Форум » A la guerre comme à la guerre » Одна нечаянная встреча. 15 сентября 1627 года, около половины третьего. » Ответить
Одна нечаянная встреча. 15 сентября 1627 года, около половины третьего.
Мари де Лон: Этре, гостиница "Герб Аквитании".
Ответов - 10
Мари де Лон: Все недоразумения с комнатами были, наконец, улажены. Можно было даже им сказать спасибо за новое знакомство. В конце концов, две комнаты были Марион не нужны, как и лишние дорожные траты. Наверное, месье Дюбуа был бы другого мнения и даже начал бы горячо протестовать против того, как его "племянница" распорядилась, уменьшив количество выделенных для него комнат ровно вдвое, но торговец был далеко. Теперь пришло время позаботиться о себе. Горячую воду служанка, хоть и не сразу, но принесла, и оказалась достаточно расторопной, чтобы помочь мадемуазель Делорм привести себя в порядок и сменить надоевшее уже дорожное платье. "Жаль, что не для кого", - вздохнула мадемуазель Делорм, нежно проводя рукой по зеленому бархату, как раз за мгновение до того, как в дверь постучали.
Людовик XIII: "Герб Аквитании". Какое прелестное название, звучное, благородное, от которого веет героическим прошлым, где было место и бесшабашным герцогам-трубадурам, и богатым пирам, и яростным сражениям с дикими маврами и подлыми англичанами. Это не какой-нибудь "Храбрый петух" с ощипанной курицей на вывеске или "Крест и лилия" с подозрительной бледной ряской вместо королевского цветка. Лицо визитера, переступавшего порог трактира, исказила усмешка, хотя увидеть ее не удалось ни хозяину заведения, ни иным постояльцам, поскольку тот был закутан в скромный плащ, и все его поведение говорило о том, что привлекать чье бы то ни было внимание в намерения его не входило. И все же то был один-единственный человек, которому принадлежал истинный герб Аквитании, как и прочих провинций старой доброй Франции; однако в настоящий момент сей непреложный факт волновал его меньше обладания иным сокровищем, которое, как доложили, расположилось на верхнем этаже. Данный ранее залог милости позволял надеяться на радушный прием, как и предположение, что мадемуазель де Лон избавилась от истинного или притворного неведения, кем был ее неожиданный собеседник в Люксембургском саду. Сен-Симон, как и король скрывший лицо под слишком простым, к его недовольству, плащом, нынче разыгрывал роль стража, вышагивая вдоль балюстрады, обильно исцарапанной шпагами и почерневшей от копоти. Признаться, он и сам был бы не прочь оказаться на месте Его Величества, однако приходилось верноподданнейше ограничиться мечтами о встрече с веселой девицей Франсуаз, предвкушать которую он начал с того мгновения, как августейший поклонник изволил постучаться в двери апартаментов прекрасной Марион.
Мари де Лон: И кто же это может быть? Марион выпрямилась в кресле, на котором только что уютно полулежала, размышляя над самыми насущными сейчас вопросами - как обзавестись служанкой, стоит ли ждать мэтра Дюбуа и как найти того, кто будет ее сопровождающим, в случае, если на второй вопрос она все-таки ответит "нет". Стук повторился. Неужели помогавшая ей служанка, жаловавшаяся на пропасть постояльцев, из-за которых ей некогда даже зевнуть, вдруг решила придти и спросить, не надо ли чего-нибудь Мари Дюбуа? Мадемуазель Делорм решила все-таки посмотреть, кто же за дверью, а не ждать, когда этот "кто-то" войдет самостоятельно, и без всякого на то разрешения. - Простите? - Марион чуть приоткрыла дверь и удивленно взглянула на закутанную в плащ фигуру. - Кажется, вы ошиблись? Для мэтра Дюбуа или одного из его помощников подобное появление было бы слишком изысканным, не говоря уж о том, что им не было нужды скрывать свое лицо.
Людовик XIII: Немногословность и робость в отношениях с прекрасным полом были отличительными чертами Людовика, не унаследовавшего от отца ни капли той легкой и очаровательной галантности, что позволили некрасивому Беарнцу стать прославленным дамским угодником задолго до того, как его нечесаные кудри увенчала корона Франции. Потому и изящных слов, которые так скрашивают свидание, не воспоследовало. Сделав шаг навстречу, король коснулся складки плаща, открывая лицо взору своей пассии. - Сомневаюсь, что здесь может быть ошибка, - тихо проговорил он, не сознавая, как на его обычно угрюмом лице появляется улыбка. - Найти бриллиант в этих диких краях, разве не чудо? Не дожидаясь приглашения, чего он не делал с самого своего рождения, Людовик зашел в комнату. Сен-Симон же немедленно встал в дверях, решимостью не впускать более ни единую душу напоминая Цербера. - Рад видеть вас в добром здравии, мадемуазель, - король обнажил голову и склонился над рукой Марион. - Как прошло ваше путешествие?
Мари де Лон: - Ну, конечно, чудо, - Марион не сразу узнала обладателя голоса, показавшегося ей знакомым, но кто-то не чужой, увидевший ее, не забывший на военной дороге, что приятные слова стоят времени, потраченных на их произнесение, не мог быть неприятным, а его появление было и впрямь сродни чуду. Мадемуазель Делорм отступила назад, впуская гостя, забирая у него шляпу и - наконец - понимая, кто перед нею. Если бы встреча не была невероятным совпадением, она несомненно узнала бы его раньше. Прошлая их встреча, первая и единственная, была давно, но сколько в ней сходства с сегодняшней. Она опять нечаянная, о которой никто не думал и никто не подстраивал и не назначал. Только Провидение. Только теперь она не будет делать вид, что не знает, кто перед ней. Эта игра, пикантная для первого свидания, будет излишней для сегодняшнего. - Путешествие было настолько удобным, насколько возможным, и оттого невероятно скучным. Позвольте, - Марион помогла снять плащ и откинула его на кресло. - Мне так надоело скучать, что я сбежала от провожатого. Осмелюсь предположить, как и вы, ваше величество
Людовик XIII: - Увы, совершенно сбежать от своих провожатых у меня не получится, - ухмыльнулся король, оглядывая помещение, что нынче служило пристанищем Марион. Привычная обстановка для такого аскета, как он, и слишком грубое обрамление для столь драгоценного камня, как она. - Но я приложу все усилия, чтобы сегодня как можно дольше их не видеть. Если, разумеется, вам не наскучит мое скромное общество, мадемуазель. Людовик лукавил, понимая, что никто не осмелится выгнать его вон, даже матушка, прежде позволявшая себе прилюдно унижать своего первенца, чье чело уже успел увенчать освященный венец. Однако сейчас на его голове не красовались три короны, а монарх перед лицом соблазнительной женщины превращался в обычного просителя, чей успех в делах сердечных целиком и полностью находился в прелестных ручках Мари де Лон. - Ваш провожатый, кто он? Он докучал вам, говорите? Хотите, я прикажу его казнить?
Мари де Лон: - Нет-нет, он не заслуживает казни, ваше величество, - Марион ненадолго изобразила на лице испуг, как будто и правда приняла слова короля совершенно серьезно, но тут же рассмеялась. - Если бы за скучность казнили, вы бы лишились многих своих верноподданных. Мэтр Дюбуа - поставщик вашей армии, в таком деле всякое занудство к лицу. К тому же само Провидение избавило меня от его присутствия минувшим утром. Я все думала, за что, и теперь вижу, что это была высшая милость... Марион почувствовала легкий укол совести. Подобные речи были проявлением некоторой неблагодарности по отношению к Себастьену Дюбуа, несколько склонному к стяжательству, но все-таки честно выполнившему свои обещания и доставившего свою "племянницу" целой и невредимой до... до туда, до куда у него получилось, пока не вмешалось излишне благосклонное к куртизанке Провидение. Собственно, было весьма сомнительным, что сейчас было важнее для воюющей армии - своевременное прибытие к ней поставщика или радующее глаз явление перед ее королем мадемуазель Делорм. Впрочем, сама Марион бы не сомневалась, в чью пользу следовало решить это сомнение. С нежностью любовницы и заботой няньки она усадила его величество в простое, зато с удобными подлокотниками, кресло, и опустилась рядом с ним на низкий табурет. - Несколько недель поездки из Парижа, неприятное происшествие с провожатым, нападение мародеров на дороге... а еще говорят, что обычно рыцари претерпевают трудности на пути к прекрасным дамам.
Людовик XIII: - Мародеры? - нахмурился Людовик. - Где это случилось? Конечно же, любители поживиться чужим добром а разгар войны были хорошо знакомы королю, под Монтабаном самолично отдававшего приказы вешать без промедления любого, кто попытается напасть на мирных жителей из окрестностей крепости. Однако грабители, снимавшие сапоги с мертвых солдат или отбиравшие последнюю курицу у пейзан, не так оскорбляли в Его Величестве собственника, как негодяи, напавшие на его пассию. - Я прикажу вздернуть повыше этих мерзавцев, не сомневайтесь, мадемуазель... - ладонь Марион вновь оказалась в руках мужчины, не слишком искушенного в искусстве флирта и действовавшего по наитию, нежели из осознанного желания явить галантный жест. - Как я могу загладить перед вами вину за это неприятное происшествие? Да-да, mea culpa, я не догадался дать вам надлежащую охрану, дабы предотвратить подобные злоключения.
Мари де Лон: - Недалеко от Этре, прямо на дороге, - уточнение было туманным, впрочем, Марион этого было достаточно. - Не беспокойтесь, ваше величество, они наказаны, и так сильно, что никогда уже никого не смогут ни напугать, ни ограбить. Благодаря одному королевскому мушкетеру я осталась жива и невредима. Как и все мои сундуки и узлы. Надлежащая охрана! Проехаться с ней из Парижа под Ла-Рошель было было бы восхитительно скандально. В последней фразе Марион можно было услышать неуместную для куртизанки заботу о низменном, но даже если ты можешь считать себя драгоценным камнем, никогда не лишне позаботиться об огранке. - Это моя вина, ведь я держала в тайне свое желание приехать сюда, - куртизанка положила ладонь на перчатку своего собеседника и мягко ее стянула, - ведь вы бы не одобрили его, не правда ли? - вторая перчатка упала вслед за первой на колени Марион.
Людовик XIII: Забота пассии привела Людовика в то состояние, в котором многие представители сильного пола готовы совершить что угодно, лишь бы насытить пожирающую их страсть. С детства ему внушали блюсти себя в чистоте и не позволять хитроумному дьяволу заманить христианнейшего монарха в блуд и распутство, что сыну Генриха IV успешно удавалось до знаменательной встречи в беседке. Возможно ли было противостоять чарам самой желанной женщины? Король предпочел оставить дискуссии по оному поводу богословам. - Я бы не позволил рисковать собой столь прекрасной особе, - мужчина очертил пальцами совершенный овал лица Марион. - Но я бесконечно счастлив, что вы ослушались этого негласного приказа. Кровь Беарнца, по праву носившего прозвище Великого Повесы, снова заявила о своих правах - и, не дожидаясь дозволения, нетерпеливый кавалер уже целовал куртизанку. - И как же, позвольте узнать, имя этого благородного человека, вашего спасителя, Мари? Недавняя выходка подопечных Тревиля, учинивших поединок в окрестностях лагеря, вызвала в Его Величестве столь сильный гнев, что дуэлянты едва не отправились за ближайший бруствер, дабы быть расстрелянными без суда и следствия. Капитану пришлось явить чудеса дипломатии - и мушкетеры, не поделившие между собой веселую девицу из подоспевшего обоза, отделались заключением под стражу. Однако их поручителю приходилось всякий божий день выслушивать все нелестные эпитеты, которыми королю было угодно награждать обладателей голубых плащей.
полная версия страницы