Форум » A la guerre comme à la guerre » "Если женщина просит - дайте ей это. Иначе она возьмет сама". 17 сентября, позднее утро » Ответить

"Если женщина просит - дайте ей это. Иначе она возьмет сама". 17 сентября, позднее утро

Мари де Шеврез: Гостиница "Герб Аквитании" Монтрезор, Мари де Шеврез

Ответов - 15

Мари де Шеврез: Для похода в "Герб Аквитании" Мари после непродолжительных раздумий выбрала костюм субретки. Отправиться в путь в рясе послушницы было бы разумней, но герцогиня ни на секунду не могла забыть, что на сей раз ей нужно предстать в наиболее выигрышном свете. Все же господин де Монтрезор - приближенный Месье. Такой мужчина абы с кем разговаривать не будет! Стало быть, нужно предстать в образе посланницы знатной дамы, которая решила передать возлюбленному какую-то информацию. Это никого не удивит. Мадам де Шеврез, припудривая носик, находила все новые и новые аргументы в пользу образа субретки: прежде всего, ей не хотелось раскрывать перед Монтрезором секрет своего убежища, затем - о, женское кокетство! - она хотела остаться желанной, манящей, красивой. С Монтрезором ее связывали давние отношения... В постоянные любовники молодой человек так и не попал, но время от времени они неплохо проводили время вместе. Сейчас же через Монтрезора Мари желала сообщить Гастону важные новости. Она вполне доверяла Арамису, но дважды повторенное - надежней. Тем более, что Арамис, при всей своей ловкости, не мог иметь доступа к его королевскому высочеству. А Монтрезор мог шепнуть Гастону на ушко все, что хотела Мари. Маскарад был принят, Кэтти постаралась на славу. Около половины одиннадцатого хорошенькая субретка быстро шла по дороге, ведущей в Этре. Долго идти не пришлось - первая же повозка, груженая сеном, остановилась, и молодой мужской голос крикнул: - Эй, милашка, тебе куда? Сторговались быстро и недорого - за один поцелуй очаровательной девушки. Без четверти одиннадцать Мари бодрым шагом вошла в "Герб Аквитании". Она спросила завтрак и уселась за столик, стоявший у окна в нише. Она могла видеть всех, кто входил и выходил из трактира, а распахнутое окно давало ей шанс на быстрое и успешное бегство. Мари не поленилась посмотреть в это самое окно: задний двор, знакомая по предыдущему вечеру картина: перевернутая бочка, вход в конюшню...

Монтрезор: Все же она была потрясающая женщина! Граф де Монтрезор остановился в дверях обеденного зала «Герба Аквитании», наблюдая, как герцогиня де Шеврез сидит за столом в общем зале провинциальной гостиницы и любуется в окно видом на конюшню. Восхитительная женщина! Очаровательная даже в простеньком платьице горничной. Клод поймал себя на мысли, что нарядись Мари в рубище, все равно будет казаться мужчинам прекрасной и желанной. Он быстрым шагом пересек зал, небрежным жестом бросил свою шляпу на стол рядом с герцогиней, опустился на скамью напротив нее и, улыбаясь, спросил: - Вы звали, мадам?

Мари де Шеврез: - О, да! - Мари тоже не могла удержаться от улыбки. Она поспешно надула губки, изображая недовольство, и прошипела шепотом: - Граф, не вздумайте целовать мне руку! Поверьте на слово, я счастлива видеть вас! Герцогиня скользнула рассеянным взглядом по зале: никто не обращал на них внимания. - Граф, мы будем разговаривать здесь, или... Я согласна и на то, и на другое. Право, у меня ощущение, что здесь может получиться даже надежней. До нас никому и дела нет. Как вы устроились в лагере, милый мой? И здоров ли его королевское высочество?


Монтрезор: Монтрезор надул губы, почти точно передразнивая капризную гримаску герцогини. - Не целовать руки?! Вы жестоки, Мари! Рассмеявшись, он сложил свои руки на груди. - Вот видите, я совершенно послушен. И готов разговаривать здесь, там, где угодно, лишь бы вы были довольны. А что до прочего… его высочество здоров, а разместились мы… в этом несчастном городишке такая пропасть народу!

Мари де Шеврез: - Бедненький! - Мари, воровато оглянувшись, ласково потрепала молодого человека кончиками пальцев по щеке. - У вас одна комната, которую вы делите со своим лакеем, скверная жесткая постель, ужасные грубые простыни, к тому же местная челядь совершенно не знает, как прислуживать знатным господам, так? И как вы терпите подобный ужас? Желая подразнить Клода, она нараспев произнесла, прикрыв глаза: - Сами понимаете, я здесь негласно и вопреки воле короля. Но у меня мягкая постель. уютный садик под окнами, а сопровождающая меня горничная - милейшая девочка, преданная и честная. Право, лучшего даже пожелать нельзя. Не пригласить ли вас ко мне в гости, милый граф?

Монтрезор: - Все гораздо хуже, мадам! – смеясь, ответил Монтрезор. – Я не только делю комнату со своим лакеем, но и кровать – с парой товарищей. Слава Господу, поочередно! Причем один из них всю позапрошлую ночь именовал меня Лизон и жаждал ласки. Вы не представляете всего ужаса! Улучив мгновенье, Клод все же поймал пальчики герцогини и на миг прижал их к горячим губам, бросив на женщину томный взгляд из-под пушистых ресниц, и проговорил нарочито проникновенно: - Пригласите меня в гости, Мари!

Мари де Шеврез: - Увы, граф! Непременно приглашу, но... позже... при дневном свете, милый мой, вас никто не примет за женщину... я же могу безнаказанно принимать у себя только посетительниц, но никак не посетителей! Мари погасила улыбку и серьезным тоном, очень тихо продолжила: - Вы хоть понимаете, в какое положение я попала? Я приехала сюда, игнорируя все приказы короля и кардинала, вынуждена была написать подложное письмо от имени королевы - и все из-за чего? Из-за какого-то кардинальского прихвостня, который выкрал у меня из-под носа последние депеши Бекингема, Голланда и еще нескольких наших английских друзей! Судя по тому, что вы пришли на встречу, его высокопреосвящентство пока не в курсе, что письма у меня украдены. Его агент почему-то медлит... или же я вовремя приняла кое-какие меры. Но нас это теперь волновать не должно. Был разработан другой план действий, о котором, к счастью, в украденных письмах ни слова не сказано. Готовы ли вы помочь мне и вашему другу герцогу Орлеанскому?

Монтрезор: - Вы же знаете, до какой степени я друг Месье, герцогиня, - так же серьезно ответил Клод. Смеяться ему расхотелось. Мари была прелестна, бесшабашна, вот только не легкомысленна ни капли. И раз она здесь – здесь, рядом, новая опасная интрига. Бекингем, Голланд, англичане… Монтрезор снова уыбнулся: - И вы знаете, до какой степени я готов служить вам.

Мари де Шеврез: Мари покачала головой. - Не надо глупых рыцарских клятв, милый граф. Я доверяю вам как другу и единомышленнику, но не имею ни малейшего желания превращать вас в верного паладина. Что до Месье, то мы оба знаем, чего он стоит. Вместе со своими клятвами верности и заверениями в вечной дружбе. Бедняга Шале мог бы кое-что по этому поводу поведать... если бы избежал эшафота. Герцогиня тяжело вздохнула - и это, пожалуй, Шале не пожелал бы для себя другой эпитафии. Впрочем, сразу после вздоха Мари ловко ухватила с тарелки кусочек белого куриного мяса, обмакнула его в плошку с соусом. - Вы - верный друг, - прежним тихим голосом продолжала она, - но и я - верная подруга. Сейчас я говорю не про мужчин, а про женщину, которая несколько лет назад считалась самой прелестной принцессой в Европе, теперь же является самой несчастной королевой и в Старом, и в Новом Свете. Вы знаете Гастона так же хорошо, как и я; но я лишена возможности общаться с ним. Осада его изменила? Он по-прежнему часто говорит с вами о нашей государыне? Он по-прежнему согласен связать с ней свою судьбу? Это требование постоянно выдвигают наши испанские друзья. Я хорошо отношусь к милому Джорджу, но его страсть может сейчас только помешать нашим планам... Говорите смело, мне нужна правда.

Монтрезор: - Вы знаете Гастона так же хорошо, как и я; - улыбнулся Клод. – Разве может его изменить какая-то осада? Его Высочеству тут неуютно. Слишком мало удобств, слишком много простого люда... Разумеется, он говорит о нашей государыне. Кстати, болтают о привезенном вами очень важном известии. Вот это огорчило принца по-настоящему. Скажите, герцогиня, этой любопытной истории действительно можно верить? Подошедший слуга вынудил графа прерваться. Заказав завтрак и дождавшись, пока слуга уйдет, Монтрезор поставил локти на стол, оперся подбородком на сплетенные пальцы и, в ожидании ответа, все так же мягко улыбаясь, принялся разглядывать хорошенькое личико Мари.

Мари де Шеврез: Мари, в свою очередь, поглядывала на Монтрезора с видимым удовольствием. - Слишком мало удобств? - с легкой насмешкой проговорила она. - Право, граф, мне действительно нужно пригласить вас к себе в гости. Ходатайствовать перед его величеством о том, чтобы вам лично было предоставлено удобное помещение, я не могу. Вам это только повредило бы! Я - плохой проситель... Герцогиня опять бросила по сторонам быстрый взгляд. Но ничего подозрительного не наблюдалось. Час для встречи был выбран удачно: немного посетителей, да и те, судя по всему, местные завсегдатаи. Она была не единственной женщиной в зале - забежали перекусить и посудачить еще несколько дам, одетых так же просто, как и она сама. Но Мари сочла необходимым говорить на грани шепота. - Что до сплетен по поводу беременности ее величества, то поверьте - это пустое. Мне требовался повод увидеть короля - я его придумала. Пришлось действовать быстро, ничего умнее мне в голову не пришло. Что поделать, милый Клод! Я тоже совершаю глупости, как и остальные. Эта была глупее прочих, потому что король мне не поверил, кардинал повелел немедленно покинуть окрестности Ла-Рошели, а с Гастоном я так и не встретилась. Герцогиня усмехнулась. - Письмо написала я. Неужели вы думаете, что я не смогу подделать почерк Анны так, что даже его высокопреосвященство не сможет различить, где оригинал, а где копия?

Монтрезор: - Вы потрясающая женщина! – восхитился Монтрезор, подумав про себя, что от интриг этой потрясающей женщины надо бы держаться подальше. Реакцию короля, когда обман окончательно раскроется, предугадать несложно. Она-то всегда ухитряется выбраться сухой из воды, а вот окружающие… Однако в интересах принца Клоду придется пока побыть в числе этих окружающих. Что ж, это бывает довольно приятно… - А вы хотите увидеть Гастона, милая Мари? – ответил он в тон герцогине.

Мари де Шеврез: - Теперь это не имеет значения, - Мари улыбалась, чуть склонив голову влево. Всякий подумал бы, глядя на нее, что хорошенькая кумушка кокетничает со знатным господином, и речь идет о назначении свидания. Но видимость не соответствовала действительности. - Клод, хорошенько запоминайте то, что нужно передать герцогу. Я больше не буду рисковать и, скорее всего, действительно покину окрестности Ла-Рошели, пусть и на короткий срок. У меня при себе расписка, по которой можно получить сто тысяч ливров... принц знает, где и как. Я отдам ее вам, когда буду уходить из трактира. Но вы сейчас поклянетесь, что передадите ее Гастону не ранее, чем через два дня. Возможно, ситуация изменится. Но если и на третий день все будет идти так, как сейчас, то вы поступите следующим образом. Мари прикрыла рот ладонью, как бы позевывая. В гуле людских голосов невозможно было расслышать быстрый шепот. И Мари, и Монтрезор были придворными, они обладали умением читать по губам и говорить, почти не раскрывая рта. - Гастон командует центральным участком фронта, самым укрепленным. Ришелье уповает на надежность укреплений, и войск там пока не так много. Наши английские друзья готовы заплатить за то, чтобы в ночь на 21 сентября герцог затеял небольшую перестановку. Нужно, чтобы около двух часов ночи участок шириной около лье, отмеченный по центру комбинацией из четырех костров, образующих крест, оказался без защиты. Или с минимальной защитой. Желательно также, чтобы этот участок был в лощине. Французская артиллерия способна метко стрелять даже в темноте... Если не получится сделать это 21 сентября, можно предпринять попытку на сутки позже. Мари перевела дыхание и продолжила чуть громче. - Про то, что ему в случае успеха полагаются не только деньги, Гастон знает. Это всё.

Монтрезор: «Да, все. Всего лишь…» - растерянно подумал Клод, но на его лице не отразилось ничего, кроме ласкового внимания. – «Государственная измена, пустяк…» Разумеется, он знал о чаяниях Гастона и разделял их, в глубине души прекрасно понимая, что король Гастон лучше короля Людовика, пожалуй, тем только, что главным советником Его Величества Гастона будет небезызвестный граф де Монтрезор. И то если очень постарается. Слава Шале графа нисколько не привлекала, но кто не рискует… Однако риск риску рознь, да и дело вовсе не в риске… Открыть участок фронта англичанам… Клода внутренне передернуло от отвращения, и он очаровательно улыбнулся Мари. - Конечно же, знает. В том, что герцог воспользуется предложением, граф не усомнился ни на мгновение. И что делать? Донести? Монтрезор снова внутренне поморщился, сохраняя все тот же безмятежный вид. Он не предатель! К тому же, в случае чего эти двое вывернутся. Не предатель, так ли? Впрочем, «не ранее, чем через два дня»… - Я все понял и запомнил, мадам. А вам и в самом деле стоило бы уехать, хотя бы на время.

Провидение: Ответить герцогиня не успела. В этот момент в «Герб Аквитании» шумной толпой ввалились полдюжины швейцарцев и несколько молодых придворных в сопровождении слуг. Первые вольготно расположились у двери, умудрившись занять сразу два стола, и придворные, высокомерно морща носы, направились к самому дальнему от тех углу, оказываясь тем самым по соседству с беседующей парой. Один из новоприбывших, узнав Монтрезора, приветственно поднял руку, и его спутники тут же уставились на очаровательную субретку. Прежде, чем прозвучал первый неизбежный вопрос, граф что-то шепнул на ушко девушке и, поднявшись, присоединился к своим знакомым. Действия графа де Монтрезора согласованы с игроком. Эпизод закрыт



полная версия страницы