот с воплем отдернул руку. Не тратя лишних слов и не обращая внимания на поднявшийся вокруг визг, бретер потянул свою спутницу к выходу, где ему преградили путь явно ошарашенные стражники. Оба схватились за аркебузы. - Какого черта? - начал один из них в то время, как другой воскликнул: — Это ты? Ты что, вконец спятил? - В начало, - огрызнулся Теодор, бесцеремонно стряхнул хватку Эмили и глянул в одно из многочисленных зеркал, украшавших стены борделя. Только не хватало оказаться между двух огней. - Вы их хотя бы зарядили, умники? Оба вояки немедленно опустили оружие. Один принялся рассматривать полку, а другой заглянул в дуло. - Замечательно патрулируете, - саркастически продолжил бретер. Убить их сейчас не составило бы ни малейшего труда, но и лучший способ привлечь к себе внимание трудно было представить.
Эмили-Франсуаза де К: Его спутница успела только охнуть. Пьяница отпустил ее подол, грязно ругаясь и ошарашенно пялясь на бретера. Зато чепец на ее голове съехал на бок (сколько Эмили себя помнила, чепцы на ней всегда съезжали на бок), и непослушные кудряшки тотчас полезли из-под него со всех сторон. Хоть кое-как убрать их обратно она не успела: матрос, до этого несколько мгновений тупо разглядывающий свои окровавленные пальцы, внезапно решил отомстить обидчику и, схватив за горлышко бутылку, бросился на спокойно беседовавшего месье де Ронэ. Предупреждающий вопль юной дамы слился с невразумительным ревом пьяницы и визгом девиц.
Теодор де Ронэ: Все произошло так быстро, что Теодор не успел даже удивиться глупости моряка. Смазанное движение в потускневшем зеркале, испуганный возглас, и он оборачивается. Шаг вперед, навстречу пьянчуге. Взлетающая в выпаде рука. Алый фонтан. Тесак – не шпага, и действовать им нужно совершенно иначе, но клинок в горло – это навсегда. Выругались все – и патрульные, застывшие у двери с аркебузами наперевес, и сам бретер, вовсе не собиравшийся никого убивать. Истошно завизжали девки, и владелица борделя, тетушка Нано, разразилась потоком площадной брани. – Парень, – слегка опомнившись, пробормотал старший из двух патрульных, кожевенник, чье имя Теодор позабыл, – да разве ж так можно? В ответ окончательно разозлившийся бретер подробно изложил ему, сколь низким было его мнение об умственных способностях и родословной человека, который, не умея пользоваться дарами Бахуса, принимает чужую женщину за свою, легкого поведения матушку, зачавшую его столь противоестественным способом от столь маловероятного кандидата, что и склонность к инцесту и беспросветная глупость покойного не требовали объяснений. К тому времени, как он уточнил последние мелочи, вокруг снова стало тихо, а на Часовой башне отзвонили полночь. Презрительный взмах клинка оставил на рассохшемся паркете россыпь красных брызг. – И уберите с глаз моих долой эту падаль. Жусье, – наконец-то он вспомнил имя, – вы же ночной дозор, а не бордельный? Кожевенник оторопело кивнул. – Значит, вы ничего не видели. Тетушка Нано, деловито обшаривавшая труп, поднялась с колен, отряхнула юбку и во весь свой визгливый голос сообщила всем присутствующим, что она думает о мерзавце, превратившем ее дом в бойню, с равной вульгарностью отозвавшись обо всех его предках. Заметно поостыв, Теодор глянул на юную мадам де Бутвиль, показавшуюся ему сейчас не только очаровательно растрепанной, но и не на шутку перепуганной, вот бедняжка! Он вернул тесак в ножны, приобнял свою спутницу за плечи и с улыбкой глянул на тетушку Нано и ее подопечных: – Красотки! Помогите мне Сей труп предать морской волне: Я все вам, чем богат, отдам И к вашим упаду... Покосившись на Эмили, он почти без паузы галантно закончил: – Ногам.
Эмили-Франсуаза де К: Еще бы не перепуганной! Нет, конечно, в последнее время Эмили видела убитых, и как убивали - тоже. Но как-то не сумела привыкнуть. И в таком обществе ей тоже бывать не приходилось. Безусловно, незабвенный Марсо с компанией были не лучше, но все же... Хорошо, что бретер успел отреагировать! И как, Боже правый! А сам улыбается еще, надо же... Стишки еще... поэт! Скрытая рифма очередного произведения господина де Ронэ так и осталась для мадам де Бутвиль, увы, тайной, ибо, хоть она и пополнила изрядно свой словарный запас, что-то там подставить не догадалась, а думала о том, что она, разумеется, никогда не падает в обморок, но только голова что-то кружится...
полная версия страницы