Форум » Предыстория » В том парке тайный дол укрыт в тени ветвей, 15 августа 1627, Париж - Шантильи » Ответить
В том парке тайный дол укрыт в тени ветвей, 15 августа 1627, Париж - Шантильи
Бутвиль: Действующие лица: Луи-Франсуа де Бутвиль, Эмили-Франсуаза де Кюинь и кое-кто еще. [more] Заголовок - из элегии Теофиля де Вио.[/more]
Ответов - 49, стр:
1 2 3 All
Бутвиль: Бутвиль взял с собой в дорогу только шпагу - не на войну же он собрался, в самом деле, - да и ту оставил в карете: нельзя было входить с оружием в святую обитель. Ему самом сейчас нужен был бы только хороший гребень. Но и он остался там же, вместе с дорожным несессером. - С этой неприятностью можно справиться и без ножа, - решил Луи-Франсуа и движением пальца подозвал к себе Додо: - А ну-ка, малыш, помоги барышне. Это кружево нужно осторожно оторвать до конца. Но не порвать при этом юбку. Вы, мадемуазель, придержите руками подол, и все получится как надо. Ты понял, Додо? Нужно сделать так, чтобы из-под юбки ничего не торчало. И ничего не порвать! Мальчишка радостно улыбнулся: он знал, что многие мужчины охотно залазят под юбки женщинам, хотя непонятно зачем, но ему самому это удовольствие пока не выпадало. - Я осторожненько, господин граф!
Эмили-Франсуаза де К: - Ну уж нет! - возмутилась Эмили и невольно хмыкнула, представив себе, как Додо ползает вокруг нее на четвереньках и что-то там отрывает. - Я и сама могу! Оторвать она в самом деле всегда умудрялась все, что угодно. Ровно может не получиться — ну и ладно! Заметит это только горничная, да и то не сразу, а когда еще... И если даже донесет мадам де Миолан — ну и что? Гораздо хуже то, что она сама такая глупая и неловкая. Граф разговаривал с ней о важных и серьезных вещах, а она — о каких-то дурацких юбках... - Пожалуйста, ваше сиятельство, отвернитесь! Бутвиль с готовностью повернулся к ней спиной, и мадемуазель де Кюинь тяжело вздохнула: конечно, ему надоела эта возня! Она быстро оборвала кружево — совсем неровно, в одном месте даже получилась дырка, но кто это видит? - свернула его в маленький клубочек и, не зная, куда деть, быстро засунула за подвязку. Додо смотрел на ее действия круглыми глазами. Ну и черт с ним, всего лишь мальчишка! Эмили скорчила мулатику рожицу и позвала господина графа. - Все в порядке, ваше сиятельство, я готова! Действия господина де Бутвиля соглпсованы.
Бутвиль: Пока Эмили возилась с юбкой, граф де Люз пригладил свою шевелюру, доведя ее если не до прежнего совершенства, то хотя бы до приличного вида. Однако показываться на глаза тетушке все-таки было бы рискованно... Дневной жар уже давал о себе знать, замысловатые каменные украшения на стенах базилики словно сделались текучими. Пора было уходить в тень. - Ну что ж, если у вас все улажено, тогда позвольте предложить вам руку, - сказал Бутвиль. - Приличия ради нам стоило бы заглянуть к отцу-настоятелю, представиться и попросить благословения, но лучше направиться сразу к карете. Заодно там же перекусим. А тетушке, пожалуй, скажем, что вы подвернули ногу и не могли идти. Бутвиль велел Додо бежать вперед сервировать закуску. А они с мадемуазель де Кюинь не спеша отправились следом за ним, и до чего приятно было ощущать ее тонкую руку на сгибе своего локтя! Карета стояла на внешнем дворе аббатства, в тени древней липы, и внутри, благодаря занавескам, предусмотрительно задернутым мадам де Миолан перед уходом, было почти прохладно. Додо уже успел сервировать завтрак, застелив салфеткой откидное сиденье - на серебряной тарелке были аппетитно разложены посыпанные тмином булочки и ломтики сыра, рядом красовалась дорожная фляга в кожаной оплетке и две серебряных чарки. - Прошу к столу! - подражая интонациям хозяйского лакея, широко улыбаясь, возвестил мулатик. Бутвиль помог усесться своей даме, а сам сел напротив нее, испытывая совершенно детское удовольствие от того, что они сейчас одни, без присмотра старших. Как будто сбежали с уроков... - Это вода с вином, - взяв флягу в руки, объяснил он Эмили. - Я всегда беру ее с собой в дорогу летом. Налить вам?
Эмили-Франсуаза де К: - Да, пожалуйста! - радостно улыбнулась Эмили. Она не могла припомнить, чтобы за ней так ухаживали. Разумеется, ей приходилось и завтракать, и обедать в походных условиях. Но не так! Девушка с наслаждением вдохнула теплый воздух, в котором к запаху зелени и каких-то цветов примешивался легкий аромат свежих булочек, и тайком сглотнула слюну. Воспитанным девицам не следует показывать, что они голодны, но мадемуазель де Кюинь, не будучи избалованной, никогда не страдала отсутствием аппетита. И разве не чудесно сидеть вот так, напротив самого лучшего кавалера на свете?! Эмили и в голову не пришло, что их могут неправильно понять — разве граф может сделать что-нибудь предосудительное?
Бутвиль: Они успели все съесть и немного выпить до того, как во дворе послышались шаги. - Так, сейчас нам нужно сделать вид, что ничего не было, - деловито сказал Бутвиль, по-прежнему чувствуя себя мальчишкой. - Я выйду. а вам, наверно, стоит изобразить дремоту... Уловив намерения хозяина, Додо с ловкостью фокусника сдернул со столика тарелку, чарки и салфетку; граф вышел через другую дверцу и остановился под липой, как бы внимательно рассматривая старое дерево. Мулатик между тем поднял и закрепил защелкой сиденье, послужившее столом, уселся на пол у ног мадемузаель де Кюинь и сделал вид, что сидит так давно и вообще совсем спит. - Ах, Луи, вы уже здесь, - сказала тетушка, подойдя к карете. - А я полагала, что вы зайдете в покои отца-настоятеля. У нас была такая поучительная беседа, вам бы пошло на пользу, уверена. - Я показал мадемуазель де Кюинь базилику, и мы уже направились было, чтобы присоединиться к вам, - почтительно ответствовал граф, пуская в ход заранее заготовленную отговорку, - но на пороге мадемуазель споткнулась, подвернула ногу, и мне пришлось привести ее сразу сюда. - О, она так неловка! Вечно с ней что-то случается... И где она теперь? - подозрительно прищурилась мадам де Миолан, следовавшая сразу за герцогиней. - Отдыхает в карете, - безразличным тоном сообщил граф. - Нам пора ехать, тетушка. А то как бы не опоздать к обеду!
Эмили-Франсуаза де К: Эмили тихо хихикнула: оказывается, граф тоже умел врать, и превосходно! Это вновь открытое качество нисколько не умалило его в ее глазах — ведь они были заодно! А еще мадемуазель де Кюинь отметила про себя, что в искусстве притворства ей далеко до малыша Додо: тот казался совсем сонным. А вот ей как бы не рассмеяться невзначай... Девушка чувствовала, как ее переполняет непонятная радость, хотелось петь, двигаться и улыбаться, но как же было не подыграть Бутвилю! Она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.
Бутвиль: Карета снова катила по дороге, окаймленной густым лесом - остатком тех древнейших лесов, которые некогда почти сплошь покрывали землю Франции. Деревья подступали так близко, что их тень перекрывала полотно дороги. Оно было на диво прямым и ровным - поговаривали, будто под нею, на фут глубже, до сих пор лежит твердая вымостка римских времен. Первые несколько миль граф де Люз ехал впереди кареты, не столько опасаясь каких-нибудь разбойников, сколько обеспечивая душевное спокойствие тётушке. Поначалу из кареты слышны были голоса, потом все стихло. Судя по всему, пожилых женщин разморило от жары и размеренной езды. Тогда Бутвиль подъехал к той дверце, у которой сидела Эмили, и, нагнувшись, осторожно заглянул за занавеску. Тетушка и мадам де Миолан, обложенные подушками, действительно отдались на волю Морфея, ухитрившись даже во сне сохранять прямую посадку и благопристойность позы. Додо свернулся калачиком у ног герцогини и непритворно спал. Мадемуазель де Кюинь на первый взгляд тоже поддалась дреме, но граф своим глазам не поверил и тихонько позвал: - Мой верный паж! Вы не спите?
Эмили-Франсуаза де К: Эмили и впрямь едва не задремала: не потому, что ей этого хотелось, а потому, что делать было решительно нечего, ведь пришлось закрыть глаза. Конечно, она, как всякая девушка, превосходно умела смотреть сквозь ресницы — но на дорогу таким способом не поглазеешь! А рассматривать макушку Додо или молитвенник в руках герцогини — интересного мало. Поэтому при первом слове Бутвиля глаза ее открылись, и, радостно просияв, мадемуазель де Кюинь подвинулась поближе к окошку, отозвавшись шепотом: - Ни капельки не сплю!
Бутвиль: - Но вам, наверно, скучно? - тоном утверждения сказал Бутвиль, почему-то очень довольный таким радостным откликом. - Хотя дорога недальняя, тетушка любит медленную езду, так что нам тащиться еще примерно полтора часа. А вам, пожалуй, стоит кое-что узнать о Шантильи... Назвав место, он вспомнил, зачем туда едет, и помрачнел; но тишина леса, солнечный жар, мерный перестук копыт, а главное - сияющее личико необыкновенной девушки не давали ему сосредоточиться на серьезных вещах. Он не стал сопротивляться: о серьезном еще успеется. А светлая минута может пройти безвозвратно, не стоит её упускать... - Все, что там есть красивого, вы увидите сами, - снова заговорил он. - Но, гуляя, представьте себе,что давным-давно на том месте была всего лишь заболоченная поляна среди леса. Потом - крепость, как положено, с башнями, подъемным мостом и всем прочим. Она принадлежала какому-то местному сеньору, а потом, от последней наследницы того рода, досталась её супругу, тогдашнему барону Монморанси. Он приходится прадедом и мне, и герцогу Анри. Так что родство между нами намного более дальнее, мы лишь для простоты называем друг друга "кузенами". С тех пор в Шантильи все переделали, в том вкусе, какой был новомодным во времена веселого короля Франциска, а недавно и Анри кое-что перестроил и добавил. И так странно выходит: у каждой ветви рода есть свои владения, а мы все ощущаем Шантильи в какой-то мере своим общим домом. Там уютно и весело, хотя когда-то... - он замялся, не желая открывать Эмили малоприглядные страницы прошлого. Особенно в свете нынешних обстоятельств.
Эмили-Франсуаза де К: - Ужасно скучно! - с воодушевлением подтвердила мадемуазель де Кюинь, хотя скука исчезла тотчас, как граф к ней обратился. Но она все же на мгновение прикусила губку, внезапно загрустив. Как бы ей хотелось тоже иметь большую дружную семью! Пусть в ней не будет принцев и герцогов, откуда бы... Какое, наверное, счастье, когда у тебя есть дом, в котором уютно и весело, где тебе всегда рады! - Вы даже не представляете, как мне хочется посмотреть! Эмили испуганно оглянулась на спящих дам, но те даже не шевельнулись.
Бутвиль: Быструю смену выражений на лице девушки Бутвиль заметил, но истолковал увиденное, исходя из собственного настроения: он решил, что Эмили испугалась брошенного им намека на что-то страшное. - Судьба иногда престранно шутит с людьми, - заметил он, рассчитывая сгладить неприятное впечатление. - Когда-то давно один отец лишил наследства двоих старших сыновей, и Шантильи, вместе со всеми другими поместьями, досталось младшему, который на это и рассчитывать не мог. От него же пошла и старшая ветвь рода, и мы, младшие. Но лесам и лугам все равно, кто ими владеет. Природа верна лишь самой себе и не может ни предать, ни изменить... Вы непременно сможете прогуляться по парку и не увидите там ничего, что могло бы смутить вас. Все тихо и мирно... Как ни крепко спала герцогиня Ангулемская, слово "Шантильи" дошло до ее слуха, она приоткрыла глаза, но, поняв, что они еще не прибыли на место, стала прислушиваться к разговору. В том, что Луи-Франсуа решил от нечего делать развлечь барышню генеалогическими рассказами, тетушка не нашла ничего предосудительного, но последние слова племянника заставили ее вмешаться: - "Ничего, чтобы смутить"? - скептически переспросила она. - Вы не считаете нужным сообщить мадемуазель де Кюинь, что по аллеям Шантильи время от времени прогуливается сам враг рода человеческого или его служители? Бутвиль поморщился: мало того, что пробуждение тетушки прервало такое приятное времяпровождение, так она еще и затронула тему, которой ему ни за что не хотелось касаться. - Досужие россказни, тетушка, - сердито сказал он. - Злокозненные выдумки. Вы судите предвзято! - Я сужу предвзято? - усмехнулась герцогиня, непоколебимо уверенная в своей правоте. - Это вы, граф, находясь под обаянием кузена, закрываете глаза! Когда тетушка вспоминала титул собеседника, это означало, что сейчас разразится гроза. Ссориться же с родственницей, в доме у которой он жил и чьими щедротами пользовался, Бутвилю не стоило. - Возможно, вы и правы, сударыня, - дипломатично признал он. - Но я вынужден вас покинуть - мне кажется, что впереди лежит поваленное дерево! Луи-Франсуа выпрямился в седле, поправил шляпу и скрылся из вида, очерченного рамой окна. - Сбежал, - усмехнулась герцогиня, прислушиваясь к быстрому перестуку копыт. - Все мужчины таковы - стоит заговорить о серьезном, их ветром сдувает! А между тем нигде злокозненность дьявола не проявилась так ясно, как в Шантильи... Она сделала многозначительную паузу и выжидательно посмотрела на свою воспитанницу.
Эмили-Франсуаза де К: - Дьявола?! - ожидаемо округлила глаза мадемуазель де Кюинь. Разумеется, она непререкаемо верила в существование врага рода человеческого, но всегда полагала, что он... где-то там... или внутри нас... Всерьез же Эмили над этой темой никогда не задумывалась, привидений или других каких дьявольских отродий никогда в жизни не встречала. А тут... Девушка едва сдержала улыбку. У них в этом Шантильи по тропинкам парка черти гуляют? Это было очень, очень интересно! - А... как это проявляется, ваша светлость?
Бутвиль: - К счастью, это проявляется довольно редко, - довольная произведенным эффектом, , сообщила герцогиня. - А началось все, по-видимому, именно с той истории, которую так сжато изложил вам Луи-Франсуа. По моему глубокому убеждению, узы крови важнее любых других уз и обязательств. Ведь рожать и растить детей нам заповедал сам Господь! Жан де Нивель и его брат были хорошими сыновьями, а отец предпочел лишить их наследства только из-за того, что они отказались идти войной на благородного герцога Бургундского по приказу мерзкого короля Людовика Одиннадцатого! А он обозвал сына-первенца "собакой, которая убегает, когда ее зовут"! Бедные юноши были лишены наследства и вынуждены были бежать на север... И все досталось младшему, от второй жены! От возмущения герцогиня раскраснелась, и ей пришлось несколько минут обмахиваться веером, восстанавливая правильный цвет лица. - Разве так обращаться с детьми - не значит привлекать внимание нечистого духа? - понизив голос, спросила, она, но, не интересуясь мнением слушательницы, продолжала, не дав ей ответить: - А теперь взглянем на недавнюю историю! Мой дорогой отец... бесконечно уважаемый и любимый мною... Он очень любил нашу мать и почти двадцать лет не женился после ее смерти! А потом - вдруг! - едет на похороны дальнего родственника в Лангедок, встречает там смазливую вдовушку восемнадцати лет от роду - и женится на ней. Вы такое себе можете представить? Я уверена, что без нечистой силы и черной магии там не обошлось. Эта тихоня Луиза де Бюдо приворожила отца, и поговаривали, будто ей цыганка-гадалка подарила некое волшебное кольцо, исполняющее желания. А ведь всякое волшебство - это игры дьявольские! Герцогиня перекрестилась, еще разок обмахнулась веером. Ту мелкую подробность, что "дальним родственником" на самом деле был сын-бастард любимого, но излишне любвеобильного батюшки, она опустила и продолжала: - Конечно, она родила отцу милую сестрицу Маргариту-Шарлотту и наследника, братца Анри, дай ему бог счастья и удачи. Я их очень люблю. Но - они дети второй жены, вы понимаете? И их обоих преследует какой-то рок, постоянные неудачи... А Луиза... Однажды за обедом ей доложили, что ее хочет видеть какой-то господин в черном. Она вышла из-за стола, удалилась в свой кабинет, а когда дамы из ее свиты забеспокоились и взломали запертую дверь кабинета, то увидели, что Луиза лежит мертвая, окно распахнуто, и в комнате... - герцогиня наклонилась поближе к Эмили и добавила шепотом: - ... отчетливо стоит адский запах серы! И того самого кольца на пальце у нее не было. А палец почернел!
Эмили-Франсуаза де К: - Почернел?! - громким шепотом отозвалась Эмили и даже заерзала от возбуждения. Глаза ее засветились нешуточным любопытством. Как же она любила такие истории! Особенно на ночь, чтобы потом лежать с открытыми глазами и с восторгом и ужасом вглядываться в темный полог кровати, прислушиваясь, как за окном скрипят от ветра деревья, и воображать себе недавно услышанные чудеса. До ночи было, правда, далеко, но они же ехали в то самое место! - А... как отличить адский запах от неадского? Герцогиню Маргариту-Шарлотту мадемуазель де Кюинь видела, и та показалась ей дамой любезной и очень красивой. Неужели ее матушка зналась с дьяволом?..
Бутвиль: Герцогиня Ангулемская очень любила рассказывать этот страшный эпизод из семейной истории, но в ее окружении все уже слышали его по много раз, а тут попалась свежая слушательница, да еще такая внимательная. Разумеется, юная особа никак не могла догадаться, что за этим рассказом кроется обыкновенная ревность к мачехе, которую даже спустя столько лет Шарлотта не смогла подавить. Подумать только: пожилому отцу вздумалось жениться на смазливой, но захудалой дворяночке, ровеснице его старшей дочери! Ну, сделал бы ее очередной любовницей, на здоровье, но жениться? Сделать ее хозяйкой в Экуане и Шантильи? Разве можно было объяснить этот нелепый союз чем-то кроме черной магии? - Адский запах, - снисходительно промолвила герцогиня, подавив сильное желание вывалить весь ворох давних обид на наивную девочку, - есть запах серы. Крайне неприятный и жгучий. И в той комнате он был весьма силен, несмотря на распахнутое окно. Неизвестного посетителя в черном и след простыл, никто не видел, как и где он вышел из парка. Добрый король Генрих велел провести тщательнейшее расследование, но это ничего не дало. Вот что значит полагаться на нечистую силу: и сама мадам Луиза рассталась с жизнью столь ужасно и до времени, и двое маленьких детей остались без матери. Шарлотту-Маргариту я забрала к себе, а Анри - ему было всего полтора года! - остался под присмотром нянек... Почтенная дама пригорюнилась, вспомнив те невеселые дни, и некоторое время молчала, глядя в окно на яркую зелень леса. Потом торжественно произнесла: - Она была наказана... Её отпели и похоронили по всем правилам, но умерла-то она без покаяния и причастия! Умерла из-за собственных прегрешений! И теперь в Шантильи обитает её призрак. Такая ей назначена кара: если что-то нехорошее ожидает членов нашей семьи, она является с приходом темноты и бродит по залам, а потом выглядывает из того самого окна. В последний раз она являлась несколько лет назад, когда Анри тяжело заболел во время кампании в Савойе - там было ужасное поветрие, многие умирали. Только нашими горячими молитвами он выжил... Герцогиня забыла упомянуть о том, что супруга брата не отходила от него более месяца и выжил он, скорее всего, именно её - и хороших врачей - заботами. Но она искренне была склонна приписывать все хорошее божественному вмешательству.
Эмили-Франсуаза де К: Эмили благочестиво перекрестилась, но думала, разумеется, о призраке. - Понятия не имею, как пахнет сера... А... как она выглядит, эта дама? Белая, да? Пожалуй, все привидения, о которых слышала мадемуазель де Кюинь, отчего-то были белыми. Или сотканными из тумана. И еще в цепях иногда. Но вряд ли мадам Луиза была в цепях... - А она появляется, только если случится что-то плохое? Вы сами ее видели? А вы покажете мне то окно? - Забывшись, девушка буквально забросала герцогиню вопросами. Но это было не просто любопытство: для себя Эмили уже решила, что если только предоставится случай, она обязательно постарается прогуляться ночью в тех местах. Потому что ну где еще ей придется когда-нибудь увидеть настоящее привидение?! - А она опасна?
Бутвиль: Поскольку герцогиня разговаривала достаточно громко, мадам де Миолан наконец проснулась - как раз в тот момент, когда Эмили дала волю своему необузданному любопытству. Нужно было немедленно пресечь это невоспитанное поведение, но мадам не учла, что её госпожа пребывает в благодушном настроении. В другое время та и сама осадила бы болтливую девицу, а сейчас только рассмеялась: - Ах, милочка, какое же вы еще дитя! Если бы вы немножко подумали, то поняли бы, что предвещать что-то хорошее не имеет смысла. А вот от плохого людей нужно отвращать, предупреждать, чтобы можно было вовремя принять меры, начать молиться. Затем призраки и существуют по воле Господа. Потому опасны они быть не могут, хотя встреча с потусторонней силой, конечно, малоприятна... Главное - сразу сотворить крестное знамение. Бутвиль ехал впереди, надвинув шляпу на глаза, чтобы солнце не слепило его, задумавшись о своем, и не слышал разговора в карете. Между тем лес начал редеть, густые заросли то и дело перемежались полянами, пестрыми от цветов, и наконец дорога вырвалась на обширный луг, залитый солнцем и пышущий зноем. Вдали, в легком мареве, маячили белые башни и сизые кровли. - Мы подъезжаем, тетушка! - сообщил он, вернувшись к карете. - Прекрасно! - со вздохом облегчения отозвалась тетушка. - Мы все-таки не опоздаем к обеду!
Эмили-Франсуаза де К: Мадемуазель де Кюинь, однако, думала, что совсем неплохо было бы, чтобы что-то или кто-то предвещали и хорошее тоже. Конечно, если тебя предупредили о плохом, можно приготовиться, но, верно, было бы очень приятно ожидать в будущем радости... Говорить об этом герцогине она не стала, во- первых, потому что ее светлость не любила, когда с ней не соглашались (что, увы, далеко не всегда останавливало Эмили), а во-вторых, потому что девушка поняла, что ей ужасно жаль несчастную мадам Луизу . Неужели бедняжке так хотелось выйти замуж за мужчину, годящегося ей в отцы, что она прибегла к дьявольским козням? Если она действительно это сделала, то, верно, не от хорошей жизни... Сама мадемуазель де Кюинь на ее месте предпочла бы, чтобы муж оказался помоложе. Конечно, девушек не спрашивают, но если уж связываться с нечистой силой... Эмили так задумалась, что не заметила, в какой момент граф подъехал к карете, и в ответ на его слова, не задумываясь, тотчас высунулась в окошко, восторженно выдохнув: - О Господи, как красиво!
Бутвиль: Замок Шантильи, окруженный глубокими рвами, был и в самом деле прекрасен. Стены из светло-серого камня в солнечном сиянии казались ослепительно-белыми, шестиугольные мелкие стекла в оконных переплетах искрились, словно самоцветы. Только круглые приземистые башни по углам напоминали о когда-то бывшей здесь угрюмой крепости. И вместо защитного подъемного моста через ров давно уже перебросили широкий каменный. Владельцам поместья не приходилось бояться нападения извне. Внутренние смуты - это дело другое.... - В этих рвах водятся исключительно толстые и корыстолюбивые рыбы, - специально для Эмили заметил Луи-Франсуа, когда карета подкатила к мосту. - Они немедленно уплывают прочь, если наблюдающий за ними человек не бросит им в воду чего-нибудь вкусного! Повара кузена используют эту их привычку, щедро сыплют им угощение, и тут же подлавливают самых жадных. - Весьма поучительно, - откликнулась тетушка. - Я не отказалась бы, кстати, отведать этой рыбы! Ворота были распахнуты, из павильона-сторожки выскочили привратники, закланялись, уверяя, что дорогих гостей давно ждут. Колеса простучали по каменной вымостке парадного двора, с высокого крыльца поспешно спускался мажордом. - Добро пожаловать, госпожа герцогиня! Приветствую вас, господин граф! Её высочество с дамами гуляет в парке, но я немедленно пошлю известить ее. Бутвиль подал руку тетушке и повел ее в дом, навстречу желанной прохладе комнат с раскрытыми настежь окнами. - Много гостей? - осведомилась герцогиня, войдя в вестибюль. - Нет, ваше сиятельство. Никого, кроме мадам Елизаветы-Анжелики с дочками, но она ведь здесь гостит давно уже. Правда, сегодня утром прибыл еще шевалье де Креки, с поручением от господина принца, но он в прогулке не участвует, отдыхает в отведенной ему комнате. - Де Креки здесь? - граф изобразил удивление, хотя о встрече знал заранее. - Мне хотелось бы с ним увидеться. В более прохладный час, разумеется. Сейчас - только умыться, отдохнуть и, пожалуй, вздремнуть. Тетушка, вы не возражаете, если я вас покину? - Разумеется, нет, - милостиво улыбнулась герцогиня. - Я ведь тоже должна привести себя в порядок.
Эмили-Франсуаза де К: Увы, выглядывая в окошко кареты, невозможно увидеть даже самых корыстолюбивых рыб, но мадемуазель де Кюинь дала себе слово, что обязательно исхитрится на них посмотреть. Впрочем, посмотреть и так было на что, и двигаясь за герцогиней рядом с мадам де Миолан, девушка изо всех сил старалась сдерживаться и не крутить любопытно головой. И не раскрывать рот... Эмили даже немного огорчилась от того, что придется сейчас идти вместе с герцогиней отдыхать и поправлять одежду: сама она не чувствовала никакой усталости, и уж тем более — никакого желания спать.
полная версия страницы