Форум » Предыстория » История одного похищения, часть III. Апрель 1622 года, Кан » Ответить
История одного похищения, часть III. Апрель 1622 года, Кан
Теодор де Ронэ: Измена другу - преступленье Без оправданья, без прощенья. Не мог бы я так низко пасть Лопе де Вега
Ответов - 33, стр:
1 2 All
Теодор де Ронэ: - Не заблуждайтесь, сударыня. Кому вы к дьяволу нужны? - Теодор окинул обеспокоенным взглядом заметно побледневшего Брешвиля и подошел ближе, чтобы тот мог опереться на него в случае нужды. - Барон д’Анисси нанял шесть человек… - Одну минуту, - глупцом Руссари не был. Разумеется, подробности были неясны, но Анна здесь, привезли ее эти двое, а Матильда всегда была дурой. Кричать на всю улицу о таких делах! - Прошу вас, господа, не согласитесь ли вы пройти в дом? В библиотеку, - чуть помедлив уточнил он. Молодые люди переглянулись. Тут на крыльцо выбежала мать Анны, и, несмотря на все усилия Руссари, присоединиться к своим незваным гостям и закрыть за собой дверь ему удалось только минут через десять. Один из молодых людей стоял у окна, второй изучал книжную полку. Но оба при его появлении настороженно обернулись. К счастью, слуги успели подать им вина и бисквитов, и Руссари с облегчением налил и себе. - Женщины, - вздохнул он. – Они все попытались объяснить мне, что произошло. Даже моя жена. Прошу вас, сударь, - он взглянул на одноглазого, - вы не объясните мне, чему я обязан?... Чем именно он им обязан, Руссари не знал, поэтому фразу не закончил. Теодор заложил пальцем место, выбранное им в книге: - Dal principio del mondo gli uomini sieno stati da diversi casi della fortuna menati, e saranno infino al fine. - Увидев по лицу владельца дома, что цитата оставила его равнодушным, он перевел: - С начала мира люди бывали увлекаемы разными случайностями судьбы и будут увлекаемы до конца. Зачем вам итальянские книги, если вы их не читаете? - Это моя жена, - ошеломленно отозвался Руссари. В единственном видимом глазу бретера на миг вспыхнула веселая искорка. - Нам случилось оказаться среди тех, кого наняли остановить карету вашей дочери. Когда мы разобрались в том, что произошло, мы привезли ее обратно.
Матье де Брешвиль: Больше всего сложностей обычно скрывается за самыми простыми объяснениями. Данную незамысловатую истину господин Руссари усвоил уже давно. - Это мои люди вас так отделали? - размышляя над словами одного наемника, он перевел взгляд на другого, предпочитающего оставаться до сего момента безмолвным темным силуэтом на фоне оконного проема. - Нет, - с какой-то даже долей сочувствия в голове отозвался де Брешвиль. – Ваши не доставили нам хлопот. Не думайте, что вы зря тратились на них, месье. В историях с засадами силы всегда неравны. Из окна виден был уголок внутреннего двора, и Матье, равнодушный к книгам, развлекался тем, что прикидывал возможные пути отступления из особняка. В том числе, и отступления с боем. Странно было полагать, что их пригласили в дом для того, чтобы потом прирезать. Но подобно де Ронэ, воскликнувшему: «Неужели мы будем драться из-за мещанки?!», шевалье де Брешвиль держал в уме то, что Руссари – не дворянин. Хозяин нахмурился. Не потому, что был разочарован в охране, отправленной с каретой дочери. В этот момент он просто понял, что его собеседникам, судя по всему, пришлось расправиться с собственными сообщниками для того, чтобы в конечном итоге оказаться здесь, в библиотеке. - Простите за неуместную меркантильность, но мне хотелось бы знать, во сколько барон д’Анисси оценил мою дочь? - вопрос вышел желчным, но разговор в любом случае свернул бы на деньги, рано или поздно. - Не важно, во сколько он ее оценил, важно, во сколько она ему обошлась. Д’Анисси мертв. Это еще одно обстоятельство, о котором вам следует знать. - О господи, мертв, вы сказали! – вырвалось у Руссари - Мне не хотелось бы, чтобы смерть этого человека связывали с именем Анны, - признал он, объясняя свою несдержанность. Гибель охотника за приданым избавляла их семейство от многих хлопот, но в то же время погибший был дворянином, бароном, и вряд ли местная знать придет от его смерти в восторг. - Мы понимаем ваше беспокойство, сударь. Найдутся другие имена, с которыми все желающие смогут связать смерть барона. Матье вопросительно глянул на бретера. С дворян по традиции другой спрос. «Убийство» легко обернется поединком. А потом и вовсе забудется. Но хочет ли де Ронэ подобной сомнительной славы? Или, наоборот, почувствует себя задетым, если его имя не прозвучит?
Теодор де Ронэ: Теодор бросил очень внимательный взгляд на своего друга и ответил совершено серьезно: - Учитывая, в какой компании господин барон нашел свою смерть, вряд ли кто-то посмеет заподозрить нас в чем-то бесчестном. Но мне кажется, есть еще одна возможность. Лучшая. Никто не знает, что нас нанял барон, а не вы. А скрыть неудачную поездку вашей дочери будет невозможно, не так ли? Руссари подумал и с видимой неохотой кивнул: - Это может получиться. К тому же, для этой поездки я нанял еще двух человек. Не местных, приезжих. Это действительно могли быть вы. Тут он заметно побледнел. Плеснул себе вина и сделал несколько торопливых глотков, прежде чем решиться: - Они все мертвы? - Ваши люди – да. Наемники д’Анисси тоже. Из его людей – за парочку мы поручиться не можем. Но вряд ли они возразят против такой истории. - Господа, - Руссари не слишком уверенно поднялся на ноги. – Не окажете ли вы мне честь воспользоваться моим гостеприимством? Мне нужно подумать, и я, разумеется, бесконечно вам благодарен. Молодые люди переглянулись. - Мы будем вам весьма признательны, - ответил Теодор за обоих. – Как вы думаете, мадам Руссари не будет возражать, если я одолжу у нее на вечер эту книжку? - Ни в коей мере, - заверил их хозяин дома. – С вашего разрешения, я пойду распоряжусь, чтобы вам приготовили комнаты и обед. - И цирюльника, - добавил Теодор, красноречивым взглядом указывая на шляпу Брешвиля. Несколькими часами позже, когда за окнами спустились сумерки и служанка принесла ему свечу, Теодор закрыл книгу, которую читал, и направился в комнату своего друга.
Матье де Брешвиль: Вымытый, выбритый, переодетый в свежую рубаху и перевязанный куда менее экзотично, чем на дороге, де Брешвиль все еще оставался заметно бледным, и в то же время выглядел отдохнувшим и взбодрившимся. Видно было, что послеобеденный сон пошел раненому на пользу. - Этот Руссари так предупредителен, что я подумываю о том, чтобы под покровом ночи сбежать отсюда, - пооткровенничал он с другом, таким же отмытым и переодетым в чистое платье. – Когда люди надолго задумываются, жди беды. Впрочем, тут недурное вино. И цирюльник знает свое дело, ловко меня заштопал. Что вы будете делать дальше, де Ронэ? Что мы будем делать дальше? Хотите съездить а Брешвиль? – предложил Матье, в обнимку с бутылкой вина перебираясь с кровати на подоконник. Окно его комнаты было настежь распахнуто, и в комнате, хоть Кан и был портовым городом, характерно пахло морем. Видно ветер был с залива. - Мы пробьемся через полчища мышей в библиотеку деда. Покойник любил книги, Но мой отец не унаследовал эту любовь. Правда он не стал их и продавать. Просто не верил, что кто-то готов платить деньги за подобную ерунду.
Теодор де Ронэ: Теодор занял место на кровати, положил рядом книгу и вытянул ноги. - Он наводит справки. Мне даже любопытно, что он узнает. Когда вы нашли меня, я уже почти готов был стать учителем фехтования для одного местного недоросля. Имя не помню, помню, что виконт. Не думаю, что Гийом будет откровенничать. Хотя, конечно, черт его знает. Но я лучше поеду с вами. Такие соблазны! Особенно если у вас есть еще и сестры... – Тут же рассмеявшись, он примирительным жестом вскинул руку. – Не тревожьтесь, я умею себя вести. Вы же младший сын, Брешвиль. Мне показалось, или вы положили глаз на эту девицу?
Матье де Брешвиль: У Матье и правда были сестры. Но обе девочки были еще слишком малы, чтобы шевалье могла напугать дерзкая шутка бретера. Отхлебнув из горла, молодой человек блаженно прикрыл глаза. Нет, он не собирался напиваться до беспамятства, скорее, просто сильнее обычного хотел пить. Таким образом возмещая пролитую днем кровь. Однако после следующего вопроса друга, умиротворенный было де Брешвиль едва не поперхнулся анжуйским. - А мне показалось, это вы слагали рондо про небесный взгляд и косы цвета льна, - парировал он, постфактум демонстрируя хороший слух. – Мадемуазель Руссари хорошенькая, - после короткого раздумья добавил Матье уже мягче. – У нее голубые глаза, и даже хватает смелости выстрелить из пистолета. Только… мало ли на свете хорошеньких простолюдинок? – заключил наемник, вновь прикладываясь к бутылке. – Я не собираюсь становиться на пути планов ее отца. У девицы уже есть жених. Ограничимся стихами. В этот момент в коридоре послышался негромкий стук. - По-моему стучат к вам в комнату, де Ронэ, - тихо заметил Матье, с явным усилием сдержав первое подспудное желание немедленно вскочить и найти шпагу.
Теодор де Ронэ: - Стишок - это чтобы подразнить вас, - с обезоруживающей искренностью признался Теодор, не трогаясь с места. – Я уже говорил вам, что у меня скверный характер. Следующий будет за вами. А пока… хотите я переведу вам одну весьма скабрезную историю? Не успел он положить руку на книгу, как снаружи снова донесся стук. На этот раз уже в их комнату. Молодой человек приподнял брови, поправил повязку на глазу и распахнул дверь. - Я вижу, вы также пришли проведать раненого, сударыня. - Не только, сударь, и не столько. – Она смотрела прямо, не опуская глаз. Хоть и краснела при этом. – Я пришла поблагодарить вас обоих. - За смерть вашей охраны? За сорванную поездку? - Теодор все же отступил назад, легким поклоном приглашая ее войти. - Вам совершенно не за что благодарить нас, сударыня. И даже напротив. - Если вы ни участвовали в похищении, вы не смогли бы меня спасти, - резонно возразила Анна и робко взглянула на наемника. - Как вы себя чувствуете, месье де Брешвиль?
Матье де Брешвиль: - С того момента, Анна, как на пороге появились вы, значительно лучше, - с явно недоступным умирающему проворством Матье соскочил с подоконника. – Входите. Входите же, пока вас не увидели слуги, не разболтали другим слугам… - У наших слуг сегодня и так предостаточно тем для сплетен, - напомнила мадемуазель Руссари. И все же она торопливо шагнула в комнату, а де Брешвиль поспешил закрыть дверь за ее спиной. Гостья при этом старалась разминуться с отступившим вглубь комнаты Теодором. Все происходило, словно в танце, в котором каждое случайное движение не случайно. Молодой человек и девушка вполне предсказуемо столкнулись друг с другом, при этом ее ладонь, словно невзначай, взлетела ему на плечо, а его рука удержала ее за талию. Однако Матье не забыл о том, про что минуту назад говорил де Ронэ. Поэтому последнее па так и осталось незавершенным. С извиняющейся улыбкой наемник отстранился от чужой невесты и жестом гостеприимного хозяина указал ей на кровать. - Присаживайтесь. Де Ронэ обещал переводить мне что-то с итальянского. Хотите послушать? - Вы знаете итальянский, месье де Ронэ? – тут же заинтересовалась достойная дочь женщины, скрашивающей досуг примерной супруги чтением «Декамерона». – Что вы читаете? Она снова смотрела на Теодора, и снова не отводила взгляда.
Теодор де Ронэ: Красноречивый взгляд, который бретер бросил на своего друга, обещал суровую расплату в будущем. - Это одна из книг вашей матушки, - объяснил он, усаживаясь на кровать рядом с мадемуазель Руссари. – Сборник занимательных историй. Он перелистнул страницы почти до самого конца. Несмотря на то, что в Падуе он задержался меньше года, итальянский он знал хорошо. У одного из покровителей синьора Фабриса была отличная библиотека. Сам будучи поэтом, он с симпатией относился к французскому собрату. Если бы не дурацкая история с кардинальским племянником, Теодор, скорее всего, остался бы у него на службе. - В ваших обстоятельствах, вам будет интересно послушать про благочестивую Гризельду. Когда я познакомился с месье де Брешвилем, я сразу подумал, что он похож на маркиза Салуццкого. Девушка испуганно глянула на наемника. Похоже, этой частью «Декамерона» матушка успела с ней поделиться. Теодор прикусил уголки рта, сдерживая смех, и тут она посмотрела на него с нескрываемым подозрением. Не только хорошенькая, но еще, кажется, неглупая. Теодор захлопнул книгу. - На самом деле я не так хорошо знаю язык, чтобы переводить с листа - солгал он. - Давайте лучше поговорим о чем-нибудь более интересном. Ваша матушка родом из Флоренции? - Откуда вы?.. Тут она по-видимому вспомнила про книгу. И кивнула. Решительно, умница. - Стало быть, вы в родстве с ее величеством королевой-матерью? – шутливо предположил бретер. - Очень дальнем родстве, сударь. Наверное, в таком же дальнем, как вы - с Шарлеманем. - Что вы! Мы ведем свой род прямиком от Ноя! Разве что кому-то из моих предков следовало бы носить герб с косой чертой. Но вот Брешвиль – наверняка.
Матье де Брешвиль: - Я в родстве только с герцогом Гийомом, - вздохнул Матье. – Да и то в дальнем. Когда де Ронэ устроился рядом с Анной на кровати, шевалье вернулся на свой подоконник. С безопасного расстояния наблюдая за тем, как мадемуазель Руссари болтает с бретером. Матье не мог не отметить, что молодые люди недурно смотрелись вместе, сейчас даже повязка ничуть не портила живого лица де Ронэ, и в его единственном глазу блеска хватало на оба. А если принять во внимание, что «кривой» - всего лишь маскарад… «И постучала она сначала в комнату к нему, а не ко мне», - напомнил себе де Брешвиль. - И все же ваше имя кажется мне знакомым, - говоря с наемником, Анна почему-то постоянно смущалась. – Ах, я вспомнила, - внезапно воскликнула она. – Я видела герб де Брешвилей в церкви Святого Георгия. - Да, там было что-то такое. Еще с тех времен, когда строился Канский замок. Думаете, стоит сказать об этом господину Руссари? - Вы не доверяете моему отцу? – в девичьем голосе явно послышалось беспокойство. – Но отчего же? - Как уже говорил вам де Ронэ, мы сыграли не самую благовидную роль в истории с вашим похищением. И вашему отцу по большому счету тоже не за что быть нам благодарным. Он потерял восьмерых своих людей и, возможно, окажется втянутым в скандал из-за гибели барона д’Анисси. Услуги, о которых говорят pavé de l'ours. Анна ненадолго замолчала. А потом тихо пооткровенничала. - Моя тетка Матильда наговорила о вас множество гнусностей. Особенно о вас, месье де Ронэ,- мадемуазель Руссари виновато пожала плечами, глядя на Теодора. - Но мой отец… он ей не поверил. И не поверит. Это самое малое, чем я могу вас отблагодарить.
Теодор де Ронэ: Теодор с легким сомнением взглянул на друга. Похоже, тот принимал куда ближе к сердцу историю с похищением, чем хотел показать. Герб в церкви святого Георгия, надо же! Род де Ронэ к крестовым походам не восходил и похвастаться мог родством разве что с одним из итальянских Пап эпохи Великого Пленения. Да и то по материнской линии. - Не тревожьтесь. Обо мне легко говорить дурно, но недолго, - улыбнулся он. – Я постараюсь дать вашей тетушке повод обвинять меня в чем-нибудь, не полагаясь на воображение. - Даже если я попрошу вас этого не делать? - Вы можете попросить. Если вам это важно. Судя по выражению лица Анны, настолько далеко ее любовь к тетушке не простиралась. - Я бы хотела попросить вас, сударь, - тут она очаровательно покраснела и опустила глаза. - Стихотворение, которое вы прочитали. Оно же не ваше? Вы не сами его придумали? - Теперь уже вы рассказываете обо мне всякие гнусности, сударыня, - с насмешливой укоризной откликнулся бретер. – Разве я похож на вора? Он ожидал, что она смутится окончательно, но явно поняв, что над ней подшучивают, она слабо улыбнулась. - Мне оно очень понравилось, - она замялась. - Если хотите, я вам его запишу, - великодушно предложил Теодор. - Но право, единственным его достоинством является то, что оно посвящено вам. - Вовсе нет. И оно всегда будет напоминать мне... - она вздохнула и не стала заканчивать предложение. - Тогда я схожу за пером и бумагой.
Матье де Брешвиль: Едва за спиной Теодора закрылась дверь, Анна вскочила на ноги, словно собираясь последовать за бретером. - Идите, - подбодрил ее де Брешвиль. – Догоните его. Рондо и правда было превосходно, оно заслуживает награды. - Вы так думаете, сударь? – Вместо того, чтобы последовать совету шевалье, мадемуазель Руссари шагнула к окну, в нерешительности остановилась в шаге от наемника. – Мне никогда не писали стихов, это такое удивительное ощущение. - Вот видите. - И за меня никогда не проливали кровь, - добавила она совсем тихо. Матье чуть подался назад, но дальше ему оставалось разве что свалиться с подоконника во двор. - Рана де Ронэ совершенно не помешает ему… - Месье де Ронэ ранили не поэтому, - возразила Анна. – Я все слышала, что мне еще оставалось делать, сидя там, в карете и вознося молитвы всем святым заступникам. Месье де Ронэ повздорил с другими из-за добычи, так ведь? - Не так, - пылко вступился за друга де Брешвиль. – То есть, не совсем так. Послушайте, это в общем долгая история, но я даю вам слово, слово человека, чьи гербы не зазорно увидеть в церкви, что первым заговорил о вашем спасении именно месье де Ронэ. - Ну и пусть, - с какой-то внезапной обидой прошептала мадемуазель Руссари. – Все равно, если бы вы не остались с ним... с нами… Девушка наконец сделала тот последний шаг, на который до сих пор не решалась, быстро и неловко поцеловала де Брешвиля в губы, и так же быстро отпрянула, прежде чем молодой человек успел удержать ее. Оглушительно хлопнула наспех распахнутая и брошенная на произвол судьбы дверь, и сквозняком задуло сразу обе свечи в комнате.
Теодор де Ронэ: Когда девушка выбежала в коридор, там было пусто. Но несколькими минутами ранее, когда дверь распахнул Теодор, он обнаружил, что не один. Несколько мгновений бретер и тетушка Матильда смотрели друга на друга, затем он переложил свечу в другую руку, крепко взял даму под локоть и без долгих разговоров провел ее в свою комнату. - Что? – опомнилась она наконец. – Что вы себе позволяете?! - Оправдываю свою репутацию, сударыня. Молодой человек вынул ключ из двери, вышел, вставил его с другой стороны и повернул - так быстро, что тетушка Матильда не успела ему помешать. Почти сразу она яростно заколотила по филенке. - Не шумите так, сударыня, - издевательским тоном негромко посоветовал Теодор. – Представляете, что подумают слуги? Стук прекратился. Молодой человек усмехнулся и направился в библиотеку, где он раньше уже заприметил и бумагу, и чернила. Минуту спустя, когда он посыпал песком свежие строки, на пороге появилась заметно смущенная Анна. Всякие мысли о мести тут же вылетели у него из головы, сменившись пониманием, во что может обойтись ей его выходка. А что если?.. - Я увидела свет. - Наверное, это был светоч моего гения. - Теодор протянул ей исписанный лист и ключ. - Вы просили меня о милосердии к вашей тетушке? Тогда, если вы не хотите, чтобы она была скомпрометирована, откройте мою дверь сами. Девушка жарко вспыхнула, схватила рондо и ключ и выбежала из библиотеки. Бретер тихо рассмеялся и повернулся к книжной полке. Эпизод завершен, продолжение следует
полная версия страницы