Форум » Игровой архив » Чужие письма, чужие неприятности. Часть II. Вечер 18 сентября. » Ответить
Чужие письма, чужие неприятности. Часть II. Вечер 18 сентября.
Матье де Брешвиль:
Ответов - 13
Матье де Брешвиль: Матье помнил, что удар Гран-Фере пришелся Пакито куда-то за ухо, поэтому первым делом он запустил ладонь под шапку, в темные волосы испанца, ощупывая тому голову. Крови, к счастью, не было. Шишка, безусловно, имелась, и внушительная. А еще… Пальцы лейтенанта задержались на каком-то явно металлическом предмете, странно ему знакомом. Как и любому, впрочем, мужчине, которому приходилось распускать волосы дамам. Действо соблазнительное и приятное. При определенных обстоятельствах. Только вот сейчас обстоятельства совершенно иные, и… Шпилька? В волосах пацана? Расширившимися от удивления глазами Брешвиль уставился на бледное лицо своего «слуги». Мягкие черты, маленькие руки… И как со всем этим быть? Здесь и сейчас? Очень осторожно он провел ладонью по щеке теперь уже не мальчика, а девушки или молодой женщины, нащупал жилку на шее, прижал и облегченно вздохнул, ощутив слабое, но уверенное биение под кожей. Жива. На них продолжали глазеть, а главное, к столу проталкивался дю Сольер. Которому явно что-то нужно, если он не оставил своего намерения поболтать с гвардейцем даже после стрельбы. - Де Ронэ, – тихо поинтересовался Матье. – Вы сюда тоже поужинать пришли, или?... Моему слуге нужна помощь, - объяснил он причину своего интереса. – И желательно без свидетелей. Вы меня понимаете?
Теодор де Ронэ: – Я здесь живу, – отозвался Теодор и обманчиво неторопливым движением наполовину выдвинул свою шпагу из ножен. Оказавшиеся чересчур близко зрители шарахнулись. Проталкивавшийся к ним дворянин замер, затем поднял перед собой раскрытые ладони. Теодор кивнул и снял руку с эфеса. – Паспарту! Остававшийся на галерее слуга, высокий темноволосый малый немногим старше своего господина, поспешил вниз по лестнице, на ходу засовывая за пояс второй пистолет. – Отнесешь мальчишку наверх. – Бретер повернулся к другу. – Позволю себе предложить вам свое гостеприимство.
Матье де Брешвиль: - Принимаю его с благодарностью. Даже без благодарности выбор был невелик, в списке оставался только сеновал и казармы, но в последних Пакито точно делать нечего. Матье оглянулся на дю Сольера, затем на долговязого типа за спиной своего знакомца. Тип этот чем-то неуловимо напоминал его самого в молодости. Причем не внешностью, но, кажется, родом деятельности. Теодор только что спас ему жизнь, и де Брешвиль не собирался быть неблагодарным. Но, зная манеры друга, решил побеспокоиться о душевном равновесии трактирщика. Зачем бедолаге еще один труп? Или два? Или больше? – И, прошу вас, позаботьтесь о мальчике сами, - продолжил барон. Во-первых, де Ронэ он знал и доверял ему, а парня по имени Паспарту видел в первый раз. Во-вторых, если бретер поднимется к себе, дю Сольер и его телохранитель перестанут подозрительно пялиться на его шпагу. И у будущего разговора станет больше шансов пройти в спокойной и дружественной обстановке.
Теодор де Ронэ: Когда твой друг просит тебя позаботиться о его слуге, трудно не понять, что он хочет от тебя избавиться. И тогда остается только усмехнуться. – Я к вашим услугам. – Теодор перевел ставший на миг недобро пристальным взгляд на дворянина и его спутника, приподнял на прощание шляпу и уточнил, ни к кому не обращаясь: – Последняя комната по галерее. Паспарту, также не задавая лишних вопросов, подхватил на руки бесчувственное тело, и бретер направился за ним. Проходя мимо завороженно таращившейся на трупы служанки, он бросил: – Пару бутылок анжуйского!
Матье де Брешвиль: - Рад вас видеть в добром здравии, дю Сольер, - тем временем приветствовал де Брешвиль своего парижского знакомого. – Не уверен, правда, что смогу выпить за встречу. Учитывая обстоятельства. Хотя… Он покосился на вино с пряностями, несколько минут назад принесенное с кухни Пакито, и еще не успевшее остыть. Подумать только, всего несколько минут прошло, а столько событий: две мертвых шпиона, встреча с де Ронэ, превращение испанца в испанку. Матье устало потер лоб, наивно полагая, что от этого незамысловатого движения голова начнет лучше соображать. И дружелюбно указал дворянину и его спутнику на освободившиеся скамьи. - Он постоит, - дю Сольер в свою очередь адресовал короткий кивок долговязому. - Постоит, так постоит. А вы?
Провидение: Барон дю Сольер криво усмехнулся. – Я сяду. И буду надеяться, что меня не постигнет участь ваших предыдущих собутыльников. Его спутник занял место у него за спиной, поворачиваясь так, чтобы держать в поле зрения не только вход в трактир, но и галерею. Если ушедший бретер не знал его, то обратное было неверно: мелкие рыбешки не могут позволить себе роскошь не узнавать щуку. То же касается и парижского дна. – Простите за вопрос, который может показаться нескромным, – продолжил меж тем барон. – Вы же по-прежнему служите… там же?
Матье де Брешвиль: - Да, там же, - подтвердил Матье, хотя на самом деле вовсе не был в этом уверен. Служба давала кое-какие преимущества, можно было при случае гордо назвать себя человеком короля и избежать необходимости объясняться, например, по поводу свежих покойников. Но то, что во все эпохи и времена принято было называть «семейными обстоятельствами», навалилось на барона, и все проблемы разом требовали какого-то разумного решения. Так вот, он пока не решил. И значит, пока, служит. - Я интересую вас не как собутыльник, а как офицер кардинала? – уточнил Матье у собеседника. – Если я чем-то могу помочь вам, дю Сольер, вы знаете, я к вашим услугам. Барон дю Сольер никогда не был походил на человека, бездумно ввязывающегося в заговоры. Но люди быстро меняются, а обстоятельства меняются еще быстрее.
Провидение: Заметно встревожившись, дю Сольер помотал головой. – Нет, что вы! – он принужденно хохотнул. Глаза его спутника обеспокоенно забегали, но сам он никак не мог этого видеть. – Напротив, я надеялся поговорить с вами как с другом, который имеет возможности, которых не имею я сам. И… предотвратить возможные неприятности. Барон плеснул теплого вина в принесенную трактирщиком кружку и добавил с похвальной откровенностью: – Я-то думаю о себе, но неприятности могут быть не только у меня.
Матье де Брешвиль: Де Брешвиль уважал откровенность. Потому что каждый думает в первую очередь о себе. Раз дю Сольер прямо в этом признается, стоит поверить ему и в остальном. - Какого рода неприятности? Желание переложить любые неприятности на чужие плечи тоже в общем было понятно и ожидаемо. Вот когда человек говорит «я хочу вам помочь», да еще бескорыстно, тут жди беды. Матье в свою очередь налил себе и поморщился. Слишком много пряностей. И охота же было кухарке портить вино. Хотя, может, она его спасала? В переполненном военными городе в первую очередь страдают девственность и погреба. - Я слышал, в Этре сейчас не только мой патрон, но и король, его брат и половина двора. Ваш покровитель тоже решил поохотиться на гугенотов?
Провидение: - Поохотиться на гугенотов? – переспросил дю Сольер. – Если бы! Нет, на уток. Впрочем, давайте начнем с самого важного. Он вытащил из-за пазухи смятый и перепачканный лист бумаги, на котором еще можно было различить заметно поблекшие сероватые чернила. - Вот, почитайте. Текст письма: «Довожу до сведения Вашего Высокопреосвященства, что мне наконец удалось узнать имена предателей в форте Сен-Мартен. Вот имена тех, кто служит англичанам – де Фолетье и Крете. По моим сведениям, они получили посылку от мэтра Пьера и ожидают только сигнала снаружи. Однако, полагаю, это произойдет не раньше конца сентября». Подписи нет. отсюда
Матье де Брешвиль: Лейтенант разбирал написанное с трудом, но по мере чтения взгляд его заметно темнел. Дьявольское совпадение, похоже на послание с того света. Гран-Фере и его приятель не успели ответить на вопрос, кто будет ответственен за диверсию в осажденном форте, не успели назвать имена. Кто-то другой сделал это них. На смятом клочке бумаги, что принес ему дю Сольер. И все это произошло столь последовательно и к месту, что в голову приходил только умысел, более злокозненный, чем человеческий. - Где вы это взяли, сударь? – выдохнул де Брешвиль. – Давно это у вас?
Провидение: Дю Сольер замялся. - Оно попало мне в руки сегодня утром, - ответил он наконец. – А вот что до того, как… Бессознательно выдавая себя, он глянул через плечо, но стоявший за его спиной наемник упрямо прятал глаза. Барон испустил тяжелый вздох и предпочел рассказывать сам: - Я позволю себе опустить большую часть подробностей, которые вас, конечно, не интересуют, - тут он с надеждой глянул на лейтенанта. – Но суть в том, что этот мой ручной мерзавец отобрал эту бумагу у какого-то комедианта. Который, может быть даже, дворянин. - Шпагой владеет хорошо, - буркнул Гаррота. - Когда я об этом узнал, я, понятное дело, отправился выяснять. Не напрямую, разумеется. Но время… Мне служат сплошь остолопы, они провозились до вечера. Его уже арестовали. Вот только недавно. Я, право, не знаю, что мне теперь делать. Возможно, самым разумным для дю Сольера было просто сжечь опасную бумагу и навсегда забыть о ней. Но к его чести этого он делать не стал.
Матье де Брешвиль: Комедиант, который может быть даже дворянин? Недавно арестован? Лейтенанту кстати вспомнилась пустующая виселица на площади и усмешка стражника. Приходите, дескать, на представление. Что ж, как много комедиантов в день арестовывают в Этрэ? Не десятками же. Картина то ли прояснялась, то ли запутывалась еще больше. Но дю Сольер вряд ли ему лжет. Если потрудился прочесть бумагу, то понимает, что подобными вещами не шутят. И не удивительно, что он побоялся идти с ней напрямую к Ришелье. Понять бы еще, как эта записка оказалась у комедианта. Кажется, она не обычными чернилами писана, что-то химическое. И это «что-то» не каждому по плечу. «Проще всего спросить непосредственно у комедианта», - подсказал здравый смысл. Терпит ли дело отлагательств, или нужно, сломя голову, нестись в городскую тюрьму немедленно? Сегодня уже восемнадцатое сентября, и страшный сигнал, о котором говорили гугеноты, может быть подан в любую минуту. Или, не может? Чего ждет адмирал, почему медлит, если яд уже в форте, и его агенты готовы без колебаний исполнить свой смертоносный замысел. «Что если англичане просто ждут подкрепления? - мелькнуло у барона. – Из Англии или из самой Ларошели?» В любом случае дю Сольер был не тем человеком, с которым стоило бы советоваться по этому вопросу. - Вы поступили верно и осмотрительно, сударь. Не стану скрывать, это очень важные сведения. Вы смело можете рассчитывать не признательность его высокопреосвященства. В случае чего… Как я смогу вас найти? И его тоже, - Матье кивнул на Гарроту.
полная версия страницы