Форум » Предыстория » Дело о вдове пекаря. Июль 1607 года, Пуатье. » Ответить
Дело о вдове пекаря. Июль 1607 года, Пуатье.
Марверт:
Ответов - 47, стр:
1 2 3 All
Марверт: Дом священника находился на соседней улице, и минуту спустя Андре уже взялся за дверной молоток. Прежде чем он успел постучать, заскрежетал засов, взвизгнули петли, и на пороге появилась Мариетта. Несмотря на то, что Андре видел ее уже во второй раз, доброжелательная улыбка, которой он ответил на ее приветствие, стоила ему немалого усилия. Мало того, что служанка ужасающе косила, но и вся правая сторона ее лица была покрыта винно-пурпурным родимым пятном, а на подбородке красовалась уродливая бородавка. - Отец Кристоф вас ждет, сударь, - прошамкала она, раскрывая дверь ровно настолько, чтобы молодой следователь мог протиснуться внутрь. – В саду. Пройдя через прохладный дом, Андре вышел через черный ход. Священник на сей раз не вскапывал грядки, но сидел на земле под сенью большой яблони, в листве которой уже можно было различить россыпь мелких, с детский кулачок, плодов. Взгляды двух молодых людей встретились и, хотя кюре даже не пошевельнулся, Андре поднял руку в знак приветствия и присоединился к нему, с видимым удовольствием усаживаясь на пожухшую от июльской жары траву. - Знаете, Корбо, о чем я буду читать свою следующую проповедь? - взгляд карих глаз священника был непримиримо холоден. - О шестой заповеди? – Андре забросил руки за голову и растянулся на земле. – Или о девятой? - Притчи, глава девятнадцатая, стих пятый. - Увы, ваше преподобие, я легист, а не клирик. Что-нибудь о мерзости кровопролития в глазах Божиих? - "Лжесвидетель не останется ненаказанным, и кто говорит ложь, не спасется."
Марверт: Когда, накануне вечером, Андре в первый раз переступил порог этого дома, священник также вел себя чуть ли не враждебно. Занятый то ли грядущей проповедью, то ли будущим огородом, он чуть ли не час заставил своего гостя ждать в маленькой душной комнатке на втором этаже, где у почти игрушечного камина жались друг к другу два кресла, а все оставшееся свободное место занимали этажерка с книгами в одном углу, конторка – в другом и статуя Аполлона – в третьем. Четвертый угол был занят узенькой дверью, за которой должна была прятаться кровать: священник явно создал себе рабочий кабинет, пожертвовав половиной спальни. Предоставленный самому себе, молодой следователь изучил корешки всех двадцати трех книг, осмотрел статую и уже собрался заглянуть за перегородку, когда появился отец Кристоф и, даже не подумав предложить своему гостю вина, тут же сообщил ему, что не позволит осудить помощника пекаря без веских доказательств его вины. Андре попробовал было заверить его в слепоте французской Фемиды, но кюре презрительно рассмеялся: - Я не вчера родился, сударь. А вам выгодно осудить невинного и лень отыскивать виновного. - Учитывая, что я его уже нашел, ваше преподобие, ваш упрек хотя бы наполовину несправедлив. Несмотря на то, что молодой священник явно умел владеть собой, ему не вполне удалось скрыть свои чувства, и на его красивом лице ясно отобразилось презрение. - В самом деле? - изумился он. – И кто же, по-вашему, виновен в смерти мэтра Ришара? Прежде чем ответить, Андре обвел кабинет внимательным взглядом. В крохотной спаленке за перегородкой скорее всего никого не было, но если Мариетта подслушивала на лестнице… Предпочитая не рисковать, он протянул руку и бесцеремонно ткнул священника в грудь указательным пальцем.
Марверт: Глаза отца Кристофа расширились. - С чего вы взяли? – возмутился он. – С чего бы священнику убивать – пусть даже такого негодяя? Андре выдержал паузу, мысленно еще раз повторяя свои рассуждения. Каждое звено в цепочке казалось прочным, за который конец взяться? - Вы вскопали землю у себя в саду, - сказал он наконец. – Но на заборе остались пятна крови. Что-то неуловимо изменилось в лице священника. - И на этом вы основываете свое обвинение? На таком, - тут его голос дрогнул, - на таком пустяке? Не дожидаясь приглашения сесть, Андре опустился в ближайшее кресло и с непроницаемым выражением лица посмотрел на кюре. - Я сам настаивал на расследовании, - не выдержал тот. – Зачем мне было это делать? - Муки совести? – предположил молодой следователь. Охватившее его лихорадочное возбуждение никак не позволяло Андре остаться неподвижным. Снова поднявшись, он почти вплотную подошел к отцу Кристофу. - Мадам Ришар говорила, что ее муж запретил сыну учиться у вас. - Вы думаете, что я убил зеленщика, потому что он не разрешал мне учить его сына? - Отнюдь нет. Молодые люди стояли так близко друг к другу, что Андре чувствовал на своем лице тяжелое дыхание отца Кристофа. - Я думаю, что он вас шантажировал.
Марверт: Последние следы самоуверенности исчезли с лица молодого священника, но сдаваться он явно не собирался: - И чем же он меня шантажировал? Андре промолчал. - Вы правы, - вздохнул наконец отец Кристоф. - Не знаю, как вы догадались… Он сделал паузу, но Андре снова не произнес ни слова. - Он явился ко мне два дня тому назад. Ночью, я уже ложился. Он был как пьяный, сказал, что ему нужны деньги. Я попытался что-то ответить, и он рассмеялся мне в лицо. - Страдальческая гримаса исказила лицо кюре. - Он сказал, я из богатой семьи, сколько бы не изображал неимущего пастыря Божьего. Что такие, как я, всегда берут и никогда не платят, но мне придется заплатить, если я хочу… - Вы послали его к черту? - Я сказал ему, чтобы он убирался вон, но он, конечно, не ушел. Он сказал, что подождет, что будет следить за мной. Он сказал, что я не удержусь. И тогда я ударил его ножом. Он не закричал, я не знаю, почему он не закричал, не могу понять. Я ударил его еще раз, тогда он упал. Но не закричал! Я решил, это промысел Божий. Я перевалил тело через ограду и ушел в дом. Я молился всю ночь. Как вы догадались? - Шарль – очень красивый мальчик. - Теперь, когда признание прозвучало, Андре с трудом удерживался, чтобы не начать ухмыляться во весь рот. – Но мне кажется, ваше преподобие, или вы опустили кое-какие подробности?
Марверт: - Какие подробности? - Место. Он пришел к вам домой, вы встретили его на пороге, повели в гостиную, где у вас, как раз под рукой, лежал кухонный нож? - Я не пустил бы эту мразь в гостиную, - отец Кристоф, который уже совершенно не напоминал смиренного священнослужителя, вскинул голову. Потемневшие от гнева глаза метали молнии. - Я повел его на кухню. Я решил согреть себе молока. У меня слабые легкие. - А ножом вы добавляли в молоко мед. Совершенно нехристианским жестом отец Кристоф занес кулак, но не ударил. Несколько секунд молодые люди мерились взглядами. Священник опустил глаза первым, и Андре с трудом удержался от улыбки: никогда еще ему, простолюдину, не случалось так разговаривать с дворянином. - Я не знаю, откуда взялся нож. Когда я его ударил, он был у меня в руке. - А кто убирал кровь на кухне, пока вы молились? Довольно морочить мне голову. Вы убили его в саду. Лицо отца Кристофа стало белым, как мел. - Какая, к чертовой матери, разница?! Идите и расскажите все прево, я же ничего не отрицаю. Вы спросили, почему я настаивал на расследовании. Так я вам отвечу. - Это не я спрашивал, - заметил Андре, но священник не обратил внимания: - Этот мерзавец заслуживал смерти. Я решил: если он не закричал, потому что Господь сделал меня своим орудием… Я не мог допустить, чтобы пострадал невинный. Я спросил, и мне было отвечено. Убирайтесь, ну! - Либо у вас был сообщник, - Андре обошел отвернувшегося кюре и снова встал перед ним, - либо убийство было предумышленным. - Хорошо, я солгал. Я не молился, я смывал кровь. Всю ночь. Этого вам достаточно? - Нет, конечно. И вы сами знаете, что это ерунда. - Почему вы спрашиваете? – голос молодого священника было уже почти невозможно расслышать. - Вы дворянин. Умышленно вы убили, или нет, человеку вашего звания не отрубят голову из-за какого-то зеленщика. Но я, - Андре выделил голосом это коротенькое слово, - я хочу знать правду. А потом я готов помочь вам ее скрыть.
Марверт: - Какие же вы все, судейские, мерзавцы, - с нескрываемой ненавистью в голосе произнес священник, и Андре с трудом удержался от ответного выпада. Очень хотелось указать святому отцу, что, обещая скрыть правду, он вовсе не обязывался уберечь убийцу от правосудия. Заметить, что руки в крови вовсе не у гнусного легиста. Снова напомнить про юного Шарля… Молодой следователь промолчал и был вознагражден, когда отец Кристоф заговорил снова. - Я не держу в доме денег. Я сказал ему об этом, когда он начал мне угрожать. Он мне не поверил. Стал требовать мой крест, – он коснулся висевшей у него на груди драгоценности. – Я сказал ему, что это невозможно, что это подарок моего отца. Мы заспорили, и тогда я понял, что не могу заплатить, и не в деньгах дело, что бы вы себе не думали. Я понял, что он будет требовать все большего и большего, что он втопчет мое имя в грязь. Вам не понять, что это значит, что это такое – имя моей семьи. Вы думаете, что я пожалел для него золота? Убоялся за свою бренную плоть?.. Я сказал ему, что храню деньги в дровяном сарае. Мы пошли в сад, а по дороге я взял с собой нож… Остальное вы знаете. Никаких сообщников! – глаза священника сверкнули. – Никаких предумышленных убийств, господин следователь. А теперь говорите, что вы хотите за то, чтобы уберечь мою семью от позора. Андре выдержал паузу. - Я подумаю, ваше преподобие, - пообещал он и, не прощаясь, вышел.
Марверт: Погрузившись в воспоминания, Андре не сразу заметил, что отец Кристоф снова заговорил, и ему пришлось напрячься, чтобы восстановить заданный ему вопрос. Вместо ответа он только улыбнулся. - Почему? – настаивал священник. – Вы рассчитываете на мою благодарность? Я… - Разве я похож на идиота? – с откровенной издевкой перебил Андре. – Признаться, я удивлюсь, если вы не возненавидите меня до конца дней своих. Несколько мгновений оба молчали, и отец Кристоф снова не выдержал первым. - Вы не похожи на идиота и не похожи на святого. Вам было выгодно обвинить помощника пекаря? - Быть может, я решил, что лучше один хороший священник, чем какой-то средней руки пекарь? В приходе вами восхищаются. - Не верю. Андре усмехнулся. - Ну тогда, может, я поссорился с мадам Мари? Захотел лишить ее мужа? - Прекратите играть со мной. - Или может, я хочу взять Шарля в помощники? - Что?! Поднявшись, Андре уронил на траву рядом со священником небольшой сверток. - Верните на кухню, пока ваша Мариетта ничего не заподозрила, - посоветовал он. – До свидания, ваше преподобие. Конец
полная версия страницы